— Немытая же! — бабушка шлепает его по рукам, когда он тянется за второй порцией зелени. — Кирюша, достань мясорубку.

Бабушка Аня вытаскивает из холодильника гигантский кусок мяса в несколько слоев обернутый пищевой пленкой. Кирилл, тянется за коробкой, стоящей на шкафчике, снимает ее. Собирает электрическую мясорубку, пока бабушка ловко орудуя огромным ножом нарезает мясо на куски, а затем на кусочки поменьше. На плите закипает чайник, рядом с ним в небольшой кастрюльке что-то томится.

Верчу в руках картофелину и не знаю с чего начать. Я когда-то чистила картошку, очень давно. Это было у бабушки, точно помню, как она меня учила снимать тонкую кожицу по спирали, когда я была уже школьницей. А вот, первый мой опыт был достаточно комичным, папа до сих пор его вспоминает иногда. Мне было лет пять, а может даже четыре. Бабушка Вера выкопала в огороде немного молодой картошки и посадила меня на крыльцо, дав в руки тупой коротенький ножик. Показала, как соскребать тонкую молодую кожицу и убежала, ловить кур сделавших подкоп под сеткой небольшого птичьего двора. Куры разбрелись по огороду и увели с собой маленьких желтых цыплят. Мне быстро надоело скрести. Скользкие клубни выскальзывали из пальцев. И мне на помощь пришла детская смекалка. Я просто обгрызла кожуру по кругу. В итоге к бабушкиному приходу, в красной эмалированной чашке в белый крупный горох, плавало с десяток огрызков и парочка первых картофелин, очищенных традиционным способом.

— Я сама! Еще без пальцев останешься, тебе они еще пригодятся! — бабушка Аня отгоняет Кирилла от мясорубки, запускает ее и начинает молоть фарш.

Нож тяжело входит в твердые клубни, никакой спирали из кожуры не выходит. В пакет, развернутый на моих коленях падают толстые ошметки картошки, а несколько очищенных картофелин напоминают угловатые геометрические фигуры. С мольбой в глазах смотрю на Дровосека, он заглядывает в чашку. Без единой эмоции берет нож и садится рядом со мной. Как завороженная смотрю как ловко он чистит картошку.

— Ба, завтракать, когда будем? — интересуется Кирилл у бабушки стоящей к нам спиной. — Мама сегодня вроде до обеда?

— Да, у нее две капельницы в городе после смены, она задержится. Минут через пятнадцать будем.

— Олеську, в школу будить?

— Нет, у нее сегодня дистант, — ругаясь себе под нос произносит бабушка. — Когда только учиться будет? То карантин, то дистант, то соревнования, то живот болит.

На кухню заходит сонная девочка лет десяти, две растрёпанные русые косички торчат в разные стороны как у Пеппи Длинный чулок. На ней растянутая розовая футболка, с растрескавшимся принтом изображающим Тома и Джерри. Наигранно ссутулившись она бредет через комнату ни на кого не обращая внимания, останавливается около мойки, наливает в стакан воду прямо из-под крана. Залпом осушает стакан. Стоя на одной ноге, чешет ее проходясь пальцами другой ноги по тоненькой лодыжке.

— Обязательно делать это утром? — бормочет недовольно, стреляя глазами в работающую мясорубку.

— А когда мне это делать, прикажешь? У меня дел невпроворот, — резко отвечает ей бабушка.

Девочка дует губы оборачиваясь на нас. Я домучиваю седьмую картофилину, одновременно с тем, как Кирилл втыкает нож в последний клубень.

— Привет, — улыбается девочка.

— Привет, привет, — отвечает ей Дровосек.

— Девочка садится на стул подгибая под себя ногу, подперев ладонями подбородок смотрит на меня улыбаясь.

— Меня Олеся зовут.

— Алика.

— Классное имя.

— У тебя тоже, — смотрю то на нее, то на Дровосека. Похожи.

— Это типа Лика, сокращенно?

— Можно и так.

— Вы это… типа пара? — улыбается еще шире.

— Типа того, — забирая у меня пакет с картофельными очистками, отвечает ей Кирилл.

— Блин… Лизка расстроится, — с ее лица стекает улыбка.

— Олеся, иди отца буди! — на всю комнату разносится громкий голос бабушки.

Мне кажется от такого шума проснется даже коматозник. Надеюсь, что это последний член его семьи. Ой ёй… Бабушка, мама, отец, любопытная сестра и еще какая-та Лизка. И чего мне дома не сиделось?

Олеся мелькает в дверном проеме, громко топоча, уносится по коридору.

— Кто такая Лизка? — наклоняюсь к его уху.

Кирилл расплывается в широченной улыбке.

— Конкурентка твоя, — произносит усмехнувшись. — Не волнуйся у нее нет шансов. Ей одиннадцать лет.

Берет меня под руку и выводит из-за стола.

— Вы куда? — вероятно у бабушки Ани имеются глаза на затылке, не оборачиваясь, продолжает свою работу.

— Кроликов покормим, — произносит Кирилл утаскивая меня с кухни, ведет обратно к себе в комнату.

— Ты сегодня работаешь? — кричит бабушка ему вслед.

— Нет! ТО машине нужно сделать: масло поменять, фильтры. Может к вечеру выеду, — закрывает за нами дверь.

— Отвези меня пожалуйста домой, — сразу начинаю я. — У тебя такая хорошая бабушка, мне не хочется ее обманывать. Да еще и родители… сестренка.

— Ты точно пойдешь домой?

— Да, какая тебе разница куда я пойду!?

— Машина троит, свечи поменять нужно, — говорит он, роясь у себя в шкафу. Достает серые трикотажные брюки, кидает их мне. — Надевай! Замерзнешь на улице.

— Кирилл! Пожалуйста, отвези меня в город.

— Отвезу конечно. Машину подшаманю и отвезу, — отворачивается от меня. Вероятно, дает мне время сменить шорты на брюки.

Переодеваюсь, затягивая шнурок на талии. Они надуваются вокруг моих бедер как парашют. Подкатываю штанины. Что я делаю? У меня ведь есть своя одежда. Не полный комплект, но все же есть.

— Где моя одежда?

— Какая одежда?

— Не придуривайся!

— Аааа… твоя набедренная повязка. Можно я оставлю ее себе на память?

— Ты совсем охренел!? — начинаю злиться.

— Алика, на твоих колготках огромная стрелка. От пятки и до самой ягодицы. Юбка скорей напоминает кожаный пояс. Прости, но я в дом тебя так не выпущу, а на улицу и подавно. Ты же смахиваешь на ночную бабочку, только без боевого раскраса.

— Повтори, что ты сказал!!

Кирилл закатывает глаза.

— Немедленно верни мне мою одежду и вызови мне такси!

— Или, что? — подходит ко мне вплотную оттесняя к стене. Упираюсь лопатками в стену, давлю ладонями на его грудь. — Ты забыла, что ты все еще моя должница.

— Фу! Как мелочно! — морщусь.

Он пожимает плечами.

— Может и так, спорить не буду.

— Я не буду больше с тобой целоваться! Хватит с меня! Я картошку чистила, считай, что обнулила свой долг.

— А, что это вы тут делаете? — в комнату заглядывает Олеся. Кирилл отклоняется, делая шаг назад. — Бабушка завтракать зовет. Папа уже на кухне.

— Я не пойду, — пытаюсь наступить ему на ногу, когда он под локоть тянет меня к двери.

— Пойдешь!

— Я не хочу! — хватаюсь пальцами за дверной откос.

— Хочешь! — вытаскивает меня в коридор. — Ты вчера ничего не ела, — произносит рассерженно, подталкивая меня в спину по коридору. — Нужно поесть немного, — уже более дружелюбно.

Улыбающаяся бабушка Аня, разливает по пиалам молочную рисовую кашу. Олеся отрезает небольшие кусочки масла и кидает их в дымящиеся тарелки.

— Славик, познакомься. Это Алика, девочка Кирилла, — на распев произносит бабушка обращаясь к угрюмому мужчине.

Я не сразу понимаю, что с ним не так. Только спустя длинную минуту мне доходит, что он сидит в инвалидном кресле. Ему не больше сорока, может сорок с хвостиком. Вероятно, Дровосек ранний ребёнок. Мой отец полностью седой и в принципе, мог бы сгодиться мне в деды, что не удивительно учитывая то, что я родилась, когда ему было сорок два года.

Он кивает мне. Бросает смеющийся взгляд на Кирилла. На его лице отпечаток печали, а глаза улыбаются.

Желудок сводит от теплых сливочных ароматов распространяющихся по кухне.

— Мы руки помоем, — Кирилл кивает мне на дверь ванной комнаты.

— Не смотри на него так, — шепчет мне на ухо, включая воду.

— Что с ним случилось? — намыливаю руки.