Я защищалась своим щитом, дышала огнем, метала молнии. Я стала воплощением Источника, не заботясь об отторжении, не заботясь о том, что я сломаюсь. Но этого все равно было недостаточно. Я чувствовала, что слабею.

Призрак проплыл мимо меня, проходя сквозь плоть врага, как сквозь ничто, проплывая сквозь мой щит, как будто его там и не было. Я схватила призрака, и он стал целым в моей руке. Женщина-землянин, выражение ее лица было потрясенным, как будто до этого момента она не осознавала, что мертва. Я распутала ее и поглотила остатки энергии. Джозеф был прав. Точно так же, как он мог забирать энергию у живых с помощью своей биомантии, я могла забирать ее у мертвых с помощью своей некромантии. И, черт возьми, я была окружена мертвецами.

Я звала их, притягивала к себе. Призраки плавали вокруг меня, и я хватала их одного за другим, распутывая их, поглощая их энергию. Во мне вспыхнули новые воспоминания. Мужчина-пахт рыбачит со своим сыном. Женщина-землянин замешивает тесто для хлеба. Гарн вступил в схватку со своим братом. Я собрала энергию, которую взяла у призраков, пропустила ее через Источник кинемантии и укрепила щит, сдерживающий сокрушающую плоть Норвет Меруун.

Сссеракис вел свою собственную битву. Мой ужас ледяными когтями тени сжал сердцевину Бьющегося сердца, удерживая ее на месте, не позволяя убежать. Он с бешеной скоростью сжигал энергию, которую мы скопили, разрезая, кромсая, образуя затвердевшую оболочку тени вокруг сердца, отчаянно пытаясь разорвать ее связь с телом.

Она слишком сильна. Голос моего ужаса звучал напряженным шепотом в моей голове.

Я поглотила еще одного призрака. Землянин наблюдает за спящей женой. Я отдала силу Сссеракису. Отдала все это Сссеракису. Я перестала укреплять свой щит и направила всю оставшуюся у меня энергию своему ужасу.

Мой щит треснул, по нему пробежала паутина трещин, когда на меня обрушилось давление расширяющейся плоти Норвет Меруун. У меня ничего не осталось. Никаких сил. Никаких уловок. Никаких откровений. Мы бросили все, что у нас было, на Бьющееся сердце… и все равно проиграли.

Мой щит прогнулся.

Мой щит выдержал.

Давление ослабло. Неистовая пульсация Норвет Меруун прекратилась. Я схватила еще одного призрака и распутала его. Гарн, визжа от радости, катается по свежей грязи. Я использовала энергию, чтобы укрепить свой щит, и медленно встала. Я была окружена дрожащей, бледной плотью, розоватый свет внутри которой угасал. Прямо на моих глазах она распадалась на части, как будто всегда состояла из миллионов Мерзостей, а теперь они разделялись, снова становясь отдельными.

— Сссеракис? — Мой голос странным эхом разнесся по этой маленькой пещере.

Моя лапа была деформированной, раздутой и заканчивалась выпуклой сферой размером с тележку. Она покрылась рябью, как будто что-то внутри пыталось проткнуть ее и вырваться наружу.

Это она. Голос моего ужаса был тихим, усталым, невнятным. На это ушло все, Эска. И враг пытается сбежать. Я не могу долго ее удерживать.

Я поглотила еще одного призрака. Ребенок-пахт плачет, его мать выходит за дверь. Я передала энергию Сссеракису. Мой ужас обрел новую силу, но этого было недостаточно, чтобы удержать Норвет Меруун надолго.

— У нас получилось? — спросила я.

Надо мной скользнула прочь Мерзость, и серый свет Севоари достиг моего пузыря.

Я давно говорил тебе, Эска. Норвет Меруун нельзя убить. Все, что я сделал, — сдержал ее. Это ненадолго. Она вырвется на свободу, и когда это произойдет, вся эта плоть снова станет ею. Она слишком сильно выросла из опухоли, которой когда-то была. Слишком могущественная. Слишком энергичная.

Меня охватило воспоминание — не такое, которое я унаследовала от призрака, но и не мое собственное. Железный легион заключает Сссеракиса в бутылку.

Эска, у нас осталось совсем немного времени.

Я поглотила еще одного призрака. Землянин стоит на четвереньках и умоляет о чем-то короля. Я передала энергию Сссеракису.

Это отнимает так много сил — просто удерживать ее.

— Так что же нам делать?

Тишина.

Эска! Перестань блокировать меня. Послушай меня. Я принимала странное молчание Сссеракиса за угрюмое настроение, но это было неправильно. Теперь я это увидела. Я это поняла. Это вовсе не было делом моего ужаса, просто временами я блокировала это, потому что не хотела слышать правду. Последнюю часть плана, от которой я отказалась с самого начала.

Однажды ты уже открыла портал в никуда. Это было правдой. Я открыла портал, дыру в реальности, которая вела в никуда. Создатель взял ее под свой контроль, направил в другое место. Сделай это снова.

— Нет.

Это единственный выход, Эска. Открой портал и отправь нас через него. Норвет Меруун не может умереть, но мы можем заточить ее навечно в ничто.

— Ты умрешь, — прошептала я.

Мы умрем вместе.

Однажды я пожертвовала собой, лишила себя жизни, чтобы отправить свой ужас домой, в Севоари, чтобы он мог сразиться с монстром, которого мы сейчас сдерживали. Теперь я должна была пожертвовать нами обоими, чтобы остановить его раз и навсегда. Но Сссеракис умрет. Мой ужас исчезнет. Я и так уже много потеряла. Я не могла этого сделать. Я не могла потерять единственного оставшегося у меня члена семьи. Я отказалась приносить Сссеракиса в жертву этой твари. Должен был быть другой выход.

У меня снова всплыли воспоминания Сссеракиса. Железный легион, самодовольный ублюдок, ухмыляясь, читает лекцию. Он говорит, что энергию можно сжимать почти бесконечно. Что ж, все было энергией, даже плоть.

Я поглотила еще одного призрака. Мужчина-пахт жонглирует пятью разноцветными шариками. Я передала энергию Сссеракису. «Меньше», — проворчала я.

Что?

— Меньше, Сссеракис. — Я напитала его энергией другого призрака. Мой ужас сделал, как я просила, сжав свою тень, уменьшив Бьющееся сердце.

— Меньше. — Еще один призрак накормил мой ужас. Сссеракис зарычал у меня в голове, изо всех сил пытаясь сжать Норвет Меруун во все меньшую и меньшую сферу.

— Еще меньше! — Сссеракис давил Бьющееся сердце, сделав его размером с ребенка, с дыню, с голову, с яблоко. И вот я уже держу Норвет Меруун в лапе — сгусток тени размером не больше Источника.

Что ты задумала?

Я запихнула в рот темную темницу Бьющегося сердца и с трудом сглотнула, чувствуя, как она проходит по горлу. Она была колючей, извивающейся, на вкус как падаль. Она опустилась в мой желудок, как острое расстройство.

Повсюду вокруг меня Мерзости разделялись, натыкаясь друг на друга. Волосатые щупальца ударили по моему кинетическому щиту.

— Мы не можем просто забрать с собой Бьющееся сердце, Сссеракис. Я не позволю тебе умереть из-за этого, но это нечто большее. Она уже распадается на миллионы Мерзостей. Они пожрут все, что угодно, это то, что они делают. Мы умрем, и она будет потеряна. Но погибнут и оба наших мира.

Даже внутри тебя она слишком сильна, Эска. Я не могу удерживать ее вечно.

— Ты можешь. Мы можем. Твой страх. Моя некромантия. Мы можем удерживать ее вечно.

Но ты умрешь. Ты не бессмертная.

И это было самое худшее. Я не была бессмертной. Я никогда не хотела быть бессмертной. Иногда мне даже не хотелось жить. Всю свою жизнь я хотела умереть. Погрузиться в это тихое, умиротворяющее забвение. Чтобы в последний раз прислушаться к зову пустоты и позволить ему утянуть меня на дно. Я столько раз стояла на краю, танцуя с этим зовом. Понимаешь, это спасение от всего. Я жажду освободиться от всего этого. Всего этого шума и боли, вины и ненависти, страха и горя. Быть свободной от людей и их требований. Больше всего я хочу быть свободной от самой себя. От голоса в моей голове, постоянно напоминающем мне обо всем, что я сделала, об ошибках, которые я совершила, о людях, которых я убила. О друзьях, которых я потеряла. Я хочу освободиться от всего этого, и я всегда знала, что единственный способ — смерть. Окончательный конец. Тишина. Навсегда.