Вперед рвусь. Только охранники меня не отпускают, за локти придерживают. Так и идем: я в центре, они по бокам. Не дернешься.

В кафе заходим. Колокольчик на двери звякает, внимание привлекает. Даша от кофемашины отрывается, к нам поворачивается. Меня первой замечает, улыбается. Я головой верчу, на амбалов по бокам глазами показываю.

— Доброе утро! — говорит подруга. — Что заказывать будете?

А сама на меня вопросительно косится. Я к стойке дергаюсь, за меню хватаюсь. Амбалы не отстают, сразу придвигаются.

— Мне бы латте с карамельным сиропом, — выдаю уверенно, на Дашу смотрю. Поняла ли?

— Проблемы у нас с карамельным, совсем мало осталось. Самим может понадобиться, — отвечает раздраженно и плечами ведет. — Попробуйте ваниль. Очень у нас хорошая.

Поняла, значит. Давать не хочет.

— Мне очень надо именно с карамельным сиропом, — настаиваю.

Амбал рядом покашливает, вмешивается.

— Девушка просит с карамельным, — таким тоном цедит, что Дашка дергается.

— Раз так сильно надо, найдем, конечно, — отвечает.

— Мне бы ключи от туалета, — прошу у подруги и добавляю для амбалов, — Вы пока себе заказывайте.

— Не забудьте, пожалуйста, вернуть, когда закончите. У нас там замок немного заклинивает, — говорит мне Даша и кладет в руку ключи от своей машины.

Я киваю. В сторону подсобки трогаюсь. Но амбал меня одну не отпускает. Со мной идти собирается.

— У нас сегодня специальная акция. Кто яичницу с беконом заказывает, тому бесплатно двойной капучино. Только надо поторопиться, она до половины десятого действует, — на ходу придумывает подруга. Амбала от меня отвлечь пытается.

У того глаза загораются. Хватка на моем локте ослабевает.

— Я быстро, — говорю. — Вы пока ешьте спокойно, не торопитесь.

Сама лицо невинное делаю и ресницами хлопаю.

Даша к кухне оборачивается и кричит:

— Одну яичницу с беконом по акции.

Второй амбал дергается. Меня отпускает и себе порцию заказать спешит.

Я время зря не теряю, в подсобку выхожу. На кухне с Марусей здороваюсь, заказ на две яичницы с беконом передаю и сразу на улицу выбегаю.

Дашина калина стоит рядом с задним входом. За руль сажусь и со стоянки выруливаю, пока амбалы не очухались.

Лицо Рустама представляю, ухмыляюсь. Позлится немного и из головы выкинет, а я пока в Саратове перекантуюсь, у тетки погощу.

+++

Вечером до города добираюсь. Уставшая, но довольная. К дому тети Наташи не сразу поворачиваю, круги по округе накручиваю, хвост высматриваю. И только убедившись, что никто меня не преследует, сворачиваю во двор.

Район здесь старый, сплошь хрущевками застроено. Из окон музыка орет. На веревках белье сушится. Детвора в песочнице играет.

Тетя Наташа удачно вышла замуж, как она считает. Перспективного мужика отхватила. С жильем в приличном городе. Амбициозных ожиданий супруг, к сожалению, не оправдал. И теперь все надежды тетя сосредоточила на сыне.

Тимоша учится на врача. По мне, так отъявленный разгильдяй, но в глазах матери почти гений.

С ним я и сталкиваюсь на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Под глазом у юного дарования красуется малиновый фингал. Вид какой-то помятый и растрепанный.

— Что случилось, Тимофей? — спрашиваю я с беспокойством, пытаясь остановить парня.

Только он меня не слушает, мимо пробегает. Даже не останавливается.

К дверям квартиры подхожу. Оттуда крики доносятся.

Не вовремя я приехала. Но что теперь поделаешь, не возвращаться же.

Стучусь. Дверь не заперта, сама открывается.

— Это все твое воспитание, — слышу из коридора слова дяди Андрея. — Ты и семейка твоя сумасшедшая виноваты. Брат — уголовник, сестра — шлюха. Родила неизвестно от кого.

Последние слова у меня в груди каленым железом выжигаются. Закипает все внутри. Никому не позволю маму оскорблять.

Руки в кулаки сжимаю. С размаху толкаю дверь. Она с грохотом ударяется о стену.

Дядя Андрей поворачивается и испуганно замолкает.

Смотрю на него. Сердце бьется бешено.

— Катя? Ты давно приехала, — смахивая с глаз слезы, спрашивает тетя Наташа.

Перевожу взгляд на нее, немного успокаиваюсь.

— Что у вас случилось? Тимофей с фингалом убежал, не поздоровался. Вы здесь семью мою полощите, — спрашиваю угрожающе.

— Как убежал? Куда? — охает тетя Наташа и за сердце хватается.

Лицо становится серым, и она безвольно оседает на стул.

— Наташа, что с тобой? — бросается к ней дядя Андрей. — Катя, воду и капли от сердца принеси.

Я бегу на кухню. Где семейство Муровых хранит лекарства, знаю хорошо, так что быстро нахожу нужную упаковку.

Пока тетя Наташа, тяжело дыша, глотает таблетки, тихо интересуюсь у дяди Андрея:

— Во что ввязался Тимофей?

То, что дело серьезное, понимаю по перепуганным лицам родителей. Из-за незакрытой сессии они бы так нервничать не стали, да и синяк у отпрыска впечатляющий.

Мужчина кривится, с сомнением на меня поглядывает.

— В компанию дурную попал. Перевезти запрещенные вещества согласился, а они его подставили. Теперь денег требуют.

— Много? — спрашиваю.

— Достаточно. Все, что на машину накопили.

Тетя Наташа слышит наш разговор. Еще больше слезами разражается.

— Говорила тебе, нельзя так орать на ребенка. Что, если он к бандитам пошел? Тебе деньги дороже собственного сына.

Дядя Андрей морщится, но не отвечает, держится. Куртку берет, к двери направляется.

— Искать пойду, — буркает.

— Вместе пойдем. Я на машине приехала, — сообщаю.

Помочь хочу. Не чужие люди. Какие-никакие, а родственники.

По лестнице спускаемся молча. Друг на друга не смотрим.

К машине подхожу, дверь открываю.

Дядя Андрей вздыхает:

— Прости, наговорил про семью вашу сгоряча. Сама знаешь, что так не думаю.

Я молчу. Чувства его понимаю, но и отпустить так легко не могу.

Он на машину кивает, спрашивает:

— Купила или на время у кого взяла?

— Подруга одолжила, на свой автомобиль я еще не заработала.

Рядом садится, пристегивается.

— Куда он мог пойти? — спрашиваю.

— У Зажигалки надо искать, там молодежь собирается.

Киваю, на улицу поворачиваю. Про место я это слышала, легко найду.

Паркуемся далеко от клуба, чтобы мимо компаний пройти, не привлекая внимания.

Идем медленно, Тимофея высматриваем. Дядя Андрей тушуется, нервничает.

— Эй, малышка, к нам иди. Зачем такой красотке старпер? — кричит мне пьяный парень.

Народ вокруг гогочет, нам вслед пялится. Дядя Андрей рядом напрягается. Я внимания не обращаю, Тимофея высматриваю.

— Глеб, — радостно кричит мужчина, заметив приятеля сына.

Парень недовольно сплевывает, но подходит.

— Ты Тимофея не видел?

— Он в клуб пошел, — говорит, а сам отворачивается. — Стрелка там у него с Сизым назначена.

Мы с мужчиной переглядываемся, и в клуб устремляемся. На входе нас охранник останавливает.

— Девушка пусть идет, а ты здесь останешься, — преграждает он Андрею вход.

— Это еще почему? — оторопело спрашивает тот.

— Фейсконтроль, дедуль, — ухмыляется амбал.

— Я сына своего ищу. Он в ваш клуб пошел, — возражает не очень уверенно.

— Ну вот пусть и отрывается, а ты пока напротив пивка попей, — и лапищей его отталкивает.

— Я одна схожу, — говорю уверенно, а у самой коленки подрагивают.

Где я там буду искать какого-то сизого?

Музыка бьет по ушам. Пульсирующие вспышки света не позволяют хорошо рассмотреть толпу на танцполе. Я останавливаюсь у бара, напряженно всматриваясь в танцующих. Тимоши нигде нет.

На крохотной сцене в центре извиваются девушки в откровенных нарядах. По краям ютятся забитые посетителями столики. С обеих сторон идут лестницы на второй этаж. Там расположилась вип-зона. Я скольжу по ней взглядом, не рассчитывая найти там кузена. Птица не того полета. Да и те, кто его подставил, вряд ли среди привилегированных гостей. Пока я разглядываю окружающих, на меня успевают обратить внимания.