У меня правило — всегда начинать со спальни. Нигде люди не безобразничают так активно, как там, где по логике вещей должны были бы спать.

Открываю дверь в ближайшую комнату, и вот пожалуйста, подтверждение моих слов. Все постояльцы уехали, а этого забыли.

Мужчина развалился на белых простынях огромной скалой. Руки бугрятся мышцами. Тонкое одеяло сползло до талии, открывая на обозрение испещренную замысловатыми наколками спину.

Мнусь в нерешительности. Разбудить задержавшегося гостя или оставить, пока сам не проснется?

Мужчина двигает рукой. С его плеча на меня скалится волк. Как натуральный. Подкрадываюсь на цыпочках, завороженно разглядывая рисунок. Впечатляет. И наколка, и хозяин.

Такого бугая лучше не будить. Мало ли что ему в голову придет, особенно после вечеринки. Собираюсь уже ретироваться к двери, но тут скала оживает. Берет меня в мертвый захват. Я с визгом взлетаю вверх и оказываюсь спиной на постели. Сверху нависает брюнет.

Шарит по мне темными, горящими глазами. Рассматривает, словно я зверушка какая.

— Хороша, — протягивает с плотоядной ухмылкой.

— Простите, — вежливо так говорю, чтобы ничего не подумал. — Мы с напарницей занимаемся уборкой коттеджа. Нам сказали, что все постояльцы съехали. Отпустите, пожалуйста. Я ничего не сделала.

Пытаюсь вылезти из кровати, но амбал меня собой прижимает. Шевельнуться не позволяет. Разглядывает.

— Уборщица значит, — приподнимает бровь и выдает грубо. — Раздевайся. Трахать тебя буду.

И намерение свое движением бедер подтверждает. Одеяло сползает ниже. А под ним ничего.

Ладно бы это. Что я голых мужчин никогда не видела. Хотя нет, не видела. У него там такое, и оно мне в живот упирается.

От ужаса я зажмуриваю глаза и кричу что есть силы. Это помогает. От неожиданности амбал ослабляет хватку, и я выпрыгиваю из кровати как ошпаренная.

Мужик морщится.

— Что ж ты так визжишь?! Голова раскалывается. Раздевайся, тебе говорю.

А я уже к двери пячусь, но не успеваю сделать и несколько шагов, как он меня хватает за талию и к себе тащит.

— Не переживай, деньгами не обижу. Хочу тебя, Рыжик. Капец, как хер стоит.

Лапищи у него огромные, хваткие. Я как уж на сковородке в его руках верчусь, от них уворачиваюсь.

— Пустите, — шиплю.

Ногтями в кожу ему впиваюсь, по груди кулаками луплю. А ему хоть бы что. Он с меня футболку стаскивает, ничего не стесняется.

Я словно муха в паутине, чем сильнее сопротивляюсь, тем больше запутываюсь.

Замираю. Глаза режет. Слезы сами собой текут. Всхлипываю.

Мужик останавливается. Смотрит на меня удивленно.

— Ты что сырость разводишь? Сказал же, хорошо заплачу. Внакладе не останешься.

— Отпустите, мне работать надо, — выдаю я, не подумав, и поправляюсь. — Не могу я так. Я вас совсем не знаю.

Он скалится.

— Так давай познакомимся, рыжик.

И встает с кровати. Одеяло падает. Я резко разворачиваюсь, стараясь туда не смотреть. Но глаз все равно выхватывает жуткую картину.

В горле застревает ком. Руки подрагивают от волнения.

— Оденьтесь, пожалуйста, — выдаю осипшим голосом.

Мужчина хмыкает. За спиной шелестит ткань, и звякает пряжка.

Пусть совсем немного, но я успокаиваюсь.

— Я пойду? — спрашиваю осторожно и к двери подаюсь.

— Стоять, — коротко командует он и хватает меня за запястье. — Мы только знакомиться начали.

Дверь распахивается. В комнату влетает перепуганная напарница. Глаза Алины изумленно расширяются. Она переводит взгляд с меня на амбала и еще больше пугается.

— Настя? — выдает он, ослабляя захват на моей руке.

— Вы ошиблись. Меня зовут Алина, — запинаясь, шепчет напарница, а у самой губа подрагивает. — Мы немедленно покинем здание и не будем вам мешать.

Я вылетаю из комнаты первой. За мной несется напарница. Не останавливаясь ни на секунду, мы бежим до главного корпуса, где налетаем на хозяйку.

И, конечно, получаем нагоняй. С трудом натягиваю на лицо вежливую улыбку. Меня все еще потряхивает от случившегося.

— Помогите пока здесь, — отправляет нас убирать банкетный зал. — Потом с коттеджем закончите.

В другой раз я бы возмутилась, почему на нас двойную работу наваливают. Но сейчас только рада. Пока прохожусь пылесосом по бесконечному ковру, успокаиваюсь.

Было и прошло. Работа у нас такая. Убирать за такими вот. Плечами передергиваю. Накоплю денег маме на операцию и учиться пойду, как давно мечтала.

Выхожу на улицу. Свежего воздуха глотнуть. Оглядываюсь и скорее в кусты прячусь. На парковке стоит хозяйка, а рядом с ней тот самый амбал из коттеджа. Женщина кокетничает, улыбается.

У меня все опадает внутри. Вот ведь невезение. Неужели еще и пожалуется?!

— Не подведите, девочки. Клиент новый, денег у него полно. Если понравится, регулярно уборку заказывать будет. И вы внакладе не останетесь, — напутствует нас хозяйка, поворачивая к трехэтажному особняку, больше похожему на неприступную крепость.

Огромную территорию обрамляет двухметровый глухой забор. На воротах нас останавливает охрана. Залезают в багажник и даже под капот. Хозяйка напрягается, но улыбки с лица не снимает. Кремень, а не женщина.

Высаживаемся у главного входа. Здание впечатляет. Панорамные окна. Изящные кованые ограждения на балконах. Мозаика. Не знаю, что там у них за вечеринка была, но нам с Алиной вдвоем такой дом и за сутки не убрать.

— А не много ли здесь работы для двоих?! — спрашиваю у хозяйки.

Понимаю, что может разозлиться, но лучше прояснить ситуацию на берегу, чем потом оправдываться.

— Оплата по двойному тарифу. Клиент не хотел, чтобы по его дому орава девок бегала, — цитируя заказчика, морщится она и вроде как даже оправдывается. — Сама знаешь, какие они бывают упертые. Приеду за вами через шесть часов.

Выгружает прямо на землю химию и инвентарь. Уехать торопится. Спешит, предоставив мне разговаривать с экономкой.

— Что-то не нравится мне это место, — осматриваясь, протягивает Алина с беспокойством.

Ой, а мне то как не нравится. Везде камеры, охраны полный двор. Не особняк, а крепость. Но вида не подаю.

— Наше дело маленькое. Помещение убрать, получить оплату и домой! — заявляю я бодро, протянув руку в двери.

Та сама открывается. Нас встречает немолодая темноволосая женщина. Видимо, экономка. Черты лица вроде приятные, но смотрит так, словно укусить хочет.

— Мы из клининга. Приехали выполнять заказ на уборку, — сообщаю я вежливо.

Женщина окидывает нас недовольным взглядом и выплевывает сквозь сжатые зубы:

— Заходите.

Не пойму, чем мы ей так не понравились. И рот только один раз успели открыть.

Осматриваюсь. В холле царит чистота. И я бы лучше не убралась. С удивлением смотрю на экономку. Может, они для какого-то особенного помещения уборку заказывали.

— У хозяина есть конкретные пожелания? — спрашиваю.

— Ты займешься хозяйскими комнатами на втором этаже, — поджав губы, цедит она мне и, повернувшись к напарнице, добавляет. — А на тебе уборка гостевых спален на третьем.

Разворачивается и уходит, не дождавшись нашей реакции. Интересно, какой у этих хором хозяин, если у него даже экономка с таким гонором. Хотя нет, неинтересно. Чем дальше от хозяев, тем безопаснее.

— Гостеприимный прием, ничего не скажешь, — с дрожью в голосе тянет Алина.

— Бывало и хуже. Прорвемся! — подбадриваю я подругу. И отправляюсь знакомиться с фронтом работы.

Хозяйские комнаты занимают целое крыло. Прохожу мимо кабинета. Заглядываю в круглую гостиную, любуюсь огромной гардеробной с длинными рядами костюмов и рубашек. Везде ослепительная чистота. Остается спальня. Наверняка там погром, иначе зачем посылать сюда уборщицу.