Хочется уже улизнуть подальше отсюда, но уйти без него не решаюсь. Да и куда я пойду без денег и в таком наряде? Беру с подноса бокал с вишневым соком, подношу к губам, но отпить не успеваю. Меня толкают в бок, и рубиновая жидкость растекается по груди, оставляя уродливые пятна на изящном кружеве.

— Ах, простите! Как неловко вышло, — выпаливает миловидная девушка, с довольной ухмылкой на лице.

Я даже не заметила, как она оказалась рядом. Словно выжидала удобного момента. Хотя почему словно. По всему видно, что именно этим и занималась.

Поднимаю голову от испорченного наряда, за мной наблюдают Лейсан с подругой. На лицах откровенное злорадство. Не сомневаюсь, что их рук дело.

Молча отворачиваюсь и допиваю сок. Так даже лучше. Теперь у меня есть законный предлог ретироваться с торжества. Направляюсь в туалетную комнату. С пятном вряд ли справлюсь, но хотя бы руки отмою от липкой жидкости.

Злюсь на вредных девиц и теряю бдительность. На выходе из зала меня подкарауливает Ильдар. Хватает за локоть и грубо дергает к себе.

— Ты что здесь забыла, сучка? — шипит он, сильно сдавливая руку.

— Пусти немедленно, — огрызаюсь я, морщась от боли и отвращения.

Он встряхивает меня словно тряпичную куклу и пытается утянуть глубже в коридор. Нельзя позволить ему вытащить меня из зала. Здесь люди, и я хотя бы могу закричать, привлекая внимание. Упираюсь. Дрожащими пальцами хватаюсь за край стены.

Секунда и Ильдар отлетает в сторону. Его лицо вытягивается в изумлении. Я застываю и оторопело хлопаю ресницами, не понимая, что произошло.

— Не смей к ней прикасаться, — рычит Рустам в бешенстве.

Когда он появился, я не заметила. Его удерживает приятель, не позволяя наброситься на лежащего посреди коридора мужчину.

— Да ты хоть знаешь, кого притащил на праздник? Твоя невеста — дешевая шлюха, — выдает Ильдар в запале, стирая с подбородка кровь.

— Извинись, иначе я тебе все зубы пересчитаю.

Рустам вырывается из рук друга и хватает Ильдара за грудки, удерживая так, что тот едва касается ногами пола. Мужчина пытается освободиться, но получает еще удар в челюсть.

— Извинись, — требует Рустам.

Сабиров отплевывается и хрипло произносит:

— Прости.

— Не передо мной. Перед девушкой. Мне твои слова без надобности.

Лицо Ильдара искривляется от ненависти, но он все же цедит сквозь зубы в мою сторону:

— Извини.

Рустам отбрасывает его от себя с остервенением.

— Поехали отсюда, — бросает он мне, не удостоив взглядом.

Но едва мы выходим в зал, обнимает меня за талию и бросает сквозь зубы:

— Улыбайся.

Я растягиваю рот в улыбке, молясь, чтобы нас никто не остановил по дороге. Еще несколько минут и я не выдержу. Разревусь.

На улице не становится лучше. Морозный вечерний воздух обволакивает плечи. Но дрожу я не от холода, а от нервного напряжения. Избеков чуть ли не закипает от негодования. Еще немного и обрушится на меня раскаленной лавой.

— Садись в машину, — рявкает резко.

Я послушно залезаю на заднее сидение и сворачиваюсь в комок. Мужчина усаживается рядом. Руки сжаты в кулаки, на скулах ходят желваки.

— Спрашиваю в последний раз. Откуда ты знаешь Сабирова? — цедит он медленно.

Вжимаюсь в спинку кресла. Втягиваю голову в плечи и молчу. Рассказывать о знакомстве с Ильдаром я не могу. Воспоминания вызывают ужас.

Всхлипываю и отрицательно качаю головой.

— Хватит делать из меня дурака, Катя, — теряя терпение, рычит Рустам. — Ты спала с ним?

На Рустама не смотрю. Сжимаю подол платья ледяными пальцами. Что ему ответить, не понимаю. Скажешь нет, не поверит, а да — неизвестно, что сделает.

— Отпусти меня домой, пожалуйста, — шепчу пересохшими губами. — Я свою часть соглашения выполнила. Невесту твою сыграла.

Напрягается весь. Злится больше прежнего. Опомниться не успеваю, он меня в охапку сгребает и к сидению припечатывает. За подбородок хватает, на себя заставляет смотреть.

— Кто тебя ко мне подослал? — рычит прямо в лицо.

Теряюсь от неожиданности. Что на это сказать? Если бы он меня не удерживал, я бы только счастлива была. Трясу головой отрицательно.

— Никто.

— Врешь, стерва, — шипит на меня и руку выкручивает.

Я вскрикиваю, дугой выгибаюсь.

— Больно, — кричу.

Он хватку ослабляет, в глаза мне смотрит.

— Правду говори, иначе хуже будет. Себя не жаль, подумай о матери.

По глазам вижу, что не шутит. Всерьез за мою семью взяться собирается.

— Из-за Сабирова моего дядю посадили в тюрьму, — говорю всхлипывая.

Не хочу рыдать при Избекове, только слезы сами на глаза наворачиваются. Поделать ничего не могу.

— Рассказывай, — говорит Рустам спокойнее.

Руку мою отпускает, но отстраниться не дает, рядом удерживает.

— Я тогда только школу окончила. В институт поступила. На экономиста учиться планировала. У меня еще пол лета оставалось впереди, вот я к родственникам и поехала. С девчонкой одной познакомилась. Ее Яной звали. Старше меня на пару лет. Она мне нормальной показалась. Дружелюбной, открытой. Я больше и не знала здесь никого. Мы с мамой в Саратов редко приезжали. Чаще дядя нас навещал. По хозяйству помогал.

Издалека начинаю. Слишком сложно об этом говорить. Воспоминания горячей волной накатывают. Ком к горлу подступает. Дышать тяжело.

Рустам меня внимательно слушает, не перебивает.

— Яна меня к своим друзьям на вечеринку пригласила. Сказала: хорошие ребята, порядочные. Посидим часок и домой. Знала бы, что там будет, ни за что не пошла. Мы приехали на квартиру к одному из приятелей Сабирова. Там я с ним и познакомилась.

Рассказываю, а у самой слезы по щекам.

Чувствую, как Рустам кулаки сжимает, напрягается, но успокоиться не могу.

— Вначале все хорошо было. Парень вежливый. Комплименты мне говорил, вина предлагал. Я отказалась, тогда он сок принес. А потом мне стало плохо. Я толком и не поняла, что произошло. К Яне подошла. Она от меня отмахнулась. Я дяде набрала, адрес продиктовала, чтобы забрал. Хотела уйти, только Ильдар не позволил. В спальню потащил.

Дальше рассказывать не могу. Задыхаюсь. Тот ужас, что пережила, снова перед глазами стоит.

— Он там не один был, — всхлипываю. — Остальные наблюдали. Если бы дядя не успел, не знаю, что бы они сделали. Я в полиции все честно рассказала, только толку чуть. У Сабировых все куплено. И Яна эта на суде показала, что я ему сама навязывалась. Мы все деньги на адвокатов потратили, мама слепнуть начала. Только эти уроды дальше жизнью наслаждаются, а дядя за решеткой сидит. И все из-за меня.

Последние слова я произношу сквозь льющие рекой слезы.

Рустам нежно прижимает меня к себе, позволяя размазывать косметику по его белоснежной рубашке.

— Все хорошо будет, Рыжик, — укачивая на руках, словно маленького ребенка, успокаивает он.

— Отпусти меня, пожалуйста, — поднимаю на него заплаканные глаза. — Я тебе все до копейки выплачу. Пусть не сразу, но верну.

— Ты именно этого хочешь, Рыжик? — спрашивает и в глаза мне заглядывает.

Киваю утвердительно, а у самой сердце в груди стучит бешено.

Мысли странные в голову лезут. Неужели отпустит и никогда не увижу его больше?

В глаза друг другу смотрим. Залипаю на нем, пошевелиться не могу.

Он мне прическу поправляет, по запястью теплыми пальцами поглаживает. А у самого глаза печальные.

— Утром отправлю тебя домой, — говорит и отворачивается.

Мне бы радоваться, а я еще сильнее разрыдаться хочу. Так на душе тоскливо, а почему сама не понимаю.

Неужели мне так жизнь богатая понравилась? На перстень смотрю, что на пальце сверкает. Все это не настоящее и жалеть здесь не о чем.

Рустам меня избегает. Лишний раз даже в сторону мою не смотрит, словно я прокаженная. Как из машины вышли, так ни слова и не произнес.