— Выходит, он мог и на рынке уйти точно так же, — пробормотал Лёха. — Но решил выпендриться…

— Что это вообще было? — прошептал ошарашенный Стас. Ну да, на фоне увиденного он скорее всего и не запомнит про зеркало.

— А это, парни, то, что мы не можем объяснить, — вздохнул Андреев. — Нам повезло поймать крупную рыбу, но поймать — одно, а удержать — совсем другое…

— Какое-то совсем не такое колдовство, не как у нас, — осторожно вставил я. — Я даже не слышал о подобном…

— То-то и оно, напарник, — Лёха встал, открыл дверь тесной клетушки, провел руками на разных уровнях — ну да, проверяет, не отвёл ли нам колдун глаза, просто став невидимым… Но наше колдовство и такого не позволяет.

Мы упустили не просто колдуна — а реально монстра. И, наверное, он в наш мир больше не сунется. Да и нам что толку — милиция его взять не сможет, хоть весь Гидрострой оклей объявлениями, а если подключать наших, из Колледжа — то надо сначала объяснить, что у нас тут произошло. А я не уверен, что смогу объяснить, не скатываясь в эмоции…

И не уверен, что вообще хочу говорить. Охота за подобным «зверем» может вылиться в жертвы. И жертвы могут быть среди наших ребят — в том числе моих однокурсников. А то, что Власов и Бурденко захотят его взять — несомненно. Особенно на фоне потери «кровавого колдуна».

Решено. Леночке не говорю ни слова — по крайней мере, пока не насядет.

Владька, ты чего?

Ты вообще хочешь в ближний круг? Или ты готов ради однокурсников, из которых половина реально бестолковых, слить ТАКУЮ возможность?

А вот сам уже не знаю, хочу или нет.

Почему я не сказал Леночке про зеркала и остальное, про нападение на Андреева, про свои соображения о Любе? Чтобы быть уверенным, как думал в тот момент? Или всё же потому, что Лёха для меня уже не просто «объект», а реально близкий человек, пусть я его и не особо хорошо знаю? И сдавать его Власову со всеми потрохами мне хочется всё меньше?

Как и Любу.

Ёлки-палки, как всё сложно…

— Будете писать отчёт? — прервал мои мысли Стас.

— Нет. Толку-то, — Андреев прикрыл дверь камеры. — Доложу шефу, и хватит. Ну а там посмотрим. Не стал бы и докладывать, если б наряд и дежурного не задействовали…

М-да, Лёха словно прочитал мои мысли — правда, в своём ключе, ну да без разницы.

Напарник, протиснувшись меж мной и Стасом, пошёл к выходу. Мы поплелись за ним.

— А что у него там ещё в карманах было? — полюбопытствовал я.

— Пошли в кабинет, посмотрим, — вздохнул Лёха.

В кабинете он сел за стол, включил настольную лампу. Выгреб из карманов «трофеи» от Шустера.

Мы с Кирилловым устроились на стульях напротив.

Так, разноцветные бумажки… Деньги, судя по всему. Это неинтересно, это потом. Ключи ещё, две связки — на одной два ключа и брелок, на другой — почти десяток, и все разного вида. Он вроде говорил, что ключи от квартиры…

Лёха первым взял большую связку, повертел, толкнул по столу ко мне:

— Можешь посмотреть, есть тут с особыми свойствами или нет?

Уже посмотрел — ещё там, на рынке. Никакой ауры ни в чём из найденного не было.

— Нет, — сказал я… и замер.

— Ты чего? — толкнул меня Стас.

— У этого Шустера больше точно ничего в карманах не было? — уточнил я.

— Нет, — качнул головой Андреев.

— Мы со Стасом, — я мельком оглянулся на Кириллова, — видели, как он покупал на барахолке что-то маленькое. Может, одна связка с ключами от его квартиры, а вторую он купил? Но зачем? Какой толк в ключах без замка?

— Потому я и спросил, нет ли здесь чего-то с особыми свойствами, — задумчиво пробормотал Лёха. Взял ещё раз большую связку, встряхнул, бросил обратно на стол.

— Именно в этой?

— Конечно. Смотри, маленькая связка аж вытерта дочиста, ей явно часто пользуются. А на этой все ключи в окислах, они замка лет десять не видели…

А ведь точно. Вот что значит — опер… Мне до уровня Андреева ещё пахать и пахать. И, кстати, да — я видел на развалах «блошиного рынка» и старые замки, и похожие связки ключей…

Но колдун, выходит, купил именно эту. Может, за бесценок, но купил. Зачем?

— А это мы вряд ли узнаем, — вздохнул Лёха, и я понял, что сказал последнюю фразу вслух. — Раз они без особых свойств…

— Я заберу, посмотрю? — спросил я, беря большую связку.

— Бери, если охота, — пожал плечами Лёха, и я, сам толком не понимая — зачем, сунул связку в карман. Наверное, рефлекс появляется — грести всё необычное, что потом стоит исследовать…

— Погоди, а это? — потянулся Кириллов к бумажкам, и Андреев пояснил:

— Тут чеки — это деньги. Но, судя по всему, не только здешние… — он взял пачку, разложил её содержимое на столе, отложив в сторону хорошо знакомые местные чеки. Бумажки разного размера, разного цвета, иногда одинаковые попадаются. Самое большое число на них — 1000, большая голубенькая бумажка с церковью и высокой колокольней, самое маленькое — 10, розовая с профилем какого-то человека. Чем-то знакомого… А, точно — это ему памятник стоит перед мэрией. Как зовут — конечно, не знаю, никогда не интересовался. Какой-то деятель из довоенного прошлого.

В общем, ничего интересного. Для нас это всё равно что археология.

А вот Андреев…

А Андреев смотрит на нездешние деньги заворожённо. Что-то вспомнил?

— Деньги из моего мира, — тихо сказал напарник, вороша рукой бумажки. — Точно. Старинные и новые. Других, считай, и нет…

— Значит, он бывал в вашем мире? — спросил Кириллов, опередив меня — я только рот успел раскрыть для того же вопроса.

— Или в моём, или в похожем, — Лёха повертел в руках «тысячную» бумажку, бросил обратно на стол. — Вроде же считается, что миров много. Хотя, может, и мог бы вернуть меня туда, откуда я пришёл…

— Только он бы не вернул, — не выдержал я. — Такой урод точно ничего не сделает для кого-то.

— Может быть…

— А вы хотите вернуться? — осторожно поинтересовался Стас.

Повисла пауза. Напарник взял ещё одну бумажку, посмотрел на свет, положил.

— Знаете, парни, — наконец сказал он, — я не столько хочу вернуться, сколько вспомнить, что со мной тогда произошло, как я сюда попал…

Вот так. Прав был Власов — «социалка» превыше всего. Никакого колдовства, никаких «порывов» — а Лёха сам высказывает основную мысль… Хотя, конечно, моих заслуг тут нет совсем — скорее стечение обстоятельств. И колдун из других миров удачно попался — если, конечно, считать произошедшее сегодня удачей, — и диалог меж нами троими удачно сложился.

А всё потому, что сегодня меж нами троими всё было… по-человечески, что ли? Никто не хитрил, не выпендривался, не пытался других раскусить — мы просто нормально общались.

Шах и мат, Владька.

Может, и не зря я сегодня вспомнил о своём нежелании передавать информацию Главному…

Ну что, рискнуть, пока разговор пошёл? Тут, конечно, Стас ещё слушает, ну да мне сейчас это не помешает. Или наоборот поможет — учитывая, что про станцию Северные Ворота он мне и рассказал.

— А вы не могли прийти со станции Северные Ворота? — решился я. — Она недалеко, и я слышал, что старых вагонов там много, точно как вы рассказывали тогда…

Про вагоны я, конечно, не то чтобы соврал, а скорее додумал. Сам я давно уже утвердился в мысли, что пришёл Андреев именно оттуда — просто потому, что других вариантов нет.

— Наверное, мог, — безразлично пожал плечами Лёха, но в его глазах мелькнул интерес. — Ты к чему клонишь, напарник?

— Может, имеет смысл вместе туда выбраться в выходной? — прямо спросил я и метнул «порыв». Поначалу я хотел было зарядить его ответом «да», но всё же в итоге зарядил на «узнать правду».

— А интересное может приключение получиться, — неожиданно влез Стас. — Я за!

«Тебя никто не спрашивал», — чуть не вырвалось у меня, но Андреев ответил первым:

— А ты умеешь заинтриговать, Владька, — он помолчал. — Вот только рискованно. Хоть и хочется правду узнать…

Ага, «порыв» сработал — даже если Лёха скажет «нет», он хотя бы задумается. А там разговор и повторить можно.