Вот как. Выходит, патруль всё же был. И пришёл он вскоре после того, как я оттуда смылся — лёд парализует ненадолго, обычно онемение за пару минут проходит. Хотя… Было влажно — скорее всего, это заметно усилило эффект. Надо будет взять на заметку.

Интересно посмотреть сейчас на лицо Андреева — он-то скорее всего понял, в чём дело. И лицо одному из гопников разбил как раз он, когда долбанул им об стол. Интересно, скажет он что-нибудь? Жаль, что сидит он позади меня, а я вертеться не буду, ну уж нет!

— Прискорбно, — хмыкнул кто-то сзади.

— Да, нахлобучили ребятишек по полной, — кивнул полковник. — И для нас важно то, что скорее всего без колдунов тут не обошлось. Ни разу не слышал про спеца, способного парализовать сразу троих простыми ударами…

— Ну, сделал колдун за нас работу, — судя по интонации, кто-то пожал плечами. Голос другой, и не Андреев.

— Да, — кивнул Байков. — Но нашу работу должны делать мы. И нам не надо, чтобы кто-то болтался по городу и вырубал гопоту. Даже при том, что это в полный рост наши клиенты. Клименко, Савельев — разберитесь. Гопота сидит по домам, задерживать их было не за что. Адреса у дежурного.

— Есть, — нестройно отозвались два голоса.

Так. А вот это засада.

Если милиция начнёт копать — на меня «коллеги» выйдут почти молниеносно. Чисто по описанию, сложат два и два — тут не надо быть гением. И вот тогда задание Власова будет провалено с треском — пинка из милиции я получу на раз-два. Ну что, выход всего один…

— Анатолий Григорьевич, не отвлекайте людей от работы, — я встал. — Это я их вчера… нахлобучил.

Байков как раз был в противоположной стороне комнаты, и я встал боком, чтобы видеть и его, и остальных. Кто-то хмыкнул, кто-то вяло пару раз хлопнул в ладоши, кто-то протянул то ли разочарованно, то ли уважительно «Нуууу…»

Жаль, лица Андреева не видно, вертеть головой не буду.

Полковник замер, потом повернулся на каблуках, посмотрел на меня:

— Вот как? И с чего бы?..

— Они пытались устроить ссору со мной в «Триаде», — честно отчитался я. — Оттуда их вывели. Видимо, они подкараулили меня, когда я шёл в общагу. Набросились втроём. Я оборонялся.

Вот так. Только правду — скорее всего, тот же Байков умеет распознавать ложь ничуть не хуже опытного колдуна, так что рисковать и врать не стоит. А вот про Андреева ни слова. Захочет — сам расскажет.

— Хорошо оборонялся, — хмыкнул мужчина лет тридцати, сидевший во втором ряду. — Обездвижил и разбил всего одну морду… Как?

— Ледяное колдовство, — прямо сказал я. — В дождь оно оказалось даже сильнее, чем я думал.

— Хренасе практикант, — процедил полковник. — Владислав, ты понимаешь, что творишь?

— А мне ждать, пока они меня порежут? — нагло поинтересовался я. — У одного был нож. А мог быть и пистолет.

— Пацан правду говорит.

О, а вот и Андреев! Решил вмешаться?

— А морду гопнику я разбил. Как раз в баре, когда они на пацана наехали, — устало продолжил Лёха, не вставая. Колдуном не надо быть — явно у него нет никакого желания раскрывать подробности, но важно то, что он всё же вступился за меня! Маленькая победа, что и говорить.

— Нож был? — спокойно уточнил Байков.

— Был.

— Хм… — полковник качнулся с пятки на мысок. — Савельев, Клименко, отбой. Вопрос снят. Ну что, тогда второй вопрос на сегодня. Познакомьтесь, — он вяло махнул в мою сторону рукой, — Владислав Матвеев, из колдовского Колледжа, к нам на практику. В рамках сотрудничества с Вокзальным.

В комнате кто-то хихикнул, а я вовсю думал.

Сработал мой вчерашний толчок, что я закинул полковнику? Прикрепит ли он меня к Андрееву? Особенно сейчас? Рисковать нельзя — лучше повторить!

Сосредоточившись, я запустил в Байкова новый «порыв» — и прошло, боли не было, восстановился организм!

— Андреев, забирай его, поработаете парой, — резюмировал полковник, и я еле сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Получилось!

А вот Лёха, похоже, принял новость без восторга.

— Григорич, это обязательно? — уточнил он, зыркнув в мою сторону.

— Да, — отрезал полковник. — И ему полезно, не дашь ему ещё кого отморозить, — он опять то ли хихикнул, то ли хрюкнул, как вчера, — и тебе, а то всё один, волк-одиночка…

— Есть, — бесцветным голосом отозвался Андреев.

— Тогда всё. Работаем по вчерашним делам, кто освободится — доложить дежурному, — махнул рукой Байков. — Все свободны.

Люди начали расходиться. Лёха подошёл ко мне, держа руки в карманах — не вынул, чтобы поздороваться. Ну и ладно, не очень и хотелось.

— Ну и что мне с тобой делать? — задумчиво сказал он, явно ко мне не обращаясь. И добавил, на этот раз уже мне: — И долго мне тебя терпеть?

— У меня командировка на две недели, — чётко ответил я. Не стал его пугать и говорить правду, про месяц. В конце концов, если что-то разузнаю раньше — она может закончиться сразу, но Андрееву об этом знать необязательно.

— Две недели, — хмыкнул Лёха. Ну да, он явно не в восторге — и Байков сказал, что Андреев постоянно один. Характер, наверное, такой — некоторые с людьми плохо сходятся. Впрочем, мне это о нём и Власов говорил. — Ладно. Иди за мной.

Мы пришли в кабинет, где уже были двое, я их видел на планёрке — сидели, разбирали какие-то бумаги. На столах тускло светили настольные лампы. Андреев прошёл к угловому письменному столу, когда-то лакированному, но сейчас облупленному, сел боком на старый стул и, открыв сейф, вытащил из него тощую папку. Бросил её на стол. Мне сесть не предложил, да было и некуда — на единственном свободном стуле в кабинете громоздились какие-то коробки.

— Готов работать — вот, работай. Дело на сегодня, — кивнул Андреев на папку. — Ознакомься, скажи, что будешь делать и как.

И с демонстративным видом открыл потрёпанную книжку, в которую вместо закладки был вложен пустой бланк.

Я взял папку, раскрыл. В ней было всего два листочка — заявление, написанное малоразборчивым почерком от руки, и отпечатанная на пишущей машинке карточка с данными какого-то человека. Мельком глянув на Лёху, отошёл к окну — там было гораздо светлее, лампу мне никто не предложил.

Заявление было от имени некоего Синицына, карточка с данными тоже оказалась на его имя — фамилия, имя, место проживания, работник пристани… В общем, на карточке ничего интересного.

Впрочем, заявление тоже не блистало. Синицын писал, что приобрёл ботинки у какого-то частника, который занимается продажей вещей с особыми свойствами, и теперь у него от этих ботинок болит голова и вообще ухудшилось самочувствие. Требовал разобраться с продавцом и заставить его вернуть деньги.

М-да… Неужели и правда милиции приходится заниматься такой вот ерундой? Хотя, раз заявление приняли — хоть и непонятно, почему, может, просто дежурный мужика пожалел, — то и отработать по нему надо. Неудивительно, что Андреев подал мне папку с таким видом — ему заниматься этим попросту лень. Это ж надо идти, искать этого Синицына, расспрашивать о подробностях, потом искать торговца… Причём торговец скорее всего пошлёт подальше — ну, продал и продал, а если у мужика от ботинок болит голова — это ж надо такое придумать! — то ему к врачу надо, который не столько голову, сколько мозги лечит, а не в милицию…

«Особые свойства»… Насколько помню городской канцелярский жаргон, с которым хоть и редко, но приходится сталкиваться — так обозначают предметы с колдовской обработкой. А Андреев молодец, он это тоже явно знает, а тут я как раз подвернулся. Не специалист, но зато примерно представляю, что такое колдовство и как это работает.

Значит, ботинки были колдовские. Либо обработка на то, чтобы не промокали, либо чтобы сносу не было — обработанная колдовством одежда и обувь служат намного дольше, а куртки иногда обрабатывают так, чтобы они держали удар ножом или звериный укус. Понятно, что такие вещи стоят дороже обычных, да и сделаны чаще всего качественней. У нас в Вокзальном все точки продажи подобного так или иначе завязаны на Колледж, а тут Колледжа нет — так что частники, и не все из них бывшие выпускники Колледжа. Есть и самородки.