На этот вопрос было не так просто ответить. Хотя коммунистам так и не удалось захватить крупные отраслевые призы UAW или профсоюза сталелитейщиков, они приобрели значительную силу в профсоюзах моряков торгового флота и транзитных рабочих, а также долгое время эффективно контролировали Объединенные рабочие электро — радио — и машиностроения. Политическая и идеологическая борьба внутри CIO усугубила и расширила раскол с AFL. В 1938 году AFL начала своего рода «контрреформацию», представляя себя работодателям и рабочим как более безопасную ставку, чем якобы кишащая радикалами CIO. Каждый представитель CIO рассматривается как «ходячая забастовка», — сказал один из чиновников AFL, и этот образ пугал как менеджеров, так и мужчин и женщин в цехах.[538] Когда в июне 1938 года конгрессмен от Техаса Мартин Диес открыл слушания в Комитете по расследованию антиамериканской деятельности, среди первых свидетелей был прямолинейный представитель AFL Джон Фрей, который нападал на CIO как на семинарию коммунистической смуты. В какой-то момент AFL даже выступила спонсором бойкота товаров, произведенных CIO. Эта тактика сработала. К концу десятилетия относительно консервативная AFL добилась успеха в объединении рабочих за пределами сталелитейной и автомобильной промышленности и восстановила свои позиции крупнейшей американской рабочей организации.
Если многих отталкивал привкус радикализма, то многих отталкивала и его репутация недисциплинированного, дикого профсоюза, допускавшего неоднократные несанкционированные остановки работы. В частности, тактика «сидячих забастовок» была настолько легко имитируема, что разрозненные группы рабочих стали применять её без разбора после впечатляющей победы во Флинте. Компания GM, которая признала UAW в феврале 1937 года именно для того, чтобы положить конец сидячей забастовке во Флинте, пожаловалась представителям UAW, что в течение следующих трех месяцев аналогичные акции были прерваны на 170 других её предприятиях. По мере распространения этих акций общественное сочувствие, которое было так важно для завоеваний профсоюзов, стало ослабевать. Действительно, радикальный потенциал тактики «сидячих забастовок» всегда вызывал недовольство многих американцев из среднего класса. Две трети респондентов, участвовавших в опросе Гэллапа в феврале 1937 года, считали, что GM была права, отказавшись вести переговоры с сидячими забастовщиками, и значительное большинство симпатизировало работодателям. Сенатор Джеймс Бирнс из Южной Каролины выразил мнение многих, когда в апреле осудил тактику сидячих забастовок, побудив Сенат проголосовать 75–3 за необязательную резолюцию, объявляющую сидячие забастовки незаконными. Два года спустя, в деле NLRB против Fansteel Metallurgical Corporation, Верховный суд недвусмысленно объявил «сидячую забастовку» вне закона как «высокомерную процедуру, не имеющую и тени законного права».[539]
Ободренные этими переменами в общественном, конгрессовом и юридическом мнении, некоторые работодатели вернулись к старой тактике безудержной борьбы с профсоюзами. На многих фронтах деятельность CIO была остановлена на корню. Когда 26 мая 1937 года пять организаторов профсоюза UAW, включая Уолтера Ройтера, попытались распространить листовки среди рабочих, пересекавших эстакаду, чтобы попасть на территорию комплекса «Ривер Руж» компании Ford, головорезы Беннета избили их до полусмерти. Когда журнал Time Генри Люса высказал мнение, что огласка этого нападения нанесла больше вреда компании Ford Motors, чем Ройтеру, Генри Форд отказался от рекламы в изданиях Люса — Time, Life и Fortune — на следующие полтора года. Форд противостоял профсоюзу UAW ещё четыре года. Так же поступили и некоторые другие крупные работодатели, включая International Harvester, Westinghouse, Maytag, Allis-Chalmers, Weyerhauser, крупные мясокомбинаты и, что самое печально известное, Little Steel. Только наступление войны в следующем десятилетии принесло бы столь же значительный рост, как в первой половине 1937 года.[540]
Литтл Стил стал Ватерлоо для CIO. «Битва за эстакаду» была лишь преддверием гораздо более кровавого столкновения на заводе Republic Steel Company в Южном Чикаго всего четыре дня спустя, в День поминовения 1937 года. Republic с 1929 года управлял Томас Мерсер Гирдлер, грубый сталевар, столь же непримиримо защищавший привилегии капитала, как Льюис отстаивал интересы труда. Здесь, как никогда, почти неодолимая сила Льюиса столкнулась с практически неподвижным объектом. Гирдлер заработал безжалостную репутацию в 1920-х годах, будучи управляющим завода компании Jones and Laughlin в Аликиппе, штат Пенсильвания, известного среди сталеваров как «Маленькая Сибирь» из-за систематического террора, с помощью которого Гирдлер держал своих рабочих в узде, а профсоюзы — подальше. Теперь Гирдлер взял на себя руководство кампанией группы «Маленькая сталь», чтобы избежать участи «Большой стали» от рук SWOC.
Гирдлер и Little Steel приняли на вооружение так называемую «Формулу долины Мохок» — стратегию борьбы с профсоюзами, которая зародилась на заводах корпорации Remington Rand в северной части штата Нью-Йорк в 1936 году. Формула долины Мохок предусматривала клеймение организаторов профсоюза как коммунистов, создание Гражданского комитета, чтобы лишить профсоюзников симпатий общества, заручиться поддержкой местной полиции и способствовать созданию организаций «лояльных работников». К этим пунктам Гирдлер добавил несколько собственных усовершенствований, включая вооружение частной полиции Republic Steel, состоящей из почти четырехсот человек, пистолетами, дробовиками, винтовками и газовыми гранатами. Льюис назвал Гирдлера «вооруженным до зубов мономаньяком с убийственными наклонностями, который сошел с ума». Гирдлер не дрогнул. Вместо того чтобы «сдаться», как U.S. Steel, он объявил, что закроет свои заводы и будет «выращивать яблоки и картофель». Гирдлер хитроумно уступил по всем пунктам соглашения SWOC с U.S. Steel, касающимся заработной платы и условий труда, но категорически отказался от признания профсоюза. Здесь он провел черту. Если рабочие хотели получить «Литтл Стил», Гирдлер, как Грант до Ричмонда, был готов сражаться за эту линию, если на это потребуется все лето.[541]
Летним днём Дня поминовения наступило страшное противостояние. Толпа из нескольких сотен пикников, сочувствующих профсоюзу, включая женщин и детей, направилась к заводу Republic в Южном Чикаго, чтобы выразить свою поддержку пикетам UAW, мирно стоящим перед воротами завода. Полицейский кордон пересек маршрут шествия и приказал толпе разойтись. В течение нескольких мгновений две группы, перемешиваясь и толкаясь, столкнулись вдоль колышущегося трехсотфутового фронта. Один из участников марша, находившийся в двадцати футах сзади, бросил палку в сторону линии противостояния. Внезапно воздух разорвал треск полицейских пистолетных выстрелов. Полицейские бросились вперёд, стреляя и нанося удары дубинками и рукоятками топоров как по бегущим, так и по упавшим. Оператор кинохроники Paramount запечатлел эту хаотичную сцену в фильме, который посчитали слишком провокационным для публичного показа, но показали в частном порядке для Комитета Ла Фоллетта. На нём запечатлен маниакальный полицейский бунт, в результате которого погибли десять человек, семеро из них были убиты выстрелами в спину. Тридцать человек, в том числе одна женщина и трое детей, получили огнестрельные ранения. Девять человек навсегда остались инвалидами. «Может ли быть правдой, — спрашивал Льюис на следующий день, — что бастующие рабочие могут быть расстреляны по своему усмотрению самими представителями закона? Нужно ли защищать труд или его нужно убивать?»[542]
Вскоре последовало ещё больше насилия, испытывая терпение даже друзей рабочих. Прорабовладельческий губернатор Эрл был вынужден ввести военное положение в Джонстауне, штат Пенсильвания, в июне. Губернатор Мартин Дэйви был вынужден сделать то же самое в Янгстауне, штат Огайо, после того как 19 июня в результате стрельбы погибли двое сталеваров. 11 июля полиция открыла огонь у штаб-квартиры профсоюза в Масильоне, штат Огайо, убив троих. Летом 1937 года погибли восемнадцать рабочих, и все они, по крайней мере в краткосрочной перспективе, были напрасны. Компания «Литл Стил» не сдвинулась с места. Общественное мнение, тем временем, становилось все более обеспокоенным растущей боевитостью рабочих, бешеной чередой сидячих забастовок и, особенно, непрекращающимися волнениями, которые сопровождали борьбу CIO за завоевание Литтл Стил.
