6 АВГУСТА, возвращаясь из Потсдама, Трумэн находился в море. Когда новости с Тиниана передали по радио «Августа», Белый дом опубликовал заранее подготовленное заявление: «Шестнадцать часов назад американский самолет сбросил одну бомбу на Хиросиму… Это атомная бомба. Это использование основной силы Вселенной». Некоторые японские лидеры отказывались верить в случившееся — почти сорок тысяч человек погибли в одно мгновение, ещё сто тысяч умерли в течение нескольких дней от ожогов и радиации. Отражая изумление многих американцев в Перл-Харборе, некоторые японские ученые считали невозможным, чтобы Соединенные Штаты приручили атом и перевезли столь нестабильную взрывчатку через весь Тихий океан. Даже если бы это было так, утверждали они, американцы не могли бы произвести достаточно радиоактивного материала, чтобы разрешить дополнительные атомные бомбардировки, и этот аргумент, очевидно, подкреплялся тем фактом, что «обычные» огневые налеты тем временем продолжались. Только 10 августа, через день после того, как второй ядерный взрыв опустошил Нагасаки, в результате чего погибло ещё семьдесят тысяч человек, японские эксперты согласились с тем, что их страна подверглась атомной атаке и что она может быть продолжительной. К тому времени правительство Судзуки уже сделало предложение о капитуляции. Оставалось выяснить, будет ли оно принято.[1331]

Дебаты среди японских чиновников бушевали с тех пор, как из Хиросимы пришли первые сообщения. Незадолго до полуночи 8 августа Советский Союз объявил войну Японии, добавив к бедствиям атомной бомбы второе потрясение. В то утро Высший совет по руководству войной, «Большая шестерка», собрался, чтобы обсудить эти кризисы-близнецы. Они быстро зашли в тупик. Судзуки, Того и министр военно-морского флота выступили за принятие Потсдамской декларации с единственной оговоркой, что имперская система должна быть сохранена. Военный министр, а также начальники штабов армии и флота выдвинули три дополнительных условия: не должно быть военной оккупации Японии, японским вооруженным силам должно быть позволено разоружиться, а любые процессы над военными преступниками должны проводиться японскими судами. Шеф армии дошел до того, что стал настаивать на том, что Япония ещё не побеждена. «Мы сможем уничтожить большую часть армии вторжения, — сказал он. Японский народ, несомненно, будет сражаться». По всему Токио появились плакаты, осуждающие Кидо и «мирную фракцию» как предателей, которых следует расстреливать на месте.

Пока продолжалась патовая ситуация, пришло сообщение о бомбе в Нагасаки. Большая шестерка удалилась, так ничего и не решив. Позднее кабинет министров также зашел в тупик. Незадолго до полуночи кабинет министров и Верховный совет вместе вошли в бомбоубежище под территорией Императорского дворца для беспрецедентного события: встречи в присутствии императора, на которой они не смогли представить единогласное решение. Премьер-министр Судзуки извинился перед императором Хирохито за причиненное неудобство. Различные чиновники аргументировали свои позиции. Наконец Хирохито поднялся с кресла и произнёс: «Я глотаю собственные слезы и даю своё согласие на предложение принять прокламацию союзников». Условий было не четыре, а только одно: сохранение императорского дома.[1332]

Дворцовые чиновники подготовили императорский рескрипт, чтобы объявить о решении японскому народу. Ещё один беспрецедентный шаг — император записал своё заявление о капитуляции для трансляции по радио. Большинство японцев никогда не слышали его голоса.

Предложение о капитуляции Японии, переданное через швейцарское правительство, поступило в Вашингтон утром 10 августа. Камнем преткновения стало условие о том, что «прерогативы Его Величества как суверенного правителя» должны остаться нетронутыми. Бирнс возразил: «Я не могу понять, почему сейчас мы должны идти дальше, чем были готовы пойти в Потсдаме, когда у нас не было атомной бомбы, а Россия не участвовала в войне». Стимсон возразил, что «использование Императора должно быть сделано, чтобы спасти нас от множества кровавых Иводзим и Окинав». Был достигнут компромисс, гласивший, что «власть императора и японского правительства по управлению государством подчиняется Верховному главнокомандующему союзных держав».[1333]

Американский ответ был настолько двусмысленным, что некоторые японские чиновники не захотели его принимать. В ходе второго, весьма неординарного проявления императорского командования Хирохито утром 14 августа отменил их решение. В ту ночь несколько воинственно настроенных офицеров ворвались в императорский дворец, чтобы захватить запись объявления о капитуляции, которое должно было прозвучать в эфире на следующий день. Другие напали на резиденции Судзуки и Кидо. Все они потерпели неудачу. В полдень 15 августа незнакомый голос императора, произнёсший по радио на архаичном японском языке, который большинство слушателей едва понимали, объявил об окончании войны в Японии.

Среди американских войск на Окинаве вспыхнуло безудержное ликование. Они стреляли из всех имеющихся орудий в небо. Последовавший за этим дождь осколков снарядов унес жизни семи человек. На другом конце света, под Реймсом (Франция), солдаты 45-й пехотной дивизии, ожидавшие переброски на Тихий океан для вторжения на Хонсю, плакали от радости. Теперь они вернутся домой. «Убийства закончатся», — размышлял один из них. «В конце концов, мы вырастем и станем взрослыми».[1334]

Из всех людей, переживших Великую войну 1914–18 годов и возглавивших ведущие державы во Второй мировой войне, к концу 1945 года на сцене истории оставался только один. Рузвельт умер от естественных причин, Гитлер и Коное — от собственных рук. Черчилль был отстранен от власти народом, скорее уставшим от жертв, чем согретым благодарностью. Остался один Сталин, который так и не смог успокоиться.[1335]

Война с Японией официально завершилась 2 сентября 1945 года. За несколько дней до этого линкор «Миссури» вошёл в Токийский залив и бросил якорь на расстоянии пушечного выстрела от причала коммодора Мэтью К. Перри 1853 года. На рассвете второго воскресенья члены экипажа установили на палубе «Миссури» стол и разложили на нём документы о капитуляции. На переборке над ними был вывешен флаг с тридцатью одной звездой, который флагман Перри, паровой фрегат «Миссисипи», почти столетие назад занесло в Токийский залив. Высоко на флагштоке большого линкора развевался флаг с сорока восемью звездами, который развевался над куполом Капитолия в Вашингтоне 7 декабря 1941 года.

Незадолго до 9:00 утра прибыли японские делегаты: гражданские чиновники — в официальной утренней одежде, морские и военные офицеры — в парадной форме. Через несколько минут генерал МакАртур и адмиралы Нимиц и Хэлси вышли на палубу, одетые просто, в рубашки цвета хаки с открытыми воротниками. МакАртур произнёс краткую речь. Он выразил надежду, что «после этого торжественного события возникнет лучший мир… мир, основанный на вере и понимании». Японские чиновники вышли вперёд под сенью шестнадцатидюймовых орудий «Миссури» и поставили свои подписи под документами о капитуляции. За американцев расписались МакАртур и Нимиц. Один из японских дипломатов задался вопросом: «Смогли бы мы, если бы победили, обнять побежденных с таким же великодушием? Очевидно, все было бы иначе».[1336]

В Америке официально был заключен мир, и в Японии тоже. В других регионах Азии мир оставался недостижимым. Война в этом регионе была не просто борьбой между Соединенными Штатами и Японией или даже между Китаем и Японией. Конфликт также ознаменовал собой предпоследнюю главу в истории западного колониализма в Азии, длившейся с XV века. «Кажется, что япошки были необходимым злом, чтобы разрушить старую колониальную систему», — сказал Франклин Рузвельт журналисту в 1942 году.[1337] С этой точки зрения можно сказать, что Япония всё-таки выиграла войну, завершив дело, начатое победой адмирала Того над русскими в Цусимском проливе в 1905 году, победой, которую Нагумо так ярко запомнил, когда его авианосцы опустились на Пёрл-Харбор под старым боевым флагом Того. Если главной целью японской войны было вытеснение западного населения и построение «Азии для азиатов», то эта цель была достигнута уже в 1942 году и никогда не была отменена. Филиппины в соответствии с графиком обрели независимость 4 июля 1946 года. Индия отвоевала свою государственность у Великобритании в 1947 году, Цейлон (Шри-Ланка) и Бирма (Мьянма) — в 1948-м. В других странах, где старые колониальные державы пытались вновь утвердить свою власть, заключительная глава борьбы за избавление Азии от западного господства писалась дольше и часто кровью, но она была написана. Восстание против восстановления голландского правления продолжалось в Ост-Индии четыре года после 1945 года, пока в 1949 году Индонезия наконец не обрела независимость. Малайя вышла из-под британской опеки только в 1957 году. Бывшая колония Японии Корея оставалась разделенной до конца века, втянув Соединенные Штаты во вторую азиатскую войну через полдесятка лет после церемонии на палубе «Миссури». Французы вели тщетную борьбу за реколонизацию Индокитая, пока не сдались в 1954 году, оставив грязное наследие, которое в конечном итоге спровоцировало третью азиатскую войну Америки двадцатого века во Вьетнаме.