— Интересно, — заявил Ценере, подлетая к нам. — В финальный тур прошли всего двое игроков.

Действительно. Я оказался так поглощен игрой Мела, что не увидел, как остальные представители Элиты потихоньку приближались к нам с Вэлом. Выходит, те, за кем они следили, не смогли заработать вторую победу подряд. Что ж, если их противники были подстать тем, кто сидел за столом с Малькольмом — это не удивительно. Не думаю, что среди попавших в Город Воров игроков было так уж много способных изменять реальность. В этом плане Мел был уникальным Ловкачем.

— Интересно, а если бы Паррадин использовал Упу — это бы разрешили правила? — спросил я.

— Конечно, — кивнула Марьяна. — В Костяном короле можно использовать любые способности, кроме артефактов и оружия. Также нельзя воздействовать на других игроков, все остальное: игровое поле, кости и даже воздух вокруг — не выпадает из правил.

— Дикая игра, — подтвердил Рамон. — В ней могут победить только те, кто обладает уникальными способностями. Я видел как выиграл финальный тур Мел — думаю из присутствующих никто не смог бы повторить подобное.

— Что-то подсказывает мне, что Королева лукавит, — заявил я. — Да-Го наверняка разделяет мои сомнения, не так ли, подруга?

— Какая я тебе подруга? Не обращайся ко мне, шавка воровская, — для проформы огрызнулась кореянка, но тут же продолжила. — Я понимаю, о чем ты толкуешь. Контроль Артефактов, не так ли? Такие, как мы, могли бы управлять этими кубиками и игра потеряла бы смысла.

— Верно, — кивнула Марьяна. — Поэтому когда в Костяного короля играют «мастера», стол меняется.

Я стоял за спиной Мела и с интересом смотрел на то, как столик с зеленым сукном уезжает под землю, а на его место поднимается совершенно новый, покрытый темно-синим материалом.

— Ого! — вздохнул Вэл. — Анти-энергетическая материя! И не только на поверхности, все кубики и даже воздух над игровой поверхностью разряжен. Это купол, внутри которого не могут действовать способности «Эпохи Звезд».

Очередная ловушка испытания. Конечно, все не могло быть так просто. Я догадался об этом быстрее, чем прошлый глупый Кир. Вот, зачем нужны были первые два раунда: выявить подходящих игроков, научить их играть полагаясь на свои техники, лишить их любого преимущества и заставить играть честно. Испытание было беспощадным, а я стал сомневаться в победе моего друга. Он был не настоящим азартным игроком, это состязание он воспринимал как мини-игру, а не настоящее сражение, от которого зависела бы его жизнь.

— В третьем туре всего двое игроков, их судьбы будут соединены, — заявила Марьяна.

— Я слежу за этим игроком, — проронил Ценере, указывая на парня, садящегося напротив Мела за стол.

Игроком? Серьезно? Если бы мне не сказали, что это игрок — я бы ни в жизнь не поверил! Темная холодная кожа, как у трупа. Только не такая, эротично-интригующая, как у Энде, а действительно трупная — как у зомби Ромеро в его «Рассвете Мертвецов» 1978 года. Синяя кожа, окоченевшая и неприятная. Кое-где она свисала ошметками и демонстрировала черно-желтые кости и прогнившие мышцы. Лицо игрока — такое же синее, было лишено губ, из-за чего создавалось впечатление, будто он все время улыбается, демонстрируя кривой желтый оскал. Отвалившийся нос и глубокие черные «мешки» под мутными глазами. Волосы, если они и были на его сверкающей синевой макушке, давно выпали. Щеголял зомби в расстегнутой рубахе с закатанными рукавами, черной жилетке, а на его шее болтался внушительных размеров крестик.

— Хьюго, европейский андед, — заявил Ценере с некой злобой в голосе, как если бы этот полудохлый чудик перешел ему дорогу и не раз.

Зомбарь тем временем щелкнул пальцами и подозвал к себе вульгарно одетую кошечку, делая заказ. Она мигом вернулась с подносом, на котором оказался бокал с мутно-янтарной жидкостью и пухлая сигара. Хьюго подхватил их с подноса, закурил и опустошил бокал одним глотком. Андед выпустил в воздух тучку дыма и хлопнул в ладони, объявляя, что готов к игре.

— Слышал о нем, — кивнул Сильве. — Опасный чертяка.

— Не то слово, — подтвердил Ценере. — Сущий дьявол.

— Не думала, что человек может быть настолько глуп, чтобы намеренно сотворить подобное со своим телом, — Да-Го старалась не смотреть на уродливого игрока.

Мел и Хьюго уселись друг напротив друга, по бокам места заняли неписи: темная эльфийка с длинными пальцами и идеально заточенными коготками и кое-как устроившийся на месте представитель семьи Иро-Кае. Хамелеон казался нелепым и слишком громоздким для игрального стола, но я уже понимал — внешность обманчива. Эльфийка тоже выглядела опасной — что-то во взгляде ее матово-красных глаз кричало: «Берегись! Я не собираюсь играть честно!»

— Ну и аура за этим столом, — присвистнул Паррадин. — Не хотел бы я участвовать в этой битве.

— А я бы — хотел, — тихо прошептал я, надеясь, что никто не услышит.

Матч начался как всегда — с броска одного единственного кубика, который должен был как можно ближе оказаться к центру. Хьюго метнул не глядя, промахнулся и его кость улетела в сторону. Иро-Кае сбросил кубик неуклюже — тот даже не долетел до центра. Мел вновь использовал свою обычную тактику и его кубик оказался в самом центре — отлично! Темная эльфийка дождалась, когда мужики и хамелеон походят, положила кубик на ладонь и щелкнула ногтем. Ее кубик выбил кость Мела из центра и занял его место. Но — это еще не все — рикошет пронесся по всему полю и попал сначала в кубик Иро-Кае, а после отлетел в остановившуюся кость Хьюго. Зачем она это сделала? Все просто — показала участникам, что ее стоит опасаться, а после составила башню из 12 кубиков и предложила начинать.

Эта игра шла совсем не так, как все предыдущие. Никто не пытался тут же атаковать и использовать свое преимущество. Мы все замолчали, упоенно наблюдая за игрой. Все четыре тура глашатаев закончились примерно одинаково — игроки строили минимальные башни, стреляли осторожно и аккуратно, стараясь сохранить свои позиции и не пытались забрать чужие кубики. Мне показалось, что я ни разу не вздохнул, пока ход вновь не вернулся к эльфийке.

В этот раз она думала чуть дольше и выстроила башню из 15 кубиков. Точнее, это было три башенки, каждая из 5 кубиков. Вообще, «башня» — это слово было просто названием. Игроки были вправе выкладывать кубики в центре в произвольном порядке, хоть сложить их все одним слоем на поверхности стола. Никаких правил относительно геометрической формы не было, только количество костей участвующих в строительстве играло роль.

Итак, эльфийка выстроила три столбика, убрала руки и заняла свое место — позволяя раунду начаться. Что это был за раунд! Они как с цепи сорвались! У каждого было 8 необходимых кубиков и они принялись стрелять изо всех сил, используя все техники и уловки, которые только могли придумать. Руки двигались так быстро, а кубики взлетали в воздух, сталкивались и разлетались по сторонам. Именно на это эльфийка и рассчитывала — она хотела, чтобы в битве наступило жесткое противостояние — благодаря этому я насчитал около пяти кубиков, которые вылетели за пределы стола, а значит — попали в казну эльфийки.

Кроме этого — произошло еще одно новшество, как только ведущий объявлял завершение хода, каждый из игроков собирал свои кубики очень быстро и тут же прятал в специальное углубление в столе. Так, только сам играющий мог знать, сколько еще кубиков у него осталось. Важный момент, потому что в суматохе я не успел рассчитать количество, но был уверен, что Мелу удалось сохранить около 5 кубиков из 8 выстрелов, то есть он сильно потерял за этот раунд!

Следующим глашатаем был как раз Хьюго. Он особо не торопился выстраивать башню — позвал официантку, заказал еще напиток. Долго игрался льдинками в стакане и рассматривал игроков за столом.

— Чего он медлит? Это же не покер, в конце концов! — крикнул Сильве, теряя терпение.

— Он не знает, сколько у кого осталось кубиков, — мягко ответил я. — Сейчас его черед делать ставку. Прошлый раунд был хаотичным, а эльфийка сорвала кассу. Если он переборщит с башней, то хамелеон может вылететь, тогда начнется подсчет и выиграет она, а не один из игроков.