— Их энергетический след исчез. Получается это нечто вроде порталов, — пояснил Вэл.

— Я буду ждать вас здесь, — заявила наш проводник. — В случае положительного или отрицательного решения по вашей Беседе, мы в любом случае встретимся. Удачи вам, Вкладчики.

— Она не потребуется, — высокомерно заявил Хьюго и мы двинулись по длинному коридору.

За окнами все еще разрушалась станция «Регал-17». От нее почти ничего не осталось, а черное полотно космоса оказалось усыпано россыпью «внутренностей» станции. Я видел бедных инопланетных существ, ставших жертвами этой трагедии и не понимал, как в здравом уме можно наслаждаться подобным зрелищем. От него крутило живот и хотелось отвести взгляд. Моя ненависть к пришельцам была безгранична, но я старательно сдерживал ее, чтобы не провалить миссию.

Через некоторое время мы вышли к следующей двери, которая плавно открылась и мы оказались в просторном кабинете, где в центре сидела трехметровая красная медуза. Она махнула щупальцем и пригласила нас зайти внутрь.

— Рада встрече с вами, Вкладчики! Я — Хранитель В17, отвечаю за вашу группу. Представьте, пожалуйста, своего Рассказчика и выберите тип Беседы, а также заявите, какой именно Вклад вы собираетесь поместить в Тидлост Хвель.

— Я стану рассказчиком, — заявил Хьюго, делая шаг вперед. — Хьюго, представитель В. Е. Г., я выбираю Открытую Беседу. Что же до Вклада — я хочу поместить в Тидлост Хвель свои Знания и Предсказание, способное решить судьбу Земли, — он повернулся и подмигнул нам с Вэлом. — Садись и слушай, Золотой Кир. Тебе понравится.

— Прекрасно, Хьюго. Ваш Вклад принят на рассмотрение. Вы можете начинать.

Я удивленно уставился на Хьюго и уселся на диван вместе с Вэлом. Хьюго же сел прямо перед красной медузой на стул, вздохнул и начал свой рассказ.

— Все началось в тот день, когда Элейн открылось то самое Видение. Видение, в котором два брата пошли войной друг на друга и реки крови полились по всему миру, остановить же их войну мог лишь один человек. Тот, кто высечен из Благородного Золота. Один из трех названных, тот, кто поклялся стать величайшим.

Хьюго посмотрел на меня, а мою голову пронзило острейшей болью.

*Нет.*

Осколки фраз, фрагменты чувств, кусочки пазла воспоминаний. Меня выкручивало изнутри, рвало на части и ломало с хрустом кости. Как избавиться от этой агонии, как перестать страдать, сидя на безопасном диванчике в комнате Беседы? Всего лишь одна идея, одно решение, дающееся мне с таким превеликим трудом.

— Перестань слушать.

Чей-то настойчивый голос, дающий мне ускользающую надежду на то, что все будет в порядке. Я замираю, закрываю глаза, мечтаю о том, чтобы оглохнуть и ничего не воспринимать. Откидываюсь на спинку дивана, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания. Пусть сладкое забытье заберет меня, пусть боль утихнет и все это закончится. Как в детстве, когда происходит что-то страшное, необъяснимое: мы тут же стараемся спрятаться под одеяло, а еще лучше — уснуть. Потому что верим — когда проснёмся, все самое опасное уже закончится, монстры уснут и больше не станут донимать нас. Худшие события нашей жизни промчатся мимо и не найдут нас в стране спасительных снов.

— Два брата стояли во главе В. Е. Г., но на старте Эпохи они оказались в разных странах, городах, кластерах. Так решила судьба или чья-то воля? — я слышал слова Хьюго будто из-за тумана, не хотел их слышать, ведь каждое слово отдавалось острым лезвием в моем сознании. — Один выбрал путь Героя, второй же превратился в Злодея. Им суждено было вести за собой лучших игроков Европы. В итоге же их армии столкнутся в опустошительной войне. Иронично, не правда ли?

Я мечтал более ничего не слышать. Сжимал изо всех сил кулаки, стискивал зубы и зажмурился так, что заболели глаза. И все же, даже мой мысленный призыв, который я повторял будто мантру, молитву, способную оградить меня, сквозь это вот бесконечное «нет», я все же услышал обрывки слов. Слов, которые причинили мне непостижимую боль…

— Предсказание… легенда… великий воин света в золотой броне… один из трех… он положит конец противостоянию… если он погибнет… Тьма победит…

… и вместе с тем я почувствовал жар в сердце, наполняющий меня безграничным счастьем. Я еще никогда прежде не чувствовал подобного оцепеняющего и вдохновляющего импульса. Он заставлял меня открыть глаза, перестать бояться боли и захотеть услышать вновь все то, что я пропустил. Но даже тогда я не смог подчиниться, ведь боль была слишком острой, а страх — чрезмерно реальным. Я смог приоткрыть взор лишь тогда, когда вокруг осталась лишь тишина. Я еще успел подумать, что перестарался и оглох, открыл глаза и увидел ошарашенного Вэла, смотрящего четко на Хьюго. Наш европейский андед ожидал решения медузы Хранителя. Она уже не была красной — стала нежно-розовой, почти прозрачной.

— Я выношу решение по вашему вкладу, господин Хьюго. Мое решение: Одобрение.

— Значит, нас допустят в Тидлост Хвель?

— Конечно же. Ваша группа В17 допущена до визита в Тидлост Хвель. Как только вы пройдете внутрь, проводник проинформирует вас касательно вашей персональной ячейки хранения и всех остальных условиях. Благодарю за то, что выбрали Тидлост Хвель!

Вэл обрадовано подскочил с дивана, побежал обнимать Хьюго, а я едва мог двигаться. Тело свело судорогой, ноги не слушались, а перед взглядом все плыло. Я подался вперед и чуть не завалился на пол. Но меня удержали. Две незнакомые ладони легли ко мне на плечи и удержали меня сидеть. Я еще подумал, что они принадлежат наставникам, но нет — это были человеческие руки. Мужская и женская, одновременно незнакомые и родные. Смешанные чувства, вновь сопряженные с болью. Мне пришлось зажмуриться и вновь повторять свою спасительную мантру, но перед этим я услышал:

— Помни о Троице. Ведь мы — помним о тебе.

Троица? Одной мысли хватило, чтобы голову прошило сотней-другой игл. Я ничего не соображал, ноги подгибались, даже не помню, как удалось подняться. Вэл и Хьюго, кажется, ничего не заметили. Взяли меня за руки и потащили к выходу. Коридор на несгибающихся ногах, голова кружится, меня как будто вытаскивают из клуба, где я изрядно набрался. Та самая оранжерея, где мы сидели и готовились к Беседе. Будем ждать Ценере и остальных? А что, если они уже ушли? Это диалоги или мои мысли? Ничего не понимаю. Вэл предлагает идти, проводник плывет в двери со спасательными капсулами. Мы прошли Беседу! Значит, достойны оказаться внутри Тидлост Хвель. Разве не этого мы хотели? Конечно, конечно этого! Иду, спотыкаюсь, но Хьюго меня подхватывает. Ведет себя, как ни в чем не бывало. Он что-то знает? Но не хочет рассказывать?

Двери разъезжаются, летающая медуза провожает нас до спасательных капсул. Я не захожу, заваливаюсь внутрь. Чувствую мягкую обшивку и жесткий материал страховочных труб, обвивающих мое тело. Они скручивают меня, словно щупальца осьминога. Перед глазами сверкает взрыв — все сделано так, будто мы покидаем станцию в последний момент. Мою спасательную шлюпку выбрасывает в открытый космос как раз вовремя, чтобы не успели захватить тающие на глазах всплески разноцветного пламени. Я несусь вниз, к неизвестной планете. Как только притяжение захватывает меня и капсула ускоряется — перегрузки оказывается вполне достаточно, чтобы мой истерзанный мозг сдался и вырубился по-настоящему.

Помни о Троице. Слова, которые навсегда отпечатаны болью в моем разуме. К сожалению, я не понимаю, что они означают.

— Ты в порядке, Кир? — Хьюго раскрыл крышку капсулы и протянул мне свою костлявую руку.

— Да, видимо что-то не то съел на этой станции, — попытался отшутиться я.

— Бывает, — кивнул европейский андед.

Он внимательно смотрел на меня и понятно почему: во время Беседы он затронул очень важные моменты текущего мирового порядка. Мы прошли Беседу и высадились на планете — видимо попали в Тидлост Хвель. Оказались в месте, где можно было бы все обсудить, поговорить по душам, не беспокоясь о том, что нас услышат лишние уши. Проблема только в том, что я не помнил почти ничего из сказанного Хьюго, а следовательно — не мог поддержать диалог. Нужно было найти временное решение, как-то объяснить потенциальному союзнику, что сейчас не время и не место для подобных обсуждений.