И эта мысль придала ему сил.

— Убить! Во имя Неназванного! — крикнул Луго и прыгнул вперед, призывая всех подвластных ему пещерников атаковать израненного Каниса.

— Сто, — тихо прошептал Канис, выдыхая.

Пальцы его рук вздрогнули и площадь вокруг него рассекло тысячью стальных линий. Они проходили сквозь пещерников, скрывающихся в тени, сквозь здания, землю и деревья. Площадь превратилась в руины, стоило только Канису приказать своим кинжалам прийти в движение. Поразительно, но Луго удалось увернуться от первого движения пальцев. Ничего удивительного, что это было лишь началом.

Канис двигал руками, как опытный дирижер, заставляя кинжалы исполнять невероятную, непостижимую симфонию смертельного толка. Стальные линии затягивали площадь, Луго и другие пещерники пытались увернуться, не замечая, как их стягивает все ближе и ближе к Канису, как он становится центром этой площади и сила притяжения набирает немыслимые обороты. Посреди горящего, разрушенного района пещерников вдруг появилась точка притяжения, стягивающая к себе стальными «нитями» врагов. Пытаться увернуться, заблокировать или попросту убраться подальше от техники Каниса — было невозможно. Поэтому Луго принял единственное верное решение в этот момент — он закричал и принялся из последних сил атаковать своего врага.

Слиттер лупил по телу Каниса, а лису удавалось лишь слегка поменять траекторию ударов врага, чтобы опасный клинок не нанес смертельную рану. Он не мог двигаться, не мог уворачиваться. Все, что мог в этот момент Канис — превращать в пыль своих врагов. Но этот ублюдок Луго — он был упрямее многих.

Долгих десять секунд на площади бушевала стальная буря, унося жизни десятков пещерников и, в конце концов, превратившая Первого Верхного Зилота Луго Шшентршона в кровавую пыль.

Пальцы Каниса дрогнули. Три кинжала со звоном упали где-то поблизости. Он чихнул и в воздух вырвалось кровавое облако. «Это не к добру». — Подумал Канис Миринис и ноги его подвернулись, а окровавленный черный лис стал падать лицом вперед.

— Нет, — исцарапанная, окровавленная мордочка Каниса уткнулась в плечо брата. Он схватил его и удержал на ногах.

— Испачкаешься, — фыркнул Канис.

— Испачкаться кровью Стального Бога? Для меня не может быть более высокой чести, — ответил Титус, обнимая брата.

— Скажешь тоже, какой я тебе Стальной… — он глухо закашлялся, изо рта полилась кровь и никак не могла остановиться. Глаза закатились и Канис понял, что вот-вот потеряет сознание.

— Только не засыпай! — строгий голос. Её голос. Единственный, кому он готов был всецело подчиниться.

— Я и не собирался, — попытался улыбнуться Канис, но что-то внутри так сильно скрутило, что боль стала фактически нестерпимой. Мгновение — и он умрет. Черный лис отчетливо это понял. — Прости… — прошептал он, надеясь, что она услышит.

— М-м-м, знакомый запах, — Канис был уверен, что сдох. Погиб, как последняя безродная шавка. Но, видимо, прожил не самую плохую жизнь и за это предки забрали его в отличную нору. Он попытался открыть глаза — но все было белым. Ну точно, сдох. Ладно, бывает. Могло быть и хуже.

Хотя нет. Не могло.

— Эй, ты что, плачешь? — её голос? — Не знала, что ты умеешь.

— Марисса! — он крикнул, попытался встать и острейшая боль пронзила его тело. Что-то случилось, он грохнулся и боли стало еще больше.

— Лапки Бастиллы! Какого хрена ты вытворяешь, Канис! — она схватила его? Нежно и тут же дернула вверх, да еще и шлепнула по щеке. От этого стало еще больнее, но ведь после смерти так больно быть не должно. Значит… да нет. Быть не может!

— Я что, жив?

— Ты кретин! — она ругалась и это было на неё так не похоже. — Как будто я позволю тебе умереть. Пришлось дернуть за кое-какие ниточки, но мы тебя сохранили, псих ты недоделанный. Правда, какое-то время тебе придется поваляться в лазарете, но не переживай — у меня есть идея на твой счет.

— Какая еще идея? — тихо просипел Канис, чувствуя, что у него болят одновременно все части тела. Даже то сердце, которое он уже давно считал бесчувственным.

— Вот-вот должен вернуться Кир со своей командой. Они победили в Тидлост Хвель, можешь себе представить? Думаю, он сможет тебе помочь.

— Игрок?

— Он — не просто игрок, Канис. В нем есть то, чего не было и нет в других.

— Это что же?

— В нем просыпается воля. Та самая.

— Ладно, — вздохнул Канис, не веря в эти россказни. — Скажи, насколько все плохо?

— Ты потерял почти всю кровь, — призналась Марисса. — Луго исполосовал твое тело так, что теперь и не скажешь, что ты черного окраса. Скорее розово-красного.

— Ну и отлично, теперь-то наконец сородичи не будут тыкать в меня когтями и кричать, что я безродный заморыш, — серьезно ответил Канис.

— Сомневаюсь, что кто-то из вульпериев так делал, — засмеялась Марисса. — Но, я все же надеюсь, что твои раны скоро заживут.

— Это еще почему?

— Потому, что мне твоя черная шерсть очень по душе.

Канис не успел найти подходящий ответ, потому что носик Мариссы столкнулся с его носом и смущенный лис почувствовал, как сердце бьется сильно-сильно, а он теряет сознание, растекаясь по своей койке. Он только успел удивиться тому, что вдруг осознал — в это мгновение сердце Мариссы Шариент билось точно в такт с его собственным.

Выходит, не зря он разодрал глотку этому ублюдку Луго, так ведь?

Канис улыбнулся и почувствовал, что хочет спать. Марисса легла рядом с ним, чутко прислушиваясь к его дыханию и не позволяя боли вновь овладеть телом возлюбленного. Она убедила свою семью потратить огромные средства на лучшие лекарства из всех, какие только можно было достать в Городе Воров. Но, даже этого не хватило, чтобы полностью вылечить героя, убившего главу пещерников. Теперь кошка надеялась только на человека по имени Кир.

Героя, пробудившего в себе Волю Королей.

Вот оно! Долгожданное возвращение! Под ногами каменная мостовая, над головой — бескрайнее звездное небо, а вдалеке возвышается старый добрый Воровской Биг Бен, отбивающий время. Ничего не изменилось и все же — многое поменялось. Я, честно признаться, ждал, что нас будет встречать процессия жителей, чествовать, как победителей, зазвучат восхищенные мелодии, фанфары, а жители будут скандировать мое имя: Золотой Кир, Золотой Кир!

Вместо этого, встретило меня недовольное, насупившееся лицо Уна Луны и недобрые ухмылки злодеев. Они явно строили свои мерзкие злобные планы, особенно сейчас, когда все маски были сброшены, а совместный квест завершился. Да, нашей победой, конечно же — но они стопудово считали, что моей заслуги в этом нет. Мы, не сговариваясь, разошлись по группам. Герои налево, Злодеи — направо. Мы стояли рядом с огромным зеркалом, которое треснуло, стоило нам только вернуться и смотрели друг на друга лютыми волками.

— Вот же ты пройдоха, — сощурилась Уна Луна, единственная, кто остался стоять посередине. — Прибрал себе к рукам мое сокровище!

— Да ладно тебе, зато отлично повеселились, — придурковато ответил я.

— Какое веселье, упырь? — агрессия, ненависть, ярость. Я улыбнулся, вместо того, чтобы шагнуть назад.

Чутье меня не подвело. Уна Луна стояла, гнала на меня, а за её спиной высились злодеи, готовые броситься на меня и перерезать горло. Правильно, что я не стал считать её одной из героев — это было бы ошибкой.

— Выговорилась? — поинтересовался я, когда мелкая наконец-то заткнулась.

— Да мы вас в порошок сотрем, — пригрозила девчушка.

— Я бы этого не рекомендовал. Или ты забыла? Здесь я на своей земле, — я хлопнул в ладоши, будто приводя злодеев в чувства.

Только сейчас они, казалось, заметили, как вперед вышла Авертина Дэ’Уньи, вернувшаяся из слишком долгого заточения. Как рядом тут же оказалась наша связная — Тильмерона. Появились и несколько лис из семьи Миринис — я узнал только Желду Миринис, не знаю, что произошло за время нашего отсутствия, но лисичку было почти не узнать. Израненная мордочка, потускневший взор — ей здорово досталось. И все же — боевой пыл ничуть не стих.