Он научился пользоваться устройством без всяких проблем: вырываешь колечко, сжимая в кулаке и кидаешь на землю. «Орешек» подпрыгивает вверх и взрывается, заливая пространство едким, ядовитым пламенем, плавящим все на своем пути. Канис полез в самый узкий тоннель, откуда не доносились звуки, а за спину метнул взрывчатку. Он полз вперед и даже не видел, как «орешек» затейливо подпрыгнул и озарил все поле битвы ярким, особенным пламенем. Канис не замедлился, когда до него донесся смутно знакомый сдавленный хрип, срывающийся на истошный вопль.

Драный хвост! Кто-то выжил, но теперь уже ничего не поделаешь. Теперь уж точно — все мертвы. Интересно, кто это кричал? Похоже, кто-то на букву «С». Канис не уделил этим мыслям достаточно времени — у него была миссия, а лапы все еще тряслись. Поэтому он карабкался по тоннелю как можно быстрее, стараясь не уронить сверток и не сбиться с пути. Только когда выбрался на поверхность и вылез из потайного люка, осознал, что все еще сжимает один из кинжалов. Канис поспешил убрать оружие в ножны и как можно скорее скрыться в одном из переулков.

Это было не просто. Район Города Воров пылал. Сегодня должен был состояться день Праздника Старой Короны, но мудрая Королева Воров Марьяна постановила отложить праздник. Понятно, почему. Все из-за этих бомб и войны с Шшентршон. Нет, не то чтобы Канис был против самой «войны», но все же считал подобное открытое противостояние — мерзким и варварским. Для убийцы семьи Миринис война велась в тени, в подземных тоннелях, в неизвестных уголках, в тайных покоях и на запрещенных вечерах. В тех местах, где можно было повстречать существ совершенно разного толка, хранящих такие секреты, что могли бы поставить под угрозу само устройство мира. От подобных мыслей шерсть на загривке Каниса вставала дыбом, а пасть непроизвольно наполнялась слюной.

Такой должна была быть война в Городе Воров, но из-за вмешательства Элиты Портунус — все поменялось. Брат рассказывал ему о человеке по имени Кир. О том, кто короновал Марьяну и раскрыл план пещерников. О человеке, который предложил им сыграть в смертельно опасную игру, наградой за которую было бы давно забытое слово.

Уважение.

Канис Миринис в своей жизни не знал уважения и не верил в то, что оно вообще существует. И, стоило признать, сейчас он не видел даже намека на то, что оно присутствовало в этой войне или, хотя бы, брезжило на горизонте. Этот район Города Воров, принадлежащий семье Шшентршон, был охвачен пламенем. Титус принял решение рассказать о готовящемся подрыве, об элегантном плане, который задумали Верховные Зилоты. О предательствах и внезапной атаке, которая совершенно точно бы обезглавила правление Города Воров.

Тогда бы семья Миринис вернула уважение! Так думал об этом Канис первое время, когда брат рассказал ему о плане. Поэтому он был зол, когда все поменялось. Внезапно Миринис стали лоялистами и вышли сражаться на стороне Короны. Те, кого они собирались уничтожить — за один вечер стали друзьями и союзниками, а Королева Марьяна — великой добродетелью.

Вздор. Вот как думал об этом Канис и сейчас видел подтверждение своим словам. Никаким добром тут и не пахло. Сначала они помогали пещерникам размещать эти бомбы в Королевских тоннелях, куда имели доступ только потомки вульперий, а позже помогали обезвреживать эти бомбы и переносить обратно — в район пещерников. Заряды взорвались около пяти часов назад, а местные жители до сих пор не справились с последствиями атаки. Дома рушились, земля под ногами трещала по швам и расходилась в стороны, открывая жителям свое уязвленное нутро. Пламя вырывалось прямо из-под ног, кипучая ядовитая лава плыла под землей и уносила жизни всякого, кто по неосторожности попадал в её нескончаемый поток.

Казалось, Врата самой Преисподней открылись в этом районе Города, но страшнее всего были беспристрастные взгляды других семей, оцепивших район. Они не позволяли тем, кого называли предателями покинуть это адское место. Убивайте пещерников или сдохните вместе с ними — постановление, которое холодно вынесла Королева Марьяна. И с подобным вердиктом оказались согласны все правящие семьи Города Воров. Кроме, конечно же, пещерников. Но их мнение уже никого не интересовало.

Канис бежал по узким улочкам, избегая открытых пространств, озаренных алым пламенем пожаров, охвативших город. Неба над головой больше не было — все затянул серый дым от пожарови, если приглядеться, в нем все еще можно было рассмотреть алые лепестки пламени. Канис думал, что это души жителей района, сгорающие в пламенной агонии и с укором смотрящие на тех, кто затеял эту войну.

Скоро все закончится и мы победим, вот увидишь. Так Канису сказал его горячо любимый брат, а лис и не стал спорить. Его ремеслом были убийства, а не рассуждения и планы. Канису нравилось представлять себя клинком, внезапно обретшим разум и попавшим в лапы брату. Ему необходимо было думать только о том, как искуснее убить свою цель. Так жить было гораздо легче. Каниса не мучили угрызения совести, он не задумывался о завтрашнем дне и не беспокоился ни о чем. В этом была его сила, в этом была его свобода.

— Дело сделано? — Канис был уверен, что двигался абсолютно бесшумно, что никто и никогда бы не заметил его приближения, но брату удавалось. Рыжий лис был далеко не самым лучшим бойцом — Канис ни разу не проиграл ему в тренировочном бою. Как же тогда ему удавалось всегда ощущать появление Каниса? Сам вульперий считал, что все дело было в сердце брата, которое умело чувствовать все гораздо более остро, чем его собственное.

Порой Канису казалось, что у него вообще нет сердца. Или оно неполное — порванное, или застывшее, холодное и неприятное. Не сердце, а какая-то субстанция, помогающая крови плескаться в организме. Может вообще артефакт, который ему положили в грудь родители и не стали никому открывать этого секрета? Такие мысли Каниса посещали не часто, но, если он находил для них время, то старался как можно скорее отогнать и забыть. Не стоило забивать голову столь глупыми вещами. Он подошел к брату, стоящему на крыше здания на окраине района пещерников. Теперь им снова можно было не прятаться — как только их заговор был раскрыт, вульперии получили право снять маски. Канис смотрел на рыжую шерсть брата, которая казалась еще ярче на фоне бесконечных пожаров.

— Конечно, Титус, — ответил Канис, как только подошел и встал рядом с братом. Он положил к ногам лидера семьи Миринис сверток с тем, что успел спасти и часть убитого пещерника сверху.

— Все мертвы? — догадался Титус.

— Все мертвы, — эхом отозвался брат.

— У нас осталось не так много времени, — Титус молчал всего лишь минуту, рассматривая сверток у своих ног. — Сегодня, сегодня все должно закончиться. В тебе еще есть силы?

— Я даже не устал, — соврал Канис и попытался унять непослушную дрожь.

— Знаю, что могу на тебя рассчитывать, — Титус улыбнулся и положил ладонь на плечо брата. Крепко сжал и посмотрел в его тусклые, карие глаза. — У меня для тебя особенное задание.

— Когда-то было по-другому? — с готовностью ответил Канис, тратя все силы на то, чтобы не задрожать и не смотреть на пылающий Город.

Ему снова придется вернуться туда. Снова нырнуть в узкие, холодные тоннели в поисках своей цели. В этом можно было даже не сомневаться. Ведь он — самый острый клинок семьи Миринис. Канис догадывался, о чем попросит его брат. По слухам оставалось всего лишь двое Верховных Зилотов. Никто не знал, сколько очков заработали семьи в этой игре, которую затеял человек по имени Кир. Миринис убили нескольких Зилотов и этого могло хватить для победы, но Титус волновался. Он хотел быть уверен в успехе. И для этого он произнес вот что:

— Я хочу, чтобы ты принес мне голову Луго Шшентршон.

— Наконец-то, — рыкнул Канис. — Ждал этого с самого начала! Ты дашь мне отряд? — он постарался, чтобы его голос не звучал слишком жалобно.

— Боюсь, в этот раз тебе придется отправиться в одиночку. Нас, — Титусу тяжело было признавать, но он нашел в себе силы, — нас осталось слишком мало. Война унесла многих наших.