Но мне было уже всё равно.

Толпа поддерживала каждое моё движение, каждый налитый бокал. В пабе царила атмосфера веселья, мне хлопали, подбадривали, кричали новые заказы.

И я почувствовала себя... свободной и юнной. Пусть даже всего на один вечер.

Веселье бурлило, захватывало, словно поток бурной реки. Никки смеялась так громко, что заглушала общий гул таверны. Арчи подливал всем эля, выкрикивая тосты, а я продолжала ловить на себе пристальный взгляд Эдгара.

Но в какой-то момент всё изменилось.

Я только что стояла за стойкой, смешивала коктейли, ловила одобрительные возгласы, а вот уже Эдгар вытягивает меня из-за барной стойки, удерживая за запястье, и, не спрашивая, оплачивает весь счёт.

— Ты… серьёзно? — Я всё ещё не могла поверить, что он это сделал.

— Серьёзно, — коротко ответил он, бросая последний взгляд на бармена.

Я не успела возразить, потому что уже в следующую секунду он усадил меня за стол. Я вновь оказалась в кругу Никки, Арчи и этого странного дознавателя, который был чересчур внимателен к моему бокалу.

Мы смеялись, обменивались историями. Вокруг гремел смех, а Никки размахивала руками, рассказывая что-то про очередного нелепого клиента.

Но стоило мне потянуться за стаканом с элем, как он вдруг… исчез.

Я моргнула.

Передо мной сидел Эдгар и невозмутимо ставил мой бокал подальше от меня.

— Ты издеваешься? — возмущённо пробормотала я.

— Уже хватит, — спокойно ответил он.

Я попыталась потянуться за стаканом снова, но он лишь легко передвинул его дальше, даже не отрывая взгляда от моей покрасневшей физиономии.

И дальше… пустота.

Чёрный провал в памяти.

Голова гудела, словно в неё забили тысячи маленьких молоточков. Пульсирующая боль отдавалась в висках, а язык казался пересушенной тряпкой.

Я застонала, не решаясь открыть глаза.

Воспоминания… Где они?

В таверне было весело. Никки, Арчи, Эдгар. Смех, танцы, коктейли. Потом…смутные вспышки смеха, чьё-то горячее дыхание рядом и… ощущение крепких рук, подхватывающих меня, когда ноги уже не держали. Что было потом?

Пустота.

Чёрт, я не помню.

Сердце забилось быстрее. Я сделала глубокий вдох, собираясь с духом, и медленно приоткрыла глаза.

Это была не комната под крышей, не тахта Никки.

Я лежала в большой кровати, утопая в мягком покрывале глубокого шоколадного цвета. Вокруг царил полумрак, но даже в приглушённом свете я могла рассмотреть величественные стены, обитые дорогой тканью, изысканную лепнину на потолке и деревянные панели по углам, придающие комнате утончённую строгость.

Шоколадные оттенки сочетались с зелёными элементами – тёмно-зелёные портьеры, узоры на стенах, изумрудные подушки, беспорядочно раскиданные по кровати. Всё было невероятно уютно, дорого… и абсолютно незнакомо.

Чья это спальня?

Я резко выдохнула, собираясь подняться, но что-то удержало меня.

Точнее… кто-то.

Поперёк моего тела лежала красивая мужская рука.

Сильная, загорелая, с выступающими венами и длинными пальцами.

Я замерла.

Похмелье моментально отошло на второй план.

Я лежала, не смея пошевелиться, сердце стучало в ушах.

Мужская рука, покоящаяся на мне, медленно пошевелилась, а затем убралась. Я услышала, как кто-то застонал от утренней тяжести сна и пошевелился рядом.

— Проснулась? — раздался хрипловатый голос, пропитанный утренней хрипотцой.

Я осторожно повернула голову и встретилась с тёмными глазами Эдгара.

Он был полностью одет.

Я моргнула.

Мои руки автоматически схватились за одеяло, подтягивая его к груди, даже если на мне было всё, что я носила вчера.

— Что… что случилось? — мой голос дрожал.

Эдгар приподнялся на локте, разминая плечо.

— Случилось то, что ты напилась вусмерть, да и твоя подруга была не в лучшем состоянии, — он потер переносицу, явно вспоминая события ночи. — Никки вообще чуть не уснула лицом в тарелку. Арчи её забрал. А вот ты…

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Ты села на барную стойку и заявила, что будешь жить там, пока тебе не принесут «чёртово королевское угощение».

Я застонала, зажимая лицо ладонями.

— Господи…

— Ты ещё и Арчи пыталась отправить за вином «из секретных запасов».

— Остановись.

Эдгар усмехнулся, но, сжалившись, продолжил более серьёзным тоном:

— Никки к тому моменту уже спала на плече Арчи, так что разбираться пришлось мне. Ты не смогла толком объяснить, где живёшь. Так что я привёл тебя сюда.

Я резко вскинула голову, вцепившись в него взглядом.

— Но… ничего не…

— Нет, — он покачал головой, встретившись со мной глазами. — Ты заснула, едва я положил тебя на кровать.

Я почувствовала, как волна облегчения пронеслась по телу, расслабляя напряжённые мышцы.

— Спасибо, — пробормотала я, избегая его взгляда.

— За что? — Эдгар потянулся, явно наслаждаясь моментом моего смущения. — За то, что я тебя не бросил в таверне или за то, что не воспользовался твоим состоянием?

Я зыркнула на него исподлобья.

— За то, что не придушил меня на месте, — пробормотала я, сползая с кровати.

Он тихо усмехнулся и первый отправился приводить себя в порядок.

Я сразу же после него проскользнула в в ванную и, наконец, осмотрела себя в зеркале. Уставшее лицо, лёгкие круги под глазами, но в целом… не так плохо, как я ожидала.

Когда я спустилась вниз, Эдгар уже ждал внизу, прислонившись к дверному косяку.

— Готова?

Я кивнула.

Мы прошли по широкому коридору, украшенному картинами в массивных рамах. Всё здесь выглядело основательно, солидно, сдержанно дорого.

В столовой нас уже ждал завтрак.

Деревянный стол был накрыт так, словно здесь ждали ещё пару человек: тарелки с омлетом, хрустящий хлеб, масло, чай.

Эдгар молча сел напротив, разливая чай по кружкам.

— Так что, — он посмотрел на меня, с интересом изучая. — Будем делать вид, что ничего не случилось?

Я взяла вилку, поколебалась, а затем подняла взгляд.

— Ничего ведь и не случилось, да?

Эдгар усмехнулся.

— Как скажешь.

И я не смогла понять, что скрывалось за этой усмешкой.

Мы сидели друг напротив друга, лениво ковыряя вилками в омлете. После похмельного пробуждения еда казалась спасением, но вместе с тем в воздухе повисло что-то неопределённое.

Эдгар молчал. Наблюдал.

Я тоже молчала, пока не поняла, что этот завтрак может превратиться в соревнование по тягостному молчанию.

— Ты вчера была слишком весёлой, — заметил Эдгар, лениво покручивая ложку в руке.

Я подняла взгляд от своей чашки чая.

— Разве это плохо?

— Зависит от причины.

Он приподнял бровь, будто изучая меня. Я усмехнулась, но в груди неприятно сжалось.

— Причина простая. Я почувствовала себя свободной.

Эдгар чуть приподнял бровь, но не перебил.

— Я ведь переселенка, — продолжила я, опуская взгляд на свою тарелку. — Когда я только попала сюда, мне казалось, что всё это… временно. Что вот-вот кто-то придёт и скажет: «Эй, пора домой».

— Но потом стало понятно, что домой я не вернусь. Никогда, — я сжала пальцы, прогоняя неприятное ощущение в груди. — Пришлось строить новую жизнь. Искать, к чему приложить руки, где найти место. Тогда как раз кстати рядом стал сиять Виктор и задаривать меня своей заботой.

Я ненадолго замолчала, вспоминая себя в начале пути.

— Опекун? — Эдгар не спросил прямо, но его взгляд выдавал, что он уже догадывается.

Я кивнула.

— Виктор де Лаваль.

В этот момент его рука сжала вилку так сильно, что костяшки побелели.

— Я влюбилась в него, — призналась я, чувствуя, как от этого признания внутри становится кисло. — В его уверенность, в его силу. В то, как он будто знал, что делает, и куда идёт.

Я услышала, как Эдгар тихо скрипнул зубами, но промолчал.