- Да ну нафиг такое! Я больше по сугубо практическим вещам.

- Типа кишков?

- Вот-вот. А тебе оно как?

- Да нормально, - с преувеличенной бодростью сказала Ася. – Весело.

- То-то я и гляжу, что весело, - Эрно подошел к плите, взял и потряс чайник – что-то в нем забултыхалось, и брат поставил его на огонь, - Когда ты пропала, все очень испугались. Но я почему-то сразу понял, что случилось. И кстати, сестренка, мне кажется, ты неплохо справляешься!

- О да, - протянула Ася. – Спасибо. Я только не знаю, как пойду сегодня в школу. Ленин везде за мной таскается.

- Хм... – Эрно нахмурился, потом внимательно уставился на статую. – На человека он не очень-то похож, конечно...

- Ну да, серый и гранитный, - подтвердила девушка. – Совсем не похож.

- Помнишь, бывают актеры, которые специально маскируются под памятники... – на веснушчатом полном лице брата отражалась напряженная работа мысли.

Ася вспомнила слова Ковальского – рождаются либо северяне, либо восточники. Веснушки у Эрно присутствовали в изобилии.

- А памятники, которые маскируются под людей? – спросила она.

- Точно! – заорал брат. – Гениально!

- Что?

- Тащи косметику, мы его накрасим. Как раз вчера в морге на трупах практиковался!

Пока его густо мазали тональным кремом, который Ася зачем-то купила, насмотревшись на одноклассниц, а потом забросила – оказался какого-то мерзкого желтоватого оттенка, да и на коже ощущался отвратительно – памятник терпел, только иногда хлопал глазами. Эрно художествовал во всю, и вскоре вместо косметической кисточки попросил малярную, которая доживала свой век в банке в туалете. С малярной дело пошло живее, но на человека гранитный Ленин походить так и не начал.

- Может губы тоже накрасить?

- Придется, - согласился брат. – А пока он как раз на покойника и похож. Почему ты не умеешь краситься?

- Потому что я гораздо красивее без макияжа! – припечатала Ася.

В сущности, так и было. Ее внешности завидовали все немногочисленные подруги и весьма многочисленные злопыхательницы – не каждой девочке в параллели повезло родиться высокой голубоглазой блондинкой с тонкой изящной фигурой.

- Мы северяне – такие, - добавила Ася.

Эрно, который на отца похож не был ничем, презрительно хмыкнул.

- Зато у меня харизма.

Помада у Аси нашлась только густо-красного оттенка, тоже купленная в каком-то припадке умственной слабости, или может быть, когда они с Катей хотели сделать косплей, но сдулись на полдороги.

Ленин, разглядев цвет помады, будто бы поежился.

- Надо с тональником замешать, - решил Эрно. – Иначе будет Верка Сердючка.

- Для Верки кое-чего не хватает.

- А может, приклеим? Хоть будет проще объяснить, откуда он взялся.

- По-моему, равнозначно, - вздохнула Ася. – Ничего у нас не выходит, вот что я тебе скажу. Он выглядит еще страшнее, чем раньше.

- Это как?

- Ну, как покрашенный памятник, - она критически оглядела макияж, созданный братом, - Я бы даже сказала, оскверненный вандалами!

- Да иди ты в пень! – оскорбился Эрно. – Говорю же, на трупах тренировался. Надо было Мику позвать.

- Вот только Мику нам и не хватало, - возразила Ася. – Тогда точно вся секретность к маахисам!

- Ну и что вы орете с утра пораньше? – на шум в кухню прибыла тетка.

Почему она была не на работе, бледная и в халате, никто не понял. Возможно, так и не пришла в норму после обморока и решила взять больничный.

- Красим Ленина, - пояснила Ася, не успев придумать какой-то более понятный ответ. – Но не получается.

- А зачем?- заинтересовалась Лена. – Чем он вам так не нравится?

- В школу с собой взять, - пожала плечами Ася. – Он один оставаться не хочет.

- Вот оно что... – Лена хрустнула шеей, еще раз оглядела учиненный на кухне разгром и племянников, перемазанных дешевым тональным кремом из газетного ларька гораздо больше, чем памятник, - Так дело не пойдет. Берите тряпки и мойте тут все. Ленина в том числе! А потом что-нибудь вместе придумаем.

- А школа? – с надеждой уточнила Ася.

- А что школа? Воскресенье сегодня!

Когда дома, наконец, объявился отец, да не один, а сразу с отчаянно зевавшим Ковальским, он застал умилительную картинку. На кухне пахло блинами – их стряпала Лена. Ася помогала, чем могла, равно как и ее старший брат, правда помощь в основном сводилась к тому, что племянники тырили блины еще в полете, поэтому их стопка на тарелке росла очень медленно. В углу, отмытый до блеска, с умиротворенным видом стоял гранитный Ленин.

Про Ленина Сорьонен уже знал, поэтому не удивлялся, а просто спокойно проследовал за стол и попросил себе кофе. Ковальский повторил его действия. Ася краем глаза отметила, что вид у Макса был подозрительно помятый и какой-то уж слишком довольный, а глаза – блудливые. Не иначе, сложные выдались сутки в охранном агентстве...

- А зачем вы его голодом морите? – спросил отец.

- Что, прости? – Лена обернулась вместе со сквородой. – Кого это я тут голодом морю?

Выражение лица тетки не предвещало ничего хорошего.

Ася зажмурилась и втянула голову в плечи.

- Да вот его, - дружелюбно отозвался Сорьонен, который совсем не испугался ни сестры, ни раскаленной сковороды в ее руках. – Ленина.

- В смысле? – на этот раз удивилась уже Ася.

Мысль о том, что памятник надо кормить, ее как-то не посещала, да и Ян ничего такого не объяснял. И чем, интересно, кормят таких вот ребят? Кровью жертвенных животных?

- И как его накормить? – хохотнул Эрно. – Пойти раскулачить кого-нибудь?

- Ага, тебя, - хмыкнул Макс и выдернул у него из-под носа блин с тарелки, свернул конвертиком, макнул в дожидавшуюся, да так и не дождавшуюся сметану, и протянул памятнику.

Вождь улыбнулся, скромно кивнул и взял подношение. А потом его съел на глазах изумленной публики. Жевал он его или нет, Ася так и не поняла. Блин просто сначала был, а потом исчез, оставив на каменных усах памятника следы сметаны.

- Вот тебе и раз! – всплеснула руками Лена. – Еще один проглот дома образовался!

- Ты так сильно не переживай, - утешил ее Сорьонен. – Я денег принес. И Максу тоже скоро зарплату дадут. Мы поможем.

- А ты не хочешь его куда-нибудь деть? – как-то не особо обрадовалась тетка. – Он твоей дочери прохода не дает!

- Нельзя, - с будничным видом отозвался Сорьонен. – Это может быть ее дух-помощник.

- А почему не волк? – заинтересовался Ковальский, ложкой поедавший сметану прямо из чашки.

- Сам удивляюсь. Надо будет с Тао Мэем посоветоваться при случае.

- Вот его-то нам тут и не хватало! – воскликнула Лена. – Прошлый раз неделю квартиру отмывала! Все шторы стирать пришлось, все лошадью провоняло!

- Лошади милые! – жуя, сообщил Эрно.

Ася в дискуссии участия не принимала. Она думала о том, что теперь делать с таким духом помощником и в чем именно он должен ей помогать. Ничего особо умного в голову не приходило. Разве что вот хулиганов и агрессивно настроенных бомжей теперь можно не бояться.

Весенние вечера сделались долгими и светлыми. Во дворе цвела старая черемуха, в тени которой поочередно, в зависимости от времени суток, собирались то мамочки с детьми, то хулиганы, то алкоголики или наркоманы. Как раз шел пересменок – или вялый раздел на сто раз поделенной территории – юного хулигана выгоняли обрюзгшие, в домашних тапках отцы семейств, снаряженные двухлировыми бутылками дешевого разливого пива.

- Яна бы нашего сюда, - хмыкнул отец.

Они с Асей стояли на балконе и молча любовались нежными красками неяркого заката. Было тепло и одуряюще пахло черемухой.

Ковальский отсыпался с суток. Эрно с Лениным играли в шахматы. Лена смотрела сериал. Больше никого, что удивительно, на ночь глядя так и не принесло.

- Я его долго не любила, - призналась Ася. – А оказывается, зря.

- Ну, как сказать, совсем-то уж святым его считать не нужно, - рассмеялся отец. – Но следует признать, он претерпел огромную эволюцию с тех пор, как я встретил его в первый раз. И возможно, по сей день продолжает совершенствоваться.