— Кайден!! — кричу я, стуча снова, быстро и неистово. — Кайден! Открой.

Ничего. Только буф-буф-буф музыки, соответствующей бум-бум-бум биению моего сердца. Оглядываясь по сторонам, я обдумываю варианты — позвонить в полицию, выбить дверь (маловероятно), попросить соседа о помощи. В конце концов, я решаю попробовать самое простое. Ручка легко поворачивается под моей рукой, и дверь в квартиру Кайдена распахивается. Внутри музыка звучит громче, а в прихожей лежит пара ботинок, слишком больших для него.

Мои ноги дрожат, когда я бросаюсь по короткому коридору слева от кухни, следуя за источником музыки. Дойдя до двери его спальни, я резко останавливаюсь, моё зрение сужается, когда я осматриваю сцену перед собой. Клянусь, всего на мгновение мир становится красным.

Над кроватью Кайдена, полностью обнажённого и полностью возбужденного, стоит парень, которого я смутно узнаю. Он потягивает пиво из бутылки, в то время как его ногти прочерчивают красные линии на нежной коже обнаженной задницы Кайдена.

Кайден лежит с открытыми глазами, тупо уставившись вдаль, прижавшись щекой к простыням. Его губы приоткрываются, когда он видит меня, но он двигается только для того, чтобы убрать прядь волос со лба.

В моих венах раздается жужжание, похожее на хлопанье крыльев тысячи рассерженных пчел. Мои кулаки сжимаются и разжимаются, затем снова сжимаются, сжимая так сильно, что ногти впиваются в мягкую кожу ладоней. Моя челюсть напрягается, и я знаю, что не имею права на бурю эмоций, вспыхивающих внутри меня.

Нет права.

И все же…

Я бросаюсь вперед, мои руки касаются плеча парня, и, поскольку он меня не ожидает, он отшатывается в сторону. Бутылка пива выпадает у него из рук, проливая содержимое на ковер, и его лицо искажается злобным оскалом.

Он выпрямляется, расправляя плечи, и делает шаг ко мне. Он подходит так близко, что я чувствую запах дрожжей в его дыхании.

— Что за черт?

Капля слюны попадает мне на щеку, когда он кричит мне в лицо, достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь оглушительную музыку.

Краем глаза я замечаю, как Кайден садится и сворачивается калачиком, положив голову на колени.

Парень прижимает одну руку к моей груди и толкает меня назад. Я опускаюсь на пятки, прижимая ноги к земле, и ему удается лишь слегка сдвинуть меня с места. Сжимая кулак, я поднимаю руку и отвожу её назад, готовый нокаутировать этого ублюдка, но, по какой-то причине, он отступает, поднимая руки в знак капитуляции.

Если он ожидал застать меня врасплох, ему это не удалось. Даже когда он делает шаг назад и выключает музыку, мои мышцы остаются напряжёнными для борьбы.

Тишина наполняет пространство, исчезнувший барабанный бой оставляет ощущение пустоты, и мой голос звучит громче, чем ожидалось.

— Тебе нужно уйти.

Губы парня кривятся в усмешке, и вдруг до меня доходит, откуда я его знаю. Он тот самый придурок, от которого Купер всегда предупреждал Кайдена держаться подальше. Оливер. Моя борьба тускнеет, когда я осознаю это по-настоящему.

Кайден ушел. Он оставил свою семью, свой дом, но он сохранил этого парня. Реальность этого поражает меня так сильно, что мне хочется развернуться и уйти.

Оливер не может прочитать смятение на моём лице — или, может быть, может, и ему всё равно, потому что его улыбка становится шире, и он поворачивает подбородок в сторону Кайдена. С другой стороны, Кайден просто сидит, его глаза мечутся между нами двумя.

— Приятель, — начинает Оливер, и от этого слова у меня встают волосы дыбом, — Я не его гребаная пара. Здесь всё по обоюдному согласию. — Он машет рукой от своей обнажённой груди в сторону съёжившегося Кайдена. — Парню нравится грубость. Обычно я бы не отказался от секса втроем, но от тебя я не улавливаю этой атмосферы, так что, если ты нас извинишь...

У Оливера хватает наглости хвататься за свой член одной рукой, в то время как другой он отталкивает меня от кровати.

— Не прикасайся к нему, блядь!

Кричу я, втискиваясь между Оливером и краем кровати. Он шире и выше меня, но моя ярость заставляет меня чувствовать себя чертовски огромным. Смерив его взглядом, я произношу слова медленно, с оттенком осторожности:

— Шаг назад. — моя рука касается его груди. — Прочь. — Я подхожу ещё ближе. — И убирайся отсюда, к чёртовой матери.

Я не знаю, что я буду делать, если он не уйдёт. Всё, что я знаю, это то, что он больше не прикоснётся к Кайдену. Я не понимаю этого внезапного чувства собственничества, которое охватывает меня, поэтому говорю себе, что это потому, что он близнец Купера, и защитить его — это то, чего хотел Купер. Я не могу допустить, чтобы это было чем-то большим, это не что-то большее. Это не так.

К счастью, Оливер не проверяет меня. Он бросает взгляд через моё плечо, затем пожимает плечами и хватает свою одежду, разбросанную по комнате. В дверях он поворачивается ко мне, но его слова предназначены Кайдену.

— Он не стоит таких хлопот.

Кайден вздрагивает, но не отвечает. То печальное выражение, которое я видел на его лице сотни раз прежде, мелькает в его чертах, и я отворачиваюсь, потому что это заставляет меня чувствовать что-то такое, о чём я сейчас слишком много думаю.

Когда я возвращаюсь, убедившись, что Оливер ушёл, и заперев входную дверь, Кайден лежит, свернувшись калачиком, на боку, подтянув ноги к животу и закрыв лицо руками.

— Кайден?

Он шевелит руками и смотрит на меня водянистыми, налитыми кровью глазами. Я неуверенно двигаюсь к кровати, но резко останавливаюсь, когда вспоминаю, что он полностью обнажён. Мои глаза, как будто самостоятельно, начинают скользить по его телу, изучая каждую впадинку, каждую татуировку, каждый обнажённый дюйм кожи. Моя грудь сжимается, и кровь начинает кипеть от чего-то другого, кроме гнева.

Но он пьян, а я здесь не за этим. Я качаю головой. Какого чёрта эти мысли вообще приходят мне в голову? Мы не... это не для этого... Поговорить? Загладить вину? Попрощаться?

Убедиться, что с ним всё в порядке? Да, это одна из причин.

Прочищая горло, я перевожу взгляд на картину над его головой. Оттенки чёрного и серого с вкраплениями синего и бирюзового. Они напоминают мне о том, что я смотрю на галактику, на место, находящееся далеко-далеко за пределами нашего понимания.

— Я принесу тебе воды, хорошо?

Он садится, и я наблюдаю, как он небрежно натягивает спортивные штаны, стараясь скрыть переднюю часть своего тела от моего взгляда. Затем он делает попытку подняться с кровати, но спотыкается, как только ступает ногой на пол. Инстинктивно я бросаюсь вперёд и ловлю его. Мои руки опускаются на гладкую кожу, покрывающую его ребра. Он задыхается и наклоняется вперёд, пока мы не оказываемся грудь в грудь.

— Ты вернулся. Ради меня, — шепчет он, его губы в опасной близости от моего уха.

Дрожь пробегает по мне, когда моё сердце пытается покинуть безопасное место в груди. Его биение становится громче в моих ушах, чем дольше я обнимаю его.

Губы Кайдена касаются моей шеи, прежде чем он снова говорит.

— Я думал о тебе. Сегодня. Сейчас. С ним. — Его слова звучат невнятно, когда он постукивает себя по виску. — Ты здесь. Тебя не должно быть здесь.

Мой рот открывается, затем снова закрывается, потому что, чёрт возьми, что мне на это сказать? Я закрываю глаза и откидываю голову назад. Паника захлестывает мою грудь, и я не могу отдышаться, потому что губы Кайдена на моей шее, а затем его шершавый язык облизывает линию поперёк моего горла, и это так чертовски приятно. Чертовски хорошо. Но всё это так неправильно. Так неправильно.

— О Боже, — внезапно выпаливает Кайден, прежде чем высвободиться из моих объятий и, спотыкаясь, направиться к двери. Он движется быстрее, чем я думаю, возможно, для человека в его состоянии. Наступая ему на пятки, я следую за ним и наблюдаю, как он падает на пол у подножия унитаза, склонив голову над ним.

Его рвёт раз, другой, потом третий, пока он не начинает издавать жалобный рвотный звук.