Кайд. Он никогда раньше меня так не называл. Черт возьми, почему это так на меня действует?

Я уже превратился в один гигантский клубок переполненных и запутанных чувств, и, словно на меня окатили ледяной водой, мой разум внезапно прояснился в одном вопросе. То, что я пыталась игнорировать еще до Нового года. То, что я сказал себе, было правдой всего лишь в один короткий эгоистичный момент, когда мои губы коснулись кожи руки Джейми.

Я ревновал к Куперу и Джейми. Не потому, что я терял своего близнеца, и не потому, что я так сильно хотел, чтобы кто-нибудь любил меня так, как Джейми любит Купера. Нет, я не хочу, чтобы кто-то так любил меня — я хочу, чтобы это был Джейми.

Черт. Я ужасный брат. Я обещаю себе, что никто из них никогда не узнает, что я чувствую. Какие еще нежелательные чувства нужно заглушить?

Тяжело сглатывая, я игнорирую взгляды, которыми одаривает меня Купер, беру поднос, который он поставил, и выношу его в сад. Только что пробило половину седьмого, так что через несколько часов я смогу уйти, найти Оливера и позволить сексу и выпивке отвлечь меня от всего этого сумбурного дерьма в моей голове.

Мы проводим некоторое время в бассейне, а потом помогаем моему отцу с едой. Когда мы наконец садимся за стол, я весь дрожу и изнемогаю от попыток все время улыбаться.

— Мы с Джейми собираемся в кино, не хочешь пойти с нами?

Купер сидит на коленях у Джейми, держа в руках бургер, в то время как Джейми рисует узоры на его голой ноге. Мои глаза отслеживают движение, когда он рисует сердечки на бедре моего брата, затем опускает их под подол его шорт.

Я отворачиваюсь и проверяю время на телефоне.

— Вообще-то, я скоро собираюсь на вечеринку.

Уже почти девять, но такси займет всего пять минут или около того. Мои руки страстно потирают вверх-вниз мои обтянутые джинсами ноги, и у меня возникает непреодолимое желание вонзить ногти в кожу. Но я стряхиваю это и вместо этого встаю.

Купер слезает с колен Джейми.

— Мы пойдем с тобой.

Позади него Джейми хмурится и качает головой.

— Детка, — говорит он, вставая, чтобы подойти к Куперу сзади. — У нас планы на этот вечер, я уже купил билеты.

Он смотрит на меня, и его ярко-зеленые глаза кажутся темнее, чем обычно, как будто гнев делает их еще темнее.

Купер прикусывает нижнюю губу. Он мой близнец, нельзя отрицать, что он знает, что что-то не так, но в то же время он не хочет разочаровывать мужчину, которого любит. Чувство вины снова поглощает меня, когда становится ясно, что я заставляю своего брата выбирать.

Он поворачивается и кладет руку на грудь Джейми, его голос понижается, когда он говорит.

— Пожалуйста, можно нам пойти с ним? Я знаю, у нас были планы, но.... — он поворачивается ко мне, затем снова к Джейми, понижая голос. — Я думаю, он расстроен, я это чувствую.

Это шепот, но достаточно громкий, чтобы я слышал каждое слово. Джейми переводит взгляд на меня, и мои щеки заливаются краской. Я опускаю голову, чтобы не смотреть ему в глаза. Какая-то часть меня хочет затеряться в них.

— Все в порядке, Куп. Хорошего вечера тебе с Джейми, а завтра увидимся.

Повернувшись к ним спиной, я направляюсь попрощаться с Марией и моим отцом, которые плавают медленными кругами в бассейне, наслаждаясь теплой летней ночью. Позади себя я слышу, как Джейми и Купер спорят, чего я никогда раньше не слышал.

Я торопливо выбегаю через парадную дверь, потому что не могу быть причиной их спора, когда Джейми догоняет меня. Его рука лежит на моей руке, огненное клеймо на моей и без того теплой коже.

— Просто подожди, Кайден. — он тяжело вздыхает, смиренный и разочарованный. — Твой брат помогает убрать еду, а потом мы пойдем с тобой.

От его руки на мне у меня сводит живот, как на американских горках, и становится больно, когда он убирает ее, чтобы провести по своим растрепанным каштановым волосам. Мне понравилось мимолетное утешение, которое он мне принес. Эта мысль пугает меня, и я делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

— Мне жаль, — говорю я, потому что это так. Мне жаль, что Купер всегда беспокоится обо мне. Мне жаль, что он так хорошо меня понимает. Мне жаль, что мои фальшивые улыбки на него не действуют. Мне жаль, что я хочу пойти один, но также так сильно хочу знать, что они тоже со мной. Мне просто жаль.

— Постарайся не облажаться. Мы оба знаем, что он едет только потому, что беспокоится о тебе. У тебя снова этот потерянный взгляд. — он придвигается ближе ко мне, и я пытаюсь не позволить его запаху проникнуть в меня. —Я вижу, что что-то не так— твои глаза говорят о многом. Ты не являешься суммой своих самых печальных моментов, Кайден. Ты намного больше. Намного сильнее. — его слова не имеют права так привязывать меня. Чтобы крепко удерживать меня в приливной воде, которая плещется у моих ног, увлекая меня тонуть. —Пожалуйста, ради него, просто постарайся, хорошо?

Джейми Дюран заставляет меня чувствовать миллион разных вещей, и я одновременно люблю это и чертовски ненавижу. Открываю рот, чтобы ответить, может быть, послать его нахуй — потому что все остальные слова потеряны, — но вместо этого снова закрываю его и киваю.

Как бы то ни было, я уже планирую трахнуться с кем-нибудь, кого Купер ненавидит и от кого сказал мне держаться подальше, так что у меня и так не самое удачное начало.

— Ладно, поехали. Ты поведешь или мне взять водителя?

Купер бочком подходит к Джейми, но они не обнимаются, как обычно, и я ненавижу, что внес трещину в их отношения.

— Я поведу, — коротко говорит Джейми, хватая ключи и направляясь к входной двери.

Купер вздрагивает, но пытается улыбнуться, как будто я не вижу, как дрожит его нижняя губа. Одними губами я извиняюсь, и он кивает, затем следует за Джейми.



К тому времени, как мы добираемся до вечеринки, мы опаздываем на тридцать минут, и я испытываю облегчение, когда Оливер присылает сообщение: он тоже задерживается — был занят «кое-чем», что бы это ни значило. Теперь, когда я здесь, танцую со своим близнецом, а Джейми наблюдает за нами, как вышибала за буйным мальчишником, я рад, что мы хоть ненадолго остаёмся вдвоём. Почти как было до Марии, до Джейми. В этот момент я не чувствую, что тону.

— Он собирается простить тебя, не так ли? — спрашиваю я, наклоняясь ближе к Куперу, чтобы он мог расслышать меня сквозь музыку техно. Он откидывает с глаз пряди тёмных волос и кивает.

— Это не первый раз, когда мы ссоримся, — говорит он, бросая взгляд на Джейми, прежде чем снова повернуться ко мне. — Но мы любим друг друга, и этого недостаточно, чтобы нас разлучить.

Он бросает ещё один взгляд через плечо, и Джейми переступает с ноги на ногу. Они до тошноты влюблены друг в друга, и хотя рот Джейми сжат в тонкую линию, его глаза не отрываются от моего брата. Пусть отсюда я не вижу тёмно-зелёных глаз, я знаю — они сияют любовью к моему близнецу. Ревность клокочет в груди, и я залпом допиваю свой бокал, пытаясь не обращать на это внимания.

Проходят две песни, прежде чем Джейми отходит от стены, поправляет своё чёрное поло и присоединяется к нам на танцполе. Подойдя сзади к моему брату, он обнимает Купера за талию, прижимает к себе, затем зарывается лицом в его шею. Купер улыбается так, будто только что выиграл в лотерею, затем поворачивается в объятиях Джейми — теперь они лицом к лицу. Руки Джейми блуждают по спине, приподнимая сзади нежно-голубую рубашку Купа, и он ведёт пальцами вдоль позвоночника — вверх и вниз.

Я не слышу, о чём они говорят, но Джейми кивает и наклоняется, чтобы снова поцеловать Купера. Поцелуй затягивается, Купер прижимается к нему, а Джейми гладит его по заднице. К щекам приливает жар, и я отворачиваюсь, чтобы не пялиться на собственного близнеца и его парня.

Если повезёт, Оливер скоро приедет, и я смогу вырваться от этих двоих хотя бы на десять минут — чтобы трахнуться. Алкоголь пульсирует в моей крови, тело гудит от его воздействия, и я снова проверяю телефон, чтобы узнать, приехал ли он. Смазка, которой я намазался между поеданием бургера и выходом из дома, теперь липкая и скользкая, пока я двигаюсь в ритме на танцполе. Оливер, может, и не даст мне того, что есть у этих двоих, но это хоть что-то. Будет жарко, грязно — и хотя бы ненадолго дополнительная доза дофамина ослабит тугой узел в моей груди.