Мерунес нахмурился. Консорциум? Но Коммодор Ксандер обещал сотрудничество, демонстрацию… Или это была иная фракция внутри Консорциума? Или совершенно новая сила?

Он не успел задать вопрос, как его собственное расширенное восприятие уловило его – флот из тёмных, угловатых кораблей, без опознавательных знаков, но излучающих мощную энергетическую сигнатуру, вошёл в его территориальные воды и на огромной скорости приближался к Сумеречному Форту. Они игнорировали предупреждения его патрулей и даже угрожающие движения Кракена. Их намерения были очевидно враждебны.

— Варен! Боевая тревога! Все на стены! Кракен – атаковать! — приказал Мерунес через ментальный мост, одновременно устремляясь обратно по сети лей-линий к своему телу, к своему трону, к новой, неожиданной битве.

Часть 1: Вкус Пепла и Неизбежный Зов

Сумеречный Форт гудел под спудом тревоги и невысказанных вопросов. Архитектор вернулся из Пустоты, изменённый, обретший новую, пугающую глубину, и его слово теперь было не просто приказом – оно было эхом силы, способной перекраивать реальность. Бормотун чувствовал это каждой частицей своей хаотической сущности. Он стоял в тени колонны в командном зале, слушая, как Хозяин раздаёт новые распоряжения Варену, Эларе, Лианне.

Он видел их реакцию – страх, трепет, решимость, непонимание. Смертные… такие предсказуемые в своих реакциях на непостижимое. Но сам Бормотун чувствовал нечто иное. Не страх перед силой Архитектора – он всегда знал о ней, даже когда Хозяин был лишь тенью себя прежнего. Он чувствовал… приближение Паука.

Ткач. Мастер Порядка. Нынешний глава Организации. Тот, кто дёргал за ниточки в этой Игре, пока Архитектор спал. Бормотун ощущал его холодное, внимательное присутствие в сети лей-линий с тех пор, как Мерунес начал своё пробуждение. Вмешательство у Шепчущего Ледника, похищение Паладина Варра, атака Хозяев Эха, спровоцированная активностью узлов – всё это были ходы Ткача, тонкие, выверенные, направленные на то, чтобы оценить, направить, а возможно, и ограничить возрождающегося Архитектора.

И теперь, после того как Хозяин не просто выжил в Пустоте, но и вернулся, обретя новую гармонию и знания, Бормотун знал – Ткач больше не будет просто наблюдать. Он начнёт действовать решительнее. И первый удар будет нанесён по самому слабому, самому непредсказуемому звену – по нему, по Бормотуну.

Хранитель Путей, камертон Хаоса, шут при троне… и двойной агент поневоле. Он чувствовал, как невидимые нити контроля, вплетённые Ткачом в его суть после «ухода» Архитектора, начинают натягиваться. Это было похоже на тихий зуд под кожей, на внезапные провалы в калейдоскопе его мыслей, на ощущение холодного взгляда из пустоты.

«Пора уходить», — мелькнула паническая мысль. Он мог бы попытаться сбежать, нырнуть в Скрытые Тропы, затеряться в лабиринте реальностей. Но он знал – Ткач найдёт его. Рано или поздно. А главное – он не мог бросить Хозяина. Не сейчас. Не когда Игра вступила в решающую фазу. Его лояльность, хаотичная, противоречивая, но глубокая, принадлежала тому, кто его создал, кто видел в Хаосе не врага, а часть Равновесия.

Он должен был остаться. Но он также должен был предупредить. Оставить знак.

Пока Мерунес обсуждал с Вареном и остальными детали обороны и будущих операций, Бормотун незаметно выскользнул из командного зала. Он не бежал. Он просто… шёл. Напевая под нос дурацкую песенку про фиолетового бегемота, который потерял свои носки во времени. Он заглянул в пустующие покои Мерунеса (Хозяин почти не бывал там, предпочитая камеру узла или командный зал), быстро нашарил в своих бездонных карманах потрёпанную игральную карту – Джокера, символ непредсказуемости, – и положил её на стол. Затем, схватив уголёк из давно остывшего камина, он на ближайшем обрывке пергамента коряво, почти по-детски, нарисовал ткацкий станок и паука, плетущего сеть. Знак был прост, но Архитектор должен был понять.

Он вышел в коридор. Кивнул пробегавшему мимо Варену:

— Пойду покормлю Фёдора! Он проголодался! — крикнул он весело, имея в виду несуществующего говорящего хомяка.

А затем он почувствовал рывок. Не физический. Рывок изнутри. Словно крюк, заброшенный сквозь измерения, зацепился за его сущность и потянул. Он не сопротивлялся. Это было бесполезно. Он лишь успел послать последний мысленный импульс – не слова, а ощущение: «Осторожно… Паук…» – в сторону командного зала, надеясь, что Хозяин его уловит.

Мир вокруг исказился, цвета смешались, звуки утонули в гуле перехода. Он снова скользил по Путям, но на этот раз – не по своей воле. Его тащили. В логово Паука.

Часть 2: Цитадель Абсолютного Порядка

Он материализовался не в тёмной пещере или хаотичном межпространстве. Он оказался в месте, которое было полной противоположностью всему, что он любил.

Идеальный зал. Бесконечно высокий, залитый ровным, холодным, белым светом, источник которого был не виден. Стены, пол, потолок – всё было сделано из гладкого, бесшовного материала цвета слоновой кости, без единой пылинки, без единого изъяна. Геометрия зала была совершенной, но от этого совершенства веяло не гармонией, а… стерильностью. Смертью.

В центре зала стояло единственное кресло, похожее скорее на сложный математический конструкт, чем на предмет мебели. И в нём сидел Он.

Ткач.

Он не был ни человеком, ни сияющей структурой, как в видениях Мерунеса. Вернее, он был и тем, и другим одновременно. Его форма постоянно менялась, перетекая из облика высокого, аскетичного гуманоида с холодными, как льдинки, глазами и идеально симметричным лицом, в сложную, вращающуюся геометрическую фигуру, излучающую чистый Порядок. Это мерцание, эта нестабильность формы была единственным признаком того, что под ледяным контролем скрывается колоссальная, непостижимая мощь.

— Хранитель Путей 734, — голос Ткача был таким же – ни громким, ни тихим, лишённым эмоций, но проникающим в самую суть, холодным, как скальпель хирурга. — Ты опоздал с докладом. И твои последние действия вызывают… вопросы.

Бормотун упал на колени. Не из страха – хотя страх был, липкий, всепоглощающий. А из… инстинкта. Из древней привычки подчинения тому, кто был вторым после Создателя.

— Мастер Ткач! Простите! Связь была… нестабильна! — залепетал он, пытаясь вернуть свою шутовскую маску, но она плохо держалась в этой атмосфере абсолютного порядка. — Помехи! Ужасные помехи! Эти северные широты… там такой сквозняк в эфире! И Архитектор… он… он создаёт такие волны!

— Архитектор, — повторил Ткач, и в его голосе не было ни удивления, ни радости. Лишь холодная констатация. — Да. Пробуждение проходит… быстрее, чем ожидалось. И хаотичнее. Во многом благодаря твоим стараниям, 734-й.

— Моим стараниям?! Но я лишь… я следовал инструкциям! Помогал Пробуждению! Направлял! Защищал! — Бормотун вскинул голову, в его глазах мелькнул огонь обиды.

— Твоя работа – направлять и провоцировать. Стимулировать восстановление памяти и силы. Но ты также должен был… сдерживать. Контролировать Хаос, который неизбежно сопровождает его возрождение. Ты же, — в голосе Ткача прозвучали почти человеческие нотки раздражения, — кажется, наслаждался этим хаосом. Ты позволил ему выйти из-под контроля. Битва с Пожирателем Смысла? Прямое столкновение Архитектора с эманацией Пустоты? Этого не должно было случиться! Это был неоправданный риск! Он мог погибнуть! Окончательно!

— Но он не погиб! Он стал сильнее! Он обрёл новую гармонию! Он вспомнил! — горячо возразил Бормотун.

— Он вспомнил слишком много. И слишком быстро, — холодно отрезал Ткач. Его форма на мгновение стала более резкой, геометричной. — Он вспомнил о тебе. Обо мне. Об Организации. Об Игре. Он вышел из-под контроля. Твоего контроля. И моего.

— Но, Мастер! Это же… это же хорошо! Архитектор вернулся! Равновесие…

— Равновесие, которое он несёт – это не мой Порядок, 734-й! — прервал его Ткач. — Это опасный компромисс с Хаосом! Тот самый компромисс, который однажды уже привёл к катастрофе, к его «падению»! Он не извлёк урока! Он всё так же играет с огнём! Его гармония Льда, Скверны и Искр… это нестабильная, взрывоопасная смесь! Она угрожает не только этому миру, но и всей структуре, которую я так долго выстраивал!