Это была изматывающая битва. Дух был силён, его атаки яростны, а шёпот не прекращался, давя на разум. Несколько раз Варен едва уворачивался от смертельных ударов, а Элара была почти погребена под лавиной льда, вызванной Духом, но Бормотун каким-то непостижимым образом успел изменить траекторию льда в последний момент.

Мерунес чувствовал, как его собственное равновесие напряжено до предела. Каждая атака на Искры требовала ювелирного контроля. Но он видел, что это работает. Дух слабел, его форма становилась всё более размытой, атаки – хаотичными.

Наконец, Дух собрал все свои силы для последней, отчаянной атаки. Он втянул в себя энергию десятка ближайших Искр, раздуваясь до огромных размеров, и обрушил на них волну чистого энтропийного холода и безумного шёпота.

— Сейчас! — крикнул Мерунес.

Он сам шагнул навстречу волне. Вместо того чтобы защищаться, он раскрылся навстречу силе Искр, но не для того, чтобы быть поглощённым, а чтобы соединиться. Используя все свои знания, полученные в К'Тар и Сердце Зимы, всю свою волю и обретённый контроль, он попытался не просто черпать силу из Искр, а настроиться на них, стать проводником их энергии.

Это было невероятно опасно. Поток сырой силы – смеси Порядка и Хаоса – хлынул через него. Боль была такой, словно его разрывало на атомы и собирало заново. Лёд и Тьма внутри него взвыли, сопротивляясь, но он удерживал их, заставляя принять эту новую энергию, найти новое, более высокое состояние равновесия.

В тот момент, когда волна холода и шёпота почти накрыла его, он выплеснул эту объединённую силу наружу. Это не был лёд или тьма. Это был луч чистейшей, первозданной энергии, в которой Хаос и Порядок были сплетены воедино его волей. Луч ударил прямо в центр Духа.

Раздался звук, похожий на треск раскалывающейся вселенной. Вихрь Духа взорвался фонтаном синего и чёрного света, который быстро угас. Шёпот резко оборвался. Тишина, наступившая после этого оглушительного звука, показалась почти физически ощутимой.

Мерунес стоял на ногах, но его шатало. Он чувствовал себя так, словно пропустил через себя целую бурю. Но он также чувствовал их – Искры. Теперь он не просто видел их свет во льду. Он ощущал их суть, их потенциал. Он мог прикоснуться к их силе, не разрушая и не будучи разрушенным. Он обрёл не просто новую атаку, а новое измерение своей силы – способность взаимодействовать с первозданными энергиями мира. Контроль над Скверной и Льдом стал глубже, интуитивнее.

— Ты… ты сделал это, — прошептала Элара, выбираясь из-за укрытия. Её глаза были полны благоговейного страха.

Варен подошёл к Мерунесу, опираясь на меч. — Что это была за сила? Это… не Скверна?

— Это… основа, — ответил Мерунес, голос его был тихим, но обрёл новую глубину. — То, из чего родилась и Скверна, и Лёд, и сама магия. Я лишь… прикоснулся.

Бормотун подошёл и с любопытством потыкал пальцем в то место, где только что был Дух. — Ух ты! Испарился! Совсем! Ну вот, теперь шептать будет некому! Скукота! — он повернулся к Мерунесу. — Поздравляю с новой погремушкой! Только осторожнее с ней, ладно? А то можно случайно превратить луну в головку сыра! Или наоборот! У меня однажды так было… или не было? Забыл! Ну что, идём дальше? Есть тут неподалёку одно болото, где лягушки рассказывают анекдоты! Очень смешные!

Мерунес проигнорировал его. Он чувствовал новую силу, текущую в нём – пьянящую, опасную, требующую ещё большего контроля. Он сделал шаг вперёд, вглубь теперь уже молчаливого ледника, где ярко сияли успокоившиеся Искры. Путь к власти становился яснее.

Тишина, воцарившаяся в сердце Шепчущего Ледника после гибели его Духа-хранителя, была густой и тяжёлой, но не враждебной. Она была наполнена эхом первозданной силы, теперь успокоенной, и слабым, едва уловимым гулом Искр, мерцавших в толще льда, словно мириады спящих звёзд. Мерунес стоял посреди этого ледяного святилища, ощущая, как новообретённая связь с этими Искрами вибрирует внутри него. Это не было похоже на яростный голод Скверны или на несгибаемую твердыня Льда. Это было иное – чувство прикосновения к самой ткани мироздания, к чистому потенциалу, из которого рождалось всё сущее. Он чувствовал не просто прилив силы, а расширение самого своего существа, словно ему вручили не новый меч, а ключ от мастерской самого творца. Но ключ этот был раскалён добела, и удержать его, не обжёгшись и не разрушив всё вокруг, было задачей неимоверной сложности.

— Ты… ты в порядке? — голос Элары прозвучал глухо в наступившей тишине. Она с опаской и нескрываемым научным интересом смотрела на Мерунеса, на едва заметные энергетические колебания воздуха вокруг него. — Эта сила… она отличается от всего, что я видела или о чём читала. Даже легенды о Первых лишь намекают на подобное прямое взаимодействие с… основой. Что ты чувствуешь?

Мерунес медленно перевёл на неё взгляд. Его глаза, казалось, смотрели сквозь неё, воспринимая не только её физическую форму, но и потоки жизненной силы, ауру её мыслей и эмоций. Эта новая чувствительность была почти болезненной в своей остроте.

— Я чувствую… потенциал, — ответил он медленно, подбирая слова. — Возможность не просто разрушать или сохранять, но… формировать. Направлять. Это то, к чему стремился Каэрон. То, в чём он потерпел крах. Он пытался управлять Хаосом через Порядок, но лишь выпустил Хаос на волю и исказил Порядок. Теперь я понимаю… их нельзя противопоставлять. Их нужно… сплести.

— Сплести? — вмешался Варен, с трудом поднимаясь на ноги и опираясь на свой меч. Его лицо было бледным, но в глазах горела тревога. — Мерунес, ты говоришь как безумец! Сплести Порядок и Хаос? Лёд и Скверну? Это всё равно что пытаться смешать огонь и воду – получишь лишь шипение и пар, а потом взрыв! Сколько ещё силы ты собираешься вобрать в себя, прежде чем она разорвёт тебя на части? Ты видел, что стало с теми рыцарями, с ассасинами… Ты едва не потерял контроль там, в башне. Каждая новая сила – это новый риск!

— Риск – это цена власти, Варен, — ответил Мерунес, его голос обрёл прежнюю холодную твёрдость, хотя внутри него бушевала буря новых ощущений. — Без власти этот мир обречён. Скверна пожрёт его, или фанатики вроде Ордена сожгут его дотла во имя своего света, или кукловоды из Сената задушат его в сетях интриг. Нужен кто-то, кто сможет взять всё это под контроль. Кто сможет встать над Хаосом и Порядком. И теперь у меня есть ключ к этому.

— Ключ или ещё одна цепь? — не унимался Варен. — Мы идём за тобой, потому что ты наша единственная надежда, но я боюсь того, кем ты становишься. Ты ищешь силу, чтобы править, но не превратишься ли ты в тирана хуже тех, кого хочешь свергнуть?

— Тирания – это хаос власти. Я несу порядок, — отрезал Мерунес. — Мой порядок.

— Порядок заказывали? Одну порцию, с двойным хаосом и щепоткой безумия на гарнир! — встрял Бормотун, материализовавшись рядом с ними из воздуха с такой же лёгкостью, с какой менял темы разговора. — Ах, какие глубокие мысли! Какие высокие стремления! Прямо как у того великана, что пытался луну с неба достать, а достал только шишку на лбу! Но ты не бойся, главнюк! — он снова хлопнул Мерунеса по плечу. — У тебя шишка уже есть! Целая голова полна шишек! Значит, всё получится! Наверное…

Мерунес проигнорировал его шутовство, но воспользовался моментом. Сосредоточив свою новую чувствительность, он попытался «просканировать» Бормотуна, заглянуть под маску безумия. Результат был обескураживающим. Он ощущал бурлящий котёл энергии – древней, непостижимой, постоянно меняющей форму и структуру. Это было похоже на саму Скверну, но если Скверна была слепым, голодным Хаосом, то энергия Бормотуна была Хаосом разумным, играющим, наслаждающимся своей непредсказуемостью. И под этой игрой скрывалась глубина и мощь, заставлявшая внутренний Лёд Мерунеса сжиматься от предостережения. Он также уловил тончайшие нити, связывающие Бормотуна с чем-то… или кем-то… вне этого мира, с теми самыми «они», кукловодами, что дёрнули за ниточку его воскрешения. Но нити были запутаны, скрыты под слоями иллюзий и ментального шума. Бормотун был ходячей крепостью Хаоса, и проникнуть в его тайны было не проще, чем вычерпать океан ложкой.