— Хозяин! Они… они слишком сильны здесь! — прокричал Бормотун, который метался по стене, создавая вокруг себя и ближайших солдат мерцающие поля искажений, но было видно, что и ему приходится нелегко. — Это их территория! Они черпают силу из… из самого эха мира! Нужно что-то… из ряда вон!

И в этот критический момент, когда защита Мерунеса была готова рухнуть, а форт – погрузиться в небытие, над вершиной главной башни воздух снова замерцал. Но на этот раз это была не рябь Хаоса Хозяев Эха. Это было… нечто иное. Спокойное. Мощное. Упорядоченное.

Из мерцания шагнула фигура. Мужчина средних лет, одетый в простой, но идеально скроенный дорожный костюм тёмно-серого цвета. У него были спокойные, умные глаза, коротко стриженные волосы с проседью и лёгкая, едва заметная улыбка на губах. Он не излучал силы так, как Мерунес или даже Бормотун. Его присутствие было… тихим. Но эта тишина была тяжелее любой бури. От него веяло древностью, знанием и абсолютной, незыблемой уверенностью в себе.

— Хм. Шумно, — произнёс он спокойно, оглядывая искажающуюся реальность и клубящиеся тени Хозяев Эха. Его голос был приятным, мелодичным, но в нём слышались нотки стали.

Бормотун, увидев его, застыл на месте, а затем рухнул на колени, его лицо исказилось от страха и подобострастия. — Мастер Ткач! Вы… Вы здесь!

Ткач – тот самый заместитель, возглавивший Организацию в отсутствие Архитектора – бросил на Бормотуна мимолётный, слегка насмешливый взгляд. — Поднимись, шут. Твои обязанности ещё не выполнены. А вот вы, — он повернулся к теням Хозяев Эха, и его голос не стал громче, но обрёл такую мощь, что сама реальность вокруг него застыла, — кажется, забыли о Договоре. Или решили, что Архитектор больше не является… значимым фактором?

Хозяева Эха взвыли, их тени заметались ещё яростнее, шёпот превратился в оглушительный ультразвук. Они явно узнали Ткача. И боялись его.

Ткач слегка улыбнулся. — Полагаю, это ответ «нет» на первый вопрос и «да» на второй. Что ж, придётся напомнить вам о правилах Игры. И о вашем месте в ней.

Он небрежно взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

И Хозяева Эха… исчезли. Просто исчезли. Не растворились, не отступили – их просто не стало. Шёпот стих. Искажения реальности пропали. Небо над фортом снова стало серым и обычным. Тишина, наступившая после ментальной бури, была оглушительной.

Ткач спокойно отряхнул несуществующую пылинку с рукава своего костюма и повернулся к Мерунесу, который опустился на стену, тяжело дыша, восстанавливая силы после противостояния.

— Здравствуй, Архитектор, — сказал Ткач с той же лёгкой улыбкой. Его глаза внимательно изучали Мерунеса. — Рад видеть тебя… в форме. Хотя, признаться, процесс реинтеграции проходит несколько… эксцентрично. Кракены, орды мутантов, стычки с Орденом… Не совсем то, что мы планировали. Но результат обнадёживает. Ты вспоминаешь. Ты обретаешь силу.

Мерунес выпрямился, встречая взгляд Ткача. Теперь он знал, кто перед ним. Не просто могущественное существо. Его заместитель. Тот, кто правил в его отсутствие. Возможно, тот, кто не хотел его полноценного возвращения?

— Ткач, — произнёс Мерунес имя, которое всплыло в его памяти вместе с рассказом Бормотуна. Голос его был спокоен, но твёрд. — Твоё вмешательство было… своевременным. Но ненужным. Я бы справился сам.

— Не сомневаюсь, — улыбка Ткача стала шире. — Со временем. Но время – ценный ресурс в нашей Игре. И Хозяева Эха – лишь мелкие нарушители спокойствия по сравнению с… другими фигурами на доске. Я лишь немного ускорил процесс. Считай это… жестом доброй воли. Или напоминанием о том, что Организация всё ещё функционирует. И ждёт возвращения своего создателя. Когда он будет готов. По-настоящему готов.

Он сделал шаг к Мерунесу. — Ты обрёл гармонию сил этого сосуда. Ты вспомнил фрагменты прошлого. Но ты ещё не един. Тень Каэрона всё ещё сильна в тебе. Его эмоции. Его привязанности. Его ошибки. Пока ты не примешь свою истинную природу, Архитектор, пока не отбросишь эту смертную шелуху – ты будешь уязвим.

— Я сам решу, кто я и каков мой путь, Ткач, — холодно ответил Мерунес.

— Разумеется, — Ткач слегка поклонился. — В этом и заключается прелесть свободы воли… или её иллюзии. Но помни: Игра продолжается. Враги не дремлют. А твоё место на доске – ключевое. Не разочаруй нас. Архитектор. — Он посмотрел на Бормотуна, который всё ещё стоял на коленях. — А ты, шут, продолжай свою работу. Проследи, чтобы наш… подопечный… не наделал новых глупостей. И докладывай.

И с последней загадочной улыбкой Мастер Ткач растворился в воздухе так же легко, как и появился.

Мерунес остался стоять на стене, глядя на то место, где только что была фигура его заместителя. Шок от встречи, подтверждение его догадок, скрытая угроза в словах Ткача – всё это смешалось с усталостью после битвы с Хозяевами Эха и непрекращающимся внутренним вопросом о его собственной идентичности.

Он посмотрел на своих спутников, которые с ужасом и недоумением взирали на него – на Варена, на Элару, на Лианну, выбежавшую из лазарета, на Бормотуна, который медленно поднимался с колен, его лицо снова обретало маску безумия.

Игра действительно стала неизмеримо сложнее. И он был в самом её центре.

Часть 1: Тишина после Бури

Сумеречный Форт зализывал раны, но на этот раз шрамы остались не только на камнях и плоти, но и на самой ткани реальности, на душах его обитателей. Нашествие Хозяев Эха было не похоже ни на одну из предыдущих битв. Это не была ярость Скверны или фанатизм Ордена. Это был тихий, холодный ужас небытия, прикосновение сил, которым не было дела до жизни или смерти, лишь до тишины и стирания всего, что её нарушает.

Люди в форте были напуганы до глубины души. Они видели, как их товарищи исчезают без следа, как стены становятся прозрачными, как их собственные страхи обретают жуткие, полупрозрачные формы. Они шептались о проклятии, о гневе древних богов, о том, что их новый Лорд привлёк на их головы нечто худшее, чем пираты или мутанты. Страх перед Мерунесом всё ещё был силён, но теперь к нему примешивался иррациональный ужас перед силами, которые, казалось, не мог контролировать даже он.

Лианна и её немногочисленные помощники работали без сна и отдыха. Физических ран после атаки Хозяев Эха было немного – те, кого они коснулись всерьёз, просто исчезли. Но лазарет был полон людей с помутившимся рассудком, страдающих от ночных кошмаров, панических атак, зрительных и слуховых галлюцинаций. Целительница использовала всю свою силу, весь свой «живой огонь», чтобы успокоить их души, изгнать тени страха, вернуть им ощущение реальности. Она создавала вокруг них поля тёплой, позитивной энергии, варила успокаивающие отвары из редких северных трав, просто сидела рядом, держа за руку, её спокойное присутствие само по себе было лекарством.

— Это… ментальная чума, — сказала она Варену, который пришёл в лазарет проведать своих раненых солдат и помочь Лианне. Он только что вернулся из опасной экспедиции, был измучен, но чувство долга не позволяло ему отдыхать. — Эти существа… Хозяева Эха… они атакуют не тело, а разум, саму связь человека с реальностью. Я могу облегчить симптомы, но исцелить полностью… я не знаю как. Шрамы остаются.

Варен мрачно смотрел на одного из своих солдат, который сидел в углу, раскачиваясь взад-вперёд и бессмысленно глядя в стену. — Мы должны были погибнуть там, Лианна, — тихо сказал Варен. — Если бы не Лорд Мерунес… он вытащил нас буквально из небытия. Его сила… она растёт с каждым днём. Но и цена… цена становится всё выше.

Он рассказал ей вкратце об их злоключениях в горах – о Вольном Стане, о таинственной смерти Рэя, о преследовании Хозяев Эха, о жертве Грима и Йоргена, о странном поведении Бормотуна и о спасении в последний момент. Лианна слушала, её лицо становилось всё бледнее.

— Духи горы… Хозяева Эха… — прошептала она. — Нарушение древних договоров… пробуждение спящих сил… Мерунес, играя с узлами лей-линий, с энергиями Первых, открывает двери, которые должны были оставаться закрытыми. Он думает, что контролирует ситуацию, но он может навлечь на нас всех беду ещё страшнее Скверны или Ордена.