Слова шамана беспокоили Элару. Она чувствовала истину в его словах, интуитивно понимала, что активация узла не прошла бесследно для энергетического баланса региона. Она пыталась расспросить Ульфа подробнее о «духах горы», о «древних договорах», которые упоминал и Бормотун, но старик становился замкнутым и уходил от прямых ответов, говоря лишь, что чужакам лучше не знать местных тайн.

Бормотун же, казалось, наслаждался пребыванием в Стане. Он быстро нашёл общий язык с детьми охотников, рассказывая им невероятные истории и показывая фокусы (которые часто граничили с откровенным искажением реальности – заставлял снежки летать по сложным траекториям или менял цвет своей шляпы). Он также подружился с местным юродивым – стариком по имени Одноухий Финн, который жил на отшибе и разговаривал с воронами. Варену казалось подозрительным, что эти двое – безумец и юродивый – часто уединялись и о чём-то тихо переговаривались, после чего Бормотун возвращался с ещё более загадочной улыбкой.

Хельга тоже не оставляла их в покое. Она несколько раз приходила к Варену, её вопросы становились всё настойчивее.

— Твой Лорд Мерунес… Зачем ему узел силы в горах? Чего он добивается? — спрашивала она, глядя ему прямо в глаза своим пронзительным взглядом. — Говорят, он захватил Сумеречный Форт. Говорят, он сражается с Орденом. Он хочет стать новым королём Севера? Или чем-то похуже?

Варен отвечал уклончиво, стараясь не лгать, но и не раскрывать планов Мерунеса. — Лорд Мерунес ищет способ остановить Скверну и принести порядок в эти земли. Его методы могут быть суровы, но его цель – защита Севера от хаоса, который несут и Орден, и мутанты с востока.

— Порядок через страх и тьму? — Хельга скептически хмыкнула. — Мы, Вольные Охотники, не признаём ни королей, ни лордов. Мы живём по законам природы и древних договоров. И нам не нравится, когда чужаки приходят и будят силы, которые лучше оставить спящими. Ваше присутствие здесь… оно уже навлекло на нас гнев духов. Уходите скорее, воин. Пока не случилось беды.

Её слова оказались пророческими. На третью ночь их пребывания в Вольном Стане случилась беда. Молодой солдат Рэй, который казался самым здоровым из выживших после спуска с плато, внезапно проснулся от страшного кашля. Кашель был сухим, раздирающим грудь, он не мог вздохнуть. Варен и остальные подскочили к нему. В свете догорающего очага они увидели, как лицо Рэя искажается, кожа темнеет, покрываясь трупными пятнами. Он закашлялся снова, и на снег брызнула кровь – не красная, а густая, почти чёрная, с отвратительным запахом разложения. Глаза парня закатились, тело забилось в страшных конвульсиях, а затем обмякло. Всё произошло за считанные минуты.

— Что… что это было? — прошептал Йорген, отшатнувшись от тела товарища. Его лицо было белым от ужаса.

— Не Скверна… — пробормотала Элара, склоняясь над телом Рэя, но боясь прикоснуться. — Гниение… слишком быстрое. Клетки разрушаются изнутри. Это похоже на… энергетический ожог? Или отравление?

Грим, самый старший и суеверный из солдат, затрясся. — Духи… Это духи горы! Они мстят нам за то, что мы потревожили узел! Мы все умрём!

— Тихо! — рявкнул Варен, пытаясь сохранить самообладание, хотя у самого внутри всё похолодело. Он посмотрел на Бормотуна, который стоял в углу хижины и наблюдал за происходящим с нечитаемым выражением. — Ты! Ты знаешь, что это? Это из-за тебя? Из-за твоих «шуточек» у шпиля?

Бормотун медленно покачал головой, его обычная улыбка исчезла, сменившись чем-то похожим на… жалость? Или любопытство патологоанатома? — Не из-за меня, капитан. Не совсем. Это… эхо. Эхо той силы, которую вы разбудили. Оно цепляется за слабых. За тех, кто отдал слишком много… или за тех, кто боится. Горы не любят слабости. И не любят свидетелей.

— Что ты несёшь? — Варен шагнул к нему, сжимая кулаки.

В этот момент в хижину ворвалась Хельга, а за ней – шаман Ульф. Их привлёк шум и запах смерти. Увидев почерневшее тело Рэя, Хельга помрачнела, а Ульф издал тихий стон.

— Я же говорила… — прошептала Хельга, её голос дрожал от гнева и страха. — Вы принесли проклятие в наш стан!

Ульф склонился над телом, провёл над ним рукой, что-то бормоча на древнем языке. Затем он выпрямился и посмотрел на Варена и его людей тяжёлым взглядом. — Гнев духов. Вы разбудили то, что спало. Вы осквернили священное место своей чуждой силой. И теперь смерть идёт за вами по пятам. Она коснулась одного. Она коснётся и других.

— Но мы не хотели!.. — начал было Варен.

— Ваши намерения не имеют значения! — прервала его Хельга. Её лицо было суровым, как скала. — Вы осквернили нашу землю. Вы подвергли опасности мой народ. Я дала вам приют, но теперь я требую, чтобы вы ушли. Немедленно! До рассвета! Забирайте своего мертвеца и убирайтесь из этой долины! И молитесь своим богам или демонам, чтобы гнев духов не последовал за вами! Если к восходу солнца вы будете ещё здесь – мои люди сами вышвырнут вас вон! И мы не будем разбираться, кто прав, кто виноват!

Она резко повернулась и вышла из хижины. Ульф бросил на них последний скорбный взгляд и последовал за ней.

Варен, Элара и двое оставшихся солдат, Грим и Йорген, остались одни в хижине с телом своего товарища и зловещим предзнаменованием. Их короткая передышка закончилась кошмаром. Их выгоняли в ледяную пустыню, ослабленных, с тающими припасами, преследуемых неизвестными врагами и, возможно, несущих в себе смертоносное проклятие.

— Что нам делать, командир? — прошептал Грим, его глаза были полны ужаса.

Варен посмотрел на Элару, ища поддержки в её глазах. Затем на Бормотуна, который снова безмятежно улыбался, как будто ничего не произошло.

— Делать? — переспросил Бормотун, подбрасывая в руке кристалл-ключ от узла. — Собирать вещички! Нас ждёт увлекательное путешествие! С погонями, призраками и, возможно, очень злыми духами! Обожаю! Главное – не оглядываться! И не чихать! Духи этого не любят!

Варен стиснул зубы. У них не было выбора. Нужно было уходить. Снова. В неизвестность. В метель. Навстречу новым опасностям.

Часть 5: Приготовления в Сумерках

В Сумеречном Форте Мерунес отдал последние распоряжения перед выступлением на восток. Армия была собрана во внешнем дворе – около тысячи бойцов. Ядро составляли пять сотен относительно дисциплинированных воинов гарнизона, обученных Вареном и Рогнаром – бывшие пираты и наёмники, чья верность держалась на страхе и надежде на добычу. К ним присоединились около трёх сотен воинов из северных кланов, присягнувших Мерунесу – дикие, свирепые бойцы в мехах и коже, вооружённые топорами и копьями, лучше приспособленные к войне в горах и лесах. Замыкали колонну несколько десятков арбалетчиков и обслуга для трофейных осадных машин Ордена, которые они спешно приводили в порядок. Это была разношёрстная, но грозная сила, объединённая волей одного существа.

— Рогнар, ты поведёшь основной отряд гарнизона, — говорил Мерунес, стоя перед своими командирами. Его голос звучал ровно, но каждый слог отдавался приказом. — Твоя задача – связать противника боем, выдержать первый натиск мутантов. Северяне ударят с флангов, когда орда войдёт в долину. Я буду наносить удары с высоты, используя… преимущества местности. Главное – заманить их в ловушку и не дать вырваться. Потери будут. Но победа будет за нами.

— Мы готовы умереть за вас, Лорд! — прорычал Рогнар, его единственный глаз горел фанатичным огнём.

— Умирать не нужно, Рогнар. Нужно убивать, — холодно поправил Мерунес. — И выполнять приказы. Лианна остаётся здесь командовать обороной форта. Слушаться её как меня самого. Любое неповиновение будет караться смертью. Всем ясно?

Командиры молча кивнули.

Мерунес повернулся и направился к воротам. Его армия ждала. Он чувствовал приближение орды Горефанга – волну первобытного Хаоса, голода и безумия. Это будет иная битва, чем с Орденом. Не столкновение порядка и порядка, а столкновение его, нового, гармоничного порядка с дикой, необузданной стихией Скверны. Он должен был доказать – и себе, и миру, и своим таинственным «кредиторам» – что именно он является истинным хозяином этой силы.