Галлюцинаций не было, но Джой чувствовала, как маленькое пространство желает ее сожрать. Она крепко сцепила зубы, зажмурилась, как перед прыжком с высоты. Раз, два, три… Нужно было считать, сосредоточиться и считать.
Раз-два-три.
Боже, ее же ждут.
В этот момент Джет себя ненавидела — идиотка, тупая дура, конченая истеричка, — смыла в унитаз кучу феназепама, он бы так пригодился сейчас. Раз и всё, выпила-забыла, не опозорилась, сделала всё как надо.
Вдох-выдох. Джой почувствовала, как немеют руки и ноги. Слезы навернулись на глаза, и Джет, пытаясь вернуть себе уплывающую реальность, снова нашла кожу на бедре. Сильно вцепилась короткими ногтями, до боли сжала, оттянула и отпустила. На секунду сознание вернуло статичное восприятие.
Но страх, липкий, иррациональный и сумасшедший, захватывал ее всё сильнее. Крупицы здравого смысла потянули ее подняться и найти в сумочке на маленьком столике телефон; Джой молилась, дрожащими пальцами листая контакты, чтобы номер психотерапевтки оказался на месте, скопировался вместе с остальным, а не затерялся где-нибудь в виртуальном мире, как могло бы случиться с ее удачей.
Нашелся. Он был, черт подери! Эта Мелисса, эта кудрявая женщина-собственный-чай, она обязана была знать, как отключаются панические атаки и как это сделать быстро. Обязана была — она ведь грёбаная докторка, училась на это… Джой сомневалась ещё немного, прежде чем все же нажать на вызов. Лишнего времени у нее не было.
Она, вслушиваясь в гудки, сползла вниз по темной стене. Считала: раз, два, три…
— Мисс Джет, добрый веч…
— Паническая атака, — рвано выдавила Джой; воздуха катастрофически не хватало. Казалось, она задохнётся сейчас. — Что мне делать. Быстрее. Мне нужно быстрее. Скажите мне. Что мне делать. Что нужно делать!
— Тихо. Задержите дыхание, — твердый тон в мгновение пронзил слух. Джой перестала дышать. — Теперь медленно выдыхайте. Медленно, медленно выпускайте кислород. — Джой вся дрожала, и получалось, казалось, чертовски плохо, но она старалась; на грудную клетку давила такая тяжесть, что фантомный звук треснувших ребер вгонял в кошмар. — Я буду считать до трёх, три секунды вы вдыхаете, три секунды — выдыхаете. Дышим вместе, слышите меня?..
Монотонный неспешный отсчёт эхом звучал в голове. Джой вычленяла цифры, произносимые мягким и четким голосом, из с ума сводящего писка. Одной рукой Джет прислоняла к уху телефон, панически боясь уронить его и вместе с этим потерять нить, соединяющую ее с миром. Другая — методично массировала долбящий изнутри висок.
Она послушно дышала. Вдох-выдох. Тягучее раз-два-три чужим голосом.
— Хорошо, продолжаем дышать. Хорошо. Положите ладонь на живот, сфокусируйтесь на дыхании. Слышите меня?
— Да, — выдохнула Джой; в груди было так тесно, что она, боясь, что вот-вот разлетится на части, до крови прокусила губу. — Положила. Что дальше. Мне нужно. Обратно. На сцену.
— Чего вы боитесь? Спокойно. Дышите дальше. Один, два, три.
— Не знаю… Я не знаю! — отчаянно воскликнула Джой.
— Тш-ш. Хорошо. Найдите глазами какой-то предмет, сосредоточьтесь на нем.
Джой зацепилась за край длинного зеркала.
— Нашли? Хорошо. Дышите дальше. Нужно немного времени. Все не так страшно, я знаю, вы здесь, со мной. И я с вами. Ничего страшного не происходит. Все обычно. Вы на работе. Где вы конкретно?
— Файр-тауэр, — на выдохе.
— Замечательно. Файр-тауэр. Все спокойно. Все хорошо. Это беспричинная тревога. Вы в безопасности. Нужно немного подождать, и все пройдет. Слышите меня, мисс Джет? Чуть-чуть подождать.
— Да, — закивала Джет, не сводя взгляда с зеркала. — Подождать. Я в порядке. Это иллюзия. Все пройдет.
— Да, прекрасно! Отличная мантра, — улыбающимся голосом заявила Мелисса, повторила: — Это иллюзия, и все пройдет. Знаете, я сейчас как раз готовлю мятный чай… Можете вспомнить его вкус? Я готовила такой же для вас. Янтарный цвет, синий сервиз.
— Да, — с готовностью ответила Джой, сморгнув с ресниц импульсивно выступившие соленые капли. — Горячий. Сладкий. Травяной вкус… М-м, — пыталась вспомнить она, — такой… Терпкий немного.
Грудная клетка медленно становилась свободнее. Не с каждым словом, но постепенно; Джой держала в уме спасительную мантру (это иллюзия и все пройдет, иллюзия и пройдет, иллюзия и…) и просто ждала, когда все закончится. Мелисса задавала какие-то дурацкие вопросы, и Джой казалось, что секунды так текли однозначно быстрее. Она дышала и слушала. Отвечала, выуживая из памяти ответы. Сидела и стискивала ткань на брюках, собранную в кулак.
Получалось. Она запрещала себе смотреть на часы, тикающие на запястье черт знает сколько времени здесь, и пыталась отгородиться от давящих, плывущих секунд. Оксюморон: желать вернуться в мир и одновременно о нем не помнить.
Джой чувствовала, как волна неконтролируемого страха постепенно становилась все меньше. Она держалась за ее больную голову, цеплялась приливами: сначала все тело, потом — до плеч, до груди, до талии… Ноги и руки по-прежнему оставались погруженными в белый шум.
Она должна была справляться с этим дерьмом. Она была обязана.
Всего лишь иллюзия, всего лишь то, чего нет. На самом деле Джой не было страшно, потому что ничего не происходило — это же просто проделки чертова одуревшего мозга.
Не страшно. Ей не страшно.
— Полегче? — прервав разговор о завтраке, буднично уточнила Мелисса. Черт возьми! Гениально! Значит, с паническими атаками можно было бороться с помощью обыкновенных разговоров о долбаном чае?
— Да, — нервно хохотнула Джет. — Господи… Это не самая страшная паническая атака… В общем-то… Знаете, я не понимаю, откуда она. Я не думала ни о чем таком. Ни о Лете, ни о Роуз. Об отце тоже. Почти. Пыталась.
