Прошло еще несколько лет, и у графа родилась дочка, так похожая на отца.

Эльфийка иногда видела, как она играет у мельничного пруда, пуская кораблики, сделанные из щепок.

Однажды дочка графа наклонилась слишком сильно над водой, упала и начала тонуть. Эльфийка кричала, звала на помощь, но никто не слышал.

Тогда она скинула с ног башмаки, что мешали плавать, и нырнула в пруд. Она смогла вытащить ребенка на берег, но была убита подбежавшими крестьянами, которые приняли ее за русалку. А башмаки остались лежать на берегу…

— Ужас какой… — прошептала маленькая графиня, прижимая к груди книгу. — А где сейчас эти башмаки?

— Где башмаки? — усмехнулся путник. — На твоих ногах!

Девочка вздрогнула, как от удара и уставилась на свои ноги. На них красовались дивной красоты зеленые башмачки, расшитые золотом и камнями.

— Откуда они у тебя? — спросил девочку мужчина.

— Я нашла их на берегу… Очень давно… — пробормотала она.

— Сколько лет она их уже носит? — спросил странник оторопевшую служанку.

— Лет десять, сударь… — пролепетала та. — Сносу им нету…

— Десять лет… — задумчиво произнес мужчина. А потом добавил:

— Я бы на вашем месте, графиня, сжег бы ко всем чертям эту проклятую обувку!

Девочка скинула башмаки с ножек и швырнула их в очаг. В очаге взвился столб яркого пламени…

Маленькая графиня спала крайне дурно — ворочалась, просыпалась, подбегала к зеркалу посмотреть, не изменилось ли что в ней. Ощупывала свое тело, пытаясь понять, взрослеет ли она. Но нет, ничего пока не происходило.

«Наверно, обманул меня бродяга. Наплел сказок, а я и уши развесила. Права была Петра, не стоит ему доверять! Только зазря хорошую обувку сожгли!»

Маленькая графиня сердилась, хмурилась, вздыхала и, утомившись переживать, наконец заснула.

Вскочила с кровати с петухами и, наскоро позавтракав, побежала искать вчерашнего бродягу. Нашла его возле конюшни. Он сидел на колоде и чинил упряжь. Что-то насвистывал, подмигивая девушкам-птичницам. После сна в теплой кухне он явно посвежел, и было совершенно непонятно, сколько ему лет. Но, судя по отсутствию серебряных нитей в волосах, мужчина был молод. И красив.

— Присяду? Не подвинешься? — спросила Эллен, подходя к бродяге.

— А, приветствую, графиня! Как почивали? — вежливо поприветствовал он маленькую хозяйку, уступив немного места на колоде.

Девочка села. Места было мало, пришлось потесниться. Бок мужчины был теплый, а от волос пахло какими-то травами, кажется, полынью. Эллен вдруг подумала, что совсем не помнит своего отца…

«Живу как безродная…» — горько подумала она, а вслух ворчливо произнесла:

— Ну, и когда я повзрослею?! Наобещал мне…

Мужчина отвлекся от своей работы, покосился на Эллен и улыбнулся.

— Чем недовольна?! Ааааа… Ты, очевидно, думала, что проснешься уже девицей на выданье?!

Девочка фыркнула и поджала губы.

— Если бы так было, ваша светлость, вы бы не проснулись вообще. Стремительная трансформация порвала бы вам мышцы, связки, превратила бы в кашу внутренние органы. Всему свое время! Придется подождать! — и бродяга щелкнул маленькую графиню по носу.

Та рассердилась и попыталась столкнуть его с колоды. Началась возня, мужчина весело хохотал, обороняясь от графини. Упряжь упала с его колен.

Мимо прошла Петра, поджав губы и делая страшные глаза своей хозяйке. Эллен вздохнула и снова чинно уселась на колоду, аккуратно расправив платье.

— А сколько времени ждать? — спросила она.

— Месяца два-три. — ответил Волшебник. — Но мелкие изменения в себе ты будешь замечать каждый день.

— Это трудно? Быть взрослым человеком?

— Нелегко. Но есть и плюсы. Ты можешь выйти замуж!

Девочка опять фыркнула:

— Вот уж никогда!

— Это что это?! — весело поинтересовался мужчина.

— Замужем скучно! — заявила Эллен. — Муж будет храпеть, а дети — ныть!

— А если ты влюбишься?! — хитро сощурившись, предположил Алекс.

— Мне кажется, от любви одни проблемы! — серьезно заявила девочка. — А ты любишь кого-то или любил?

Эрула, очевидно, вопрос маленькой графини застал врасплох. Он задумался, повертел упряжь в руках, затем произнес:

— Хороший вопрос… Иногда я думаю, что люблю.

Девочка снова фыркнула и заявила безапелляционным тоном:

— Никого ты не любишь! Знаю я таких!!!

— Да, откуда же?! — засмеялся бродяга. — Кстати, о твоих познаниях. Тебе известно о том, что происходит в мире? Ты что-то слышала про Одальскую резню?

— Слышала… от беженцев. — Эллен передернуло. — Они прошли через мои земли в Мидар, часть поселила я туточки, сгоношили им домишки, одежку, скарб. Умерших от ран похоронили на нашем погосте. Они страшное рассказывали. В тумане подошли к городу драккары, оттуда стали выпрыгивать северяне… Вырезали почти весь город. Людей резали, гномов, эльфов… Всех, кого видели. Только женщины и дети спаслись. Не знаю, как… Потом, беженцы говорили, что северян прогнали эльфы Владыки Крайна.

— Вот как?! Эльфы, значит, прогнали? — нехорошо улыбнулся мужчина.

— Да! — продолжала его собеседница. — Эльфы сейчас и хозяйничают в Одале как победители. Никто не знает, почему северяне напали. Хотя, что там знать, они ж разбойники!!! Особенно предводитель ихний, тварь редкостная. Говорят, смог втереться в доверие к королю эльфов и даже жениться на его дочке. Люди думают, что он упырь и стравливает между собой все расы, чтоб напиться крови!! Скажи мне, Волшебник, как Совет допускает, чтоб такая тварь ходила по земле? Почему его не прикончат?!!! — девочка обратила гневное лицо на мужчину.

Алекс долго и задумчиво смотрел на маленькую графиню, затем ответил:

— Я думаю, рано или поздно его прикончат. Как ты думаешь, мир от этого станет лучше? Наступит мир и благоденствие?

— Да, конечно!!!

— А вот и ошибаешься!!! Если бы мир и благоденствие зависели лишь от одного человека или от упыря, то сегодня птичница Марыська не пришла бы с фингалом под глазом, который поставил ей ее муж. А год назад не нашли бы в навозе труп младенца, которого принесла одна из девок в подоле, убила и закопала. Не заморили бы голодом старуху в Новоборье, чтоб избавиться от лишнего рта…. Не думаю, что упыри, вурдалаки или бруксы имели к этому хоть какое-то отношение.

Девочка охнула:

— Откуда тебе это известно?!

— Я же Волшебник, ты забыла?! Впрочем, хватит тебя пугать. Давай поговорим о других вещах, тоже взрослых и неприятных.

— Нууу… давай, — неуверенно отозвалась Эллен.

— Ты знаешь, что скоро начнется война?

— Война?! — тревожно воскликнула маленькая графиня. — Но вроде как перемирие заключили?!

— Этому «перемирию» грош цена! Люди жаждут мести, эльфы и прочие нелюди тоже настроены решительно. Достаточно любого пустяка. Помню, война между Алдаром и Линделлом началась из-за того, что один из алдарских солдат помочился на линделльский пограничный столб…

— В каком смысле «помнишь»??!! Эта война же была лет четыреста назад! — ошарашенно воскликнула Эллен.

— Ты не отвлекайся на ерунду! На чем я остановился, сбила ты меня… А, вспомнил! Вот что хотел тебе сказать. Если разразится война, то армия нелюдей пойдет по Галенскому тракту, через твой замок, тебе придется ее пропустить.

— Я должна пропустить ту армию, что вырезала Одал?

— Да, графиня! Я тебе оказал услугу, избавив от злых чар. За это ты должна пропустить нелюдей через Элленбергские Ворота.

— Нет!!! Никогда!!! Я видела тех людей, беженцев! Я никогда этого не забуду! Если я пропущу армию, то за Одальской последует Галенская резня! Эльфы живут столетия. Люди живут всего несколько десятков лет!

— Если бы ценность кого-то в этом мире измерялась краткостью жизни, то самым ценным существом была бы муха дрозофила! — улыбнулся бродяга. — Понимаешь, в чем дело, графиня. Если ты не пропустишь армию, она может осадить твой замок, сжечь твои деревни, разорить твоих крестьян. Зачем тебе это?