Но сегодня трибуны ревели.

Казалось, что все, что могло самостоятельно передвигаться, ринулось насладиться невиданным зрелищем — боем упыря и людей. Торговлишка оживилась, сновали по арене мальчишки, продавая пирожки, семечки и разные напитки.

Шум от толпы стоял до небес. Толкались. Смеялись. Божились. Бились об заклад.

Делали ставки. Плевались. Флиртовали с девками.

Народ томился…

Наконец, со своего места поднялся толстый, в мехах, краснорожий бургомистр.

Толпа примолкла.

— Жители города Регин!!! — начал красивым звучным голосом городской глава. — Сегодня вас ждет уникальное зрелище, единственное в своем роде! Два вида зла сойдутся в поединке!!! Зло человеческое — разного рода мерзавцы и висельники! И зло природное — Линделльский Упырь, знаменитый тем, что вырезал Одал и участвовал в разгроме Галена!!! Так как упырь — существо сверхъестественное, то оружия ему не положено никакого! Ежели победит упырь, мы его отпустим на все четыре стороны!!! Если победят висельники, мы обязуемся их простить и более не преследовать!!! Да начнется бой!!! — и бургомистр, хлопнув в ладоши, с удовольствием начал устраиваться в широком бархатном кресле. Рядом мелькало бледное лицо Эрики.

Прозвучал гонг.

С одного конца квадратной арены стражники выволокли на цепях длинноволосого упыря. Его губа была рассечена. Запеклась кровь. Видимо, его били. Стражники сняли наручники с вампира и быстренько ретировались с арены…

Алекс огляделся…

«Дааа… Я свою смерть представлял иначе… Более возвышенной, что ли… Вот здесь мне и настанет кирдец… Среди этих обоссанных трибун, радостных рож и ошметков бычьей крови в песке….Грустно… Да, может, это и к лучшему… Я устал… Хватит шататься по свету и пугать людей… Хватит… Финита ля комедия…»

Его взгляд равнодушно скользил по толпе и вдруг наткнулся на знакомое лицо.

Эрика.

Несколько секунд он и она смотрели друг на друга. Она — с ужасом. Он — с ненавистью.

«Сучка!!! — выругался про себя вампир. — Надо же так меня подставить! А я ей поверил, наивный идиот! Тварь ученая!!!»

Ненависть взметнула черный ил его души. Картины жестокой и изощренной мести заметались в его сознании, соблазняя и нашептывая.

Тем временем с противоположного конца ристалища выгнали на песок десять висельников. Разных. Мордоворотов с топорами. Тощих дылд с вилами и пронырливых ловких парней с мечами.

Алекс посмотрел на свои пустые руки и грустно усмехнулся.

«Ну акуеть теперь!!!» — как сказал бы Бранн. — подумал вампир. — Это самый справедливый в мире поединок! Что-то издыхать перехотелось, однако!»

Он ощупывал взглядом толпу висельников, которая медленно и неуверенно приближалась к нему. Выбрал огромного мордоворота, вооруженного хорошо наточенным топором. Мордоворот нехотя плелся в последнем ряду.

«Неповоротливый… — констатировал Алекс. — И топор у него подходящий… Жаль, что этот хрен так далеко от меня… Да и солнце мне в лицо… Нужно как-то развернуть толпу этих ублюдков в противоположную сторону…»

— Эй, добрые люди!!! — крикнул упырь висельникам. — Бросьте вы этой херотой заниматься! Вы вооружены, вас десять человек! Если вы кинете мне один из ваших топориков, то вместе мы выберемся отсюда! У местных стражников в руках мухи сношаются, мы их покрошим за милу душу!!! Как вам идейка?!

Бандиты замедлили свой шаг и начали переглядываться.

Бургомистр фыркнул, облился вином, сноровисто вскочил и возопил, срываясь на фальцет:

— Не сметь, сучий выблядок, потеху портить!!! Убейте его, парни!!! В кипятке сварю, сволочей!!!

Толпа висельников, вздрогнув, словно ее взбодрили кнутом, рванула вперед, на вампира. Тот подпустил их поближе, в огромном прыжке взлетел на ограду арены, сделал три танцующих шага по ней, приземлился, оказался в тылу у бандитов, и понесся к мордовороту с топором.

Пока тот моргал глазами, вампир подскочил к нему, ударил правой рукой под подбородок. Человек качнулся, потерял равновесия, неуклюже взмахнул топором.

Упырь выбил топор, перехватил оружие поближе к лезвию и чиркнул по горлу соперника. Тот захрипел.

Бросок. Несколько глотков и вампир, шипя и скаля клыки, бросился на висельников.

Все это заняло лишь несколько секунд.

Зрители, заметив кровь, радостно взвыли.

Бандиты заорали. Засвистели мечи. На песке арены бился в агонии всеми забытый мордоворот.

А потом началась бойня.

Нечеловечески быстрыми движениями упырь бросался на людей. Он не убивал, а лишь наносил тяжелые ранения. Хлестала кровь. Толпа неистово вопила.

— Убей их, упырь!!! — кричала какая-то малолетка, жестокая радость безобразила ее полудетское личико.

Наконец Алекс, тяжело дыша, остановился, бросил оружие.

На песке арены корчились десять висельников. С распоротыми животами, отрубленными конечностями, окровавленные.

Упырь подходил к каждому из них. И пил. Они сучили ногами и хрипели. Умирали тяжело…

Когда вампир уходил с арены, к нему живчиком подскочил радостный бургомистр:

— Пять сотен крон за каждый выход на арену!!! Назови свою цену, сторгуемся!!!

— Пошел нахер, скот человеческий!!! — зашипел на него вампир, толкнул, пачкая кровью роскошные меха бургомистра. И пропал в толпе.

Потом эта пятница будет названа Кровавой. Толпа висельников превратится в сознании людей в мучеников, невинно пострадавших от руки абсолютного вселенского Зла.

Так причудливы повороты истории…

Эрика вернулась из города разбитая и измочаленная. В клинике вампира не было, спросила у студенток и у Стефана. Нет, не появлялся…

«Ушел…» — подумала мэтресса.

Столько разнообразных чувств сплелось в ее душе, что она не могла выделить главное, солирующее. Была и горечь утраты, и отвращение к бургомистру, ужас, вызванный зрелищем жестокой расправы над бандой висельников, опустошенность.

Наконец она вспомнила пойманный ею, полный ненависти, взгляд вампира и на поверхность ее раненой души всплыло огромной серой глыбой вполне определенное чувство и погребло под собой остальные. Чувство страха… Все те страхи, что она испытывала ранее в своей жизни, меркли на фоне этого холодного ужаса.

«Убьёт… Не простит… Он думает, виновата я… Что я в сговоре… И студенток моих вырежет… Бедные мои девочки… Как же я вас подвела… Что же делать? Уехать?.. Но куда?.. Найдет!»

Поговорив после боя с бургомистром, который, подсчитав огромные сборы от зрелища, сразу простил Эрике ее несдержанность, мэтресса поняла, ЧТО из себя представлял ее пациент № 22. Существо, вырезавшее два города… Разве он откажется от мести? Никогда…

Но проходили дни, а о вампире не было ничего слышно. Ни в городе Регин, ни в окрестностях монастыря. Напряжение и страх начали понемногу спадать…

Вечером одного из холодных осенних дней, когда ветер выл на разные голоса в каминных трубах, Эрика направилась в лекторий, чтобы подготовить его к завтрашнему занятию.

Еле открыла дверь, руки были заняты плакатами и препаратами. Бухнула их на стол преподавателя и принялась зажигать канделябры около доски.

— Добрый вечер! — внезапно раздался гулкий голос из мрака аудитории.

Женщина вздрогнула, чуть не выронила канделябр:

— Господи, кто здесь?!

Мрак ожил, зашевелился и материализовался в эрула, который, не торопясь, спускался к мэтрессе.

Она оцепенела… Бросила затравленный взгляд на дверь…

— Напрасные труды! Я доберусь до двери раньше! — насмешливо заявил вампир. — А ты зажигай свечи-то, зажигай!! Они нам понадобятся!

Он подошел к двери, запер ее на торчащий в замочной скважине ключ, ключ опустил к себе в карман и картинно похлопал по нему.

«Убьёт… — тоскливо подумала женщина. — Лишь бы убил быстро…»

— Ты слышала, что я сказал?! Зажги свечи, мэтресса!!! — с нажимом произнес он.