— Слышь, борода, может хрен с ним, с героизмом, а?! — спросил Алекс Радима, последнего оставшегося на ногах. — Жизнь — штука хорошая!

— Ты мне за робят ответишь!!! — безумно вращая зенками проорал главарь и кинулся на вампира.

— Вот блаженные… — пробормотал эрул, вытирая кровь Радима о почти затоптанную дырявую скатерть.

Повисло молчание.

Остальные посетители харчевни, скрючившиеся под столами, с ужасом смотрели на упыря.

— Мне, пожалуй, пора… — буркнул тот. Достал из кармана монету и положил на грудь Назара. — Это за пивко и закусь.

— Блядь, теперь по тракту путь заказан, через лес тащиться придется… — зло прошипел вампир, выходя из трактира и пропадая в сереющих сумерках.

А через пару дней хозяин незадачливой харчевни сменил вывеску. И стала она называться «Кинжал упыря».

Красиво, но, на мой взгляд, слишком пафосно!

Мужчина тяжело брел по лесной дороге. Дорога вела наверх, к подножью старого замка, венчавшего небольшую гору. Не сказать, чтоб дорога была хороша, раскисшая от майских дождей (которые не редкость в горах и предгорьях севера Линделла) и ухабистая.

Путник тяжело переставлял ноги: сапоги, облепленные грязью, весили, казалось, целый пуд. Хлестал холодный дождь, капли стекали по капюшону, по завиткам длинных волос, уже мокрых и прилипших к плащу.

«Чертова дыра!» — пробормотал из-под капюшона мужчина.

Не сказать, чтоб местечко можно было назвать «дырой», но некоторой дикостью пейзаж отличался: долина среди хмурых скалистых гор, несколько деревушек, населенные в основном крестьянами и мелкими ремесленниками, одна единственная приличная церковь, два трактира и царящий над всем этим замок Элленберг.

Наконец путник, совсем мокрый, добрел до ворот замка и хватил, что есть мочи кулаком о старые доски. Довольно скоро раздались шаги, и открылось маленькое окошечко. В окошечке замаячило женское лицо в накрахмаленном чепце, строгое, острое, с поджатыми губами.

— Что надо? — весьма неприветливо осведомилась женщина, очевидно, служанка.

— Я, тетушка, ищу работу на лето, — шмыгнув носом, ответил путник. — Могу за лошадьми ходить, чинить упряжь, пахать, боронить, помогать на скотном дворе тоже могу, правда, без великой охоты.

Служанка пробормотала что-то типа того, что таким безродным бродягам она никакая не тетушка.

— Вы бы меня впустили, тетушка, я совсем промок, нет работы, так я хоть обогреюсь, да утром уйду. Я заплачу за ночлег.

Служанка окинула взглядом продрогшего человека и снизошла:

— Ладно, провожу тебя на кухню, согреешься, а сама схожу за хозяйкой: может, какая работа и найдется для тебя. Ты, я смотрю, парень сильный. Только не слямзи ничего на кухне! Я помню, где что лежит!

Мужчина негодующе фыркнул. Они прошли через двор, по которому гуляли весьма не тощие куры и гуси. Служанка отворила узкую дверь, и они оказались в просторной замковой кухне. Путника окутало благодатное тепло, наполненное запахами золы, лука, пряных трав, свежего хлеба и наваристой похлебки. Он сел поближе к огромному очагу и протянул к огню окоченевшие руки.

Вскоре служанка вернулась с девочкой лет десяти на вид. На девочке было длинное бордовое шерстяное платье с кружевами, темные косы уложены в высокую прическу. На путника смотрели грустные огромные глаза.

— Это вы искали работу? — спросила девочка.

— Я, — ответил мужчина. — Но, я думаю, мне это стоит обсудить с твоими родителями, детка.

Служанка встрепенулась:

— Ты разговариваешь с графиней Элленберг, хозяйкой замка и близлежащих земель, невежа! — воскликнула она.

Алекс (а это был он) удивленно вскинул бровь и хмыкнул.

— Мне нужен истопник, — сказала графиня. — Старый истопник сломал ногу и еще долго будет негож. Да вы голодны совсем! — воскликнула она, заметив, с какой жадностью мужчина смотрит на котелок с супом. — Петра, накорми его!

Строгая служанка, которую путник уже успел прозвать про себя Занозой, засуетилась, подала миску с супом, хлеб, сыр и кружку доброго эля.

Пока мужчина жадно ел, девочка, чинно усевшись на стуле, внимательно его разглядывала. Он снял капюшон, и было видно, что глаза у него льдисто-серые, а длинные светлые волосы вьются на концах. Он был давно не брит. Одежда потрепанная, но чистая, у ног путника лежал большой дорожный мешок.

— Что в нем? — спросила девочка, когда гость насытился.

— Разное, — отозвался Алекс. — Я иногда торгую всякой ерундой. Кстати, я хотел бы вас отблагодарить за доброту, выберите себе что-нибудь из мешка, там есть парочка неплохих кукол.

Глаза девочки загорелись, и она азартно начала рыться в мешке. Чего там только не было: куклы, лошадки, карты, компас, какие-то книги и пара склянок с непонятными настойками. Наконец она выбрала книгу, больше похожую на блокнот, маленькую и очень старую. На обложке был нарисован глаз.

— Я бы хотела ее!!! — воскликнула маленькая графиня, прижимая к груди добычу.

— Ты уверена? — спросил эрул. — Открой ее.

Девочка открыла книгу. Текста не было. Ни одного слова и ни одной буквы.

— Что это за книга, в которой нет ни слова?

— О, это волшебная книга, — сказал гость. — Ты пишешь в ней слово и получаешь историю.

Девочка недоверчиво покосилась на него:

— Любое слово?

— Да, абсолютно любое, первое слово, что придет в голову.

— А как книга рассказывает истории? Появляется текст?

— Нет. Истории рассказываю я. Я волшебник. Добрый, — добавил мужчина,

вспомнив, что видел в ближайшем селе людей, очень уж смахивающих на мидарских инквизиторов.

— Волшебник?! — глаза девочки стали почти круглыми от изумления. — Я хочу историю!!! — запрыгала она и, схватив перо, начала выводить что-то в книге.

— Вот, я написала слово «башмаки»! Хочу историю про башмаки!

Алекс хмыкнул:

— Ты странная. Я думал, ты напишешь слово «принц», «дракон», «красавица», а ты — «башмаки»… Ну ладно, башмаки, так башмаки. Слушай.

Графиня села поближе к огню, служанка Петра примостилась на сундучке, странник достал небольшую трубку, закурил и начал:

— Недалеко от вашего замка, в чаще леса жили эльфы. Это был прекрасный народ, красивый и мудрый. И правил ими король эльфов Эфер и королева Дайла. Они любили друг друга и были почти счастливы. Почти, потому что у них не было детей. За долгие-долгие века (а эльфы живут почти вечно) королева не родила ни одного ребенка.

Король усердно молился лесным богам, приносил богатые дары.

И вот, наконец, через много столетий, королева родила ему дочь, но умерла при родах.

Эфер ужасно страдал. Дочь — это единственное, что у него осталось и он берег ее так, как не берег свое дитя ни один отец.

Девочка подрастала, и отец понимал, что рано или поздно она повзрослеет, выйдет замуж и он останется один в своих пышных чертогах.

Безумие и страх охватили короля, и он приказал гномам сделать для дочери башмаки. Но это была не просто красивая обувка: эти башмаки были волшебные и не давали девочке взрослеть ни на день. Шли годы, а она все оставалась ребенком. Отец баловал ее, каких только кукол и редких игрушек не было у маленькой принцессы.

Но они уже не радовали девушку в теле ребенка. И она подолгу в одиночестве бродила по лесу.

В одну из таких прогулок она набрела на замок графа Элленберг.

Молодой граф приглянулся ей, и она стала наблюдать за ним, прячась в зарослях.

Юноша был красив, смел и умен.

И эльфийская принцесса влюбилась. Она очень страдала, сравнивая себя с пышнотелыми поселянками. Девушка никак не могла понять, почему все взрослеют, а она все еще ребенок. Про силу башмаков она ничего не знала, король под страхом мучительной смерти запретил подданным говорить дочери о причине ее вечного детства.

Прошло несколько лет, и молодой граф женился на красавице соседке. Бедная эльфийка искусала губы в кровь, когда смотрела, как счастливые молодожены выходят из церкви. А потом побрела в лес, к постылым куклам…