— Ты меня задолбал, — рявкнул Роуди на своего парня.

В тот момент я не знала, что и думать. И если надеяться на то, что Роуди знал, будто Рок попытается причинить мне вред, и защитил меня даже несмотря на моё предательство, было слишком сложно.

Ещё труднее было понять это, когда его убийственный взгляд вернулся ко мне, и он приказал мне войти в мастерскую, держа на мушке своего лучшего друга.

Даже сейчас он смотрел на меня так, будто с радостью выпустил бы в меня свою обойму, так что я не была настолько глупа, чтобы думать, будто у меня есть шанс остаться в живых.

Найдя фотографию в моей сумочке, Рок и Роуди позвали Голдена и Джорена в мастерскую, чтобы послушать моё оправдание.

— Хорошо, — начал Роуди, как только Рок показал Голдену и Джорену фотографию. Причина, по которой их снова вызвали сюда. — Я спрошу тебя об этом только один раз, Атлас. Откуда у тебя эта фотография?

— Мне её кто-то прислал, — сразу же ответила я. Я знала — Роуди не шутит.

— Кто?

Я подняла подбородок, отказываясь трусить.

— Я не уверена.

— Ты не уверена… — медленно повторил он.

— Это правда. Отправитель не оставил имени, только письмо с указанием, где вас найти.

— Почему?

Я покачала головой.

— Этого я тоже не знаю.

Настала очередь Рока говорить.

— Ты хочешь сказать, кто-то, кого ты не знаешь, прислал тебе фотографию ещё большего количества незнакомых тебе людей и велел прийти сюда, а ты просто… послушала?

— Я знаю, как это звучит, — сказала я. — Это было глупо, опасно и нерационально, но сидеть в своей голове — последнее место, где я хотела быть. Мой отец только что умер, моя мать, по сути, сказала мне убираться прочь, и моя… — я остановилась и вдохнула, не желая снова идти по этому пути. — Послушайте, мне нужны были перемены, оправдание, чтобы сбежать, поэтому, когда пришло это письмо, я увидела выход и воспользовалась им, — я перевела взгляд на Роуди, зная, что он единственный, кто меня поймет. — Меня не волновали ни мотивы этого человека, ни то, во что я могу ввязаться.

— И мы должны тебе верить? — огрызнулся Джорен. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? — он угрожающе шагнул вперед, как и Рок, но прежде чем я успела среагировать, голова Роуди метнулась в его сторону.

— Ты, наверное, хочешь умереть сегодня, — это было все, что сказал Роуди. И все, что ему нужно было сказать.

Джорен приостановил свое приближение, его потрясенный взгляд метался между Роком и Голденом.

— Вступай в клуб, — с горечью пробормотал Рок.

Полагаю, он все ещё не мог понять, почему его лучший друг, на протяжении двадцати лет, предпочел меня, а не его.

Тем не менее он и Голден придвинулись ближе, встав между мной и Джореном… как будто тоже хотели защитить меня от него. А может, они просто защищали Джорена от Роуди.

Да, в этом было больше смысла.

Задыхаясь от ярости, Джорен повернулся, чтобы помериться силами со своим мальчиком.

— Я знаю, мы обсуждали, что ты сам с ней разберешься, — сказал он Роуди, отчего моё сердце упало в желудок, — но к черту все это. Она солгала, поэтому с ней нужно разобраться. Почему мы вообще позволяем этой сучке объясняться? Мы стреляем первыми и никогда не задаем вопросов. Вот как это дерьмо работает!

Последовавшая за этим тишина была такой тяжелой, что можно было услышать падение ручки или, точнее, звук, с которым Роуди снимает пистолет с предохранителя.

— Ещё раз назовешь её сучкой, — сказал он сквозь стиснутые зубы, — и я покажу тебе, как работает эта хуёвина.

У меня перехватило дыхание, хотя в голове продолжались поиски выхода. Я решила, что не позволю себе даже мимолетно надеяться на то, что Роуди все ещё достаточно заботлив, чтобы не причинять мне вреда и не позволять своим друзьям причинять мне боль. Он ещё не знал самого худшего.

— Правда? — прошипел Джорен. — Ты собираешься встать на её сторону, когда она лгала тебе — и нам — все это время? Это касается не только тебя, О. Это касается всех нас, так что не тебе одному решать, как нам с этим справляться.

Тысяча язвительных реплик прозвучали разом, но я проглотила их все, кроме той, которая с наименьшей вероятностью приведет к моей гибели.

— Послушайте, я не могу говорить о том, что вам следует делать, — сказала я, чтобы вернуть их внимание к себе и не дать им убить друг друга. — Это вам решать. Я могу лишь сказать правду и молиться о лучшем. Я пришла сюда не со злыми намерениями по отношению к кому-либо из вас. Я просто хотела начать все сначала, без лжи.

Правда заключалась в том, что после того, как я влюбилась в Роуди, мне стало наплевать на причину, по которой меня отправили сюда, чтобы найти их. Правда заключалась в том, что даже после всего, несмотря ни на что, я была рада, что приехала. Правда заключалась в том, что мне было бы хуже, останься я в Осеоле. Если бы я осталась, чтобы наблюдать, как моя мама снова и снова отвергает меня, как мой бывший и лучшая подруга начинают совместную жизнь, а я превращаюсь в неприятную помеху, о которой они оба любят притворяться, будто ничего не было.

— Ты сказала, будто не уверена, кто прислал это письмо и фотографию, — впервые заговорил Голден.

— Да?

В его взгляде и тоне не было злобы, когда он продолжил:

— Значит, у тебя есть какие-то предположения.

— Не совсем. Только то, что отправитель определенно женщина и… — я сглотнула. — Оуэн её знает.

— Что? — он нахмурился и уставился на меня.

— Я видела письма в твоем ящике для инструментов.

Я увидела немой вопрос в его зеленых глазах на моё признание.

Ты читала их?

Да. Каждое.

— Мне понадобилось несколько дней, чтобы понять это, но… — я потянулась в задний карман и достала одно из самых ранних писем, которые я украла из шкатулки. В нём Безответная — я так и не узнала её имени — признавалась в своей неугасающей любви к любимому человеку всей моей жизни.

Я не могла быть уверена, что неизвестная девушка на фотографии, которую я нашла, была именно Безответной или это просто совпадение, но я, должно быть, тысячу раз изучала юношеские изгибы и углы её улыбающегося лица, чтобы вытеснить её личность из моего подсознания.

Я передала письмо Роуди, чей взгляд по-прежнему не отрывался от моего.

— Почерк и подпись одинаковые.

Роуди взял бумагу, но не взглянул на неё, проигнорировав любопытные взгляды своих ребят, и тут же убрал в карман. Я поджала губы, но ничего не сказала.

Несмотря на то, что Джорен чертовски хотел обвинить меня во всем, трещины в их дружбе начались задолго до того, как я появилась в их жизни. Они стояли на зыбкой почве с тех пор, как Роуди трахнул Джаду.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы понять это.

Девушка, к которой ревновала Безответная — это Джада. А тот парень, которого предал Роуди, был Джореном.

Его лучший друг.

Я затаила дыхание, когда последняя нота извращенной симфонии Безответной врезалась в меня со всей силой товарного поезда.

— Дело никогда не было во мне, — тихо произнесла я.

— Чего не было? — спросил Рок, растерянно нахмурившись.

— Письма, зов меня сюда… это никогда не было связано со мной.

Последнее письмо Безответной вдруг обрело гораздо больший смысл.

— Дело было в тебе… в вас обоих… или… в вас троих.

Я была лишь невольной бомбой, посланной издалека, чтобы все это рухнуло у них под ногами.

Но почему?

Какое отношение я имею к трем людям, которых никогда не встречала, и к ошибке, которая произошла ещё до моего рождения…

Тебе солгали.

Найди «Гордость королей».

Узнай, кто ты на самом деле.

— Трое? — спросил Рок, когда слова из первого письма Безответной словно эхом отозвались во мне. — Кто ещё… — его слова оборвались, когда дверь в мастерскую открылась, и раздался звук каблуков по полированному бетону.

Я с безучастным видом наблюдала за тем, как медленно приближается ответ на вопрос Рока. Её дорогие духи облаком струились в нашу сторону, уникальный аромат долетел до нас раньше, чем до него, а её красивое лицо так же тщательно защищалось, как и моё собственное. Мой живот перевернулся, когда я выискивала в её чертах хоть какое-то сходство.