— Сколько раз тебе повторять? Прекрати преследовать меня, сталкер.

Я заметила Деми, проходящую через раздвижную дверь с Хало на бедре и Роком по пятам, как щенок, жаждущий любой унции ласки от своего хозяина. На голове у него была одна из этих пластиковых корон, а на футболке спереди было написано «Именинник».

Рок оскалился на Деми и вскинул руки в знак поражения.

— Как ты можешь говорить мне, что я не могу следовать за тобой, когда у тебя моя чертова дочь, Деметрия? Куда бы она ни пошла, я отправлюсь туда же.

— Попробуй ещё раз, неудачник. Если не хочешь взрослеть, то следовало надеть презерватив. Твоей дочери вообще нечего было здесь делать. Вокруг нет ни одного другого ребенка. Почему? Потому что это вечеринка для взрослых. Вы не пригласили и половины этих людей, но у вас хватило наглости заставить её спать в этой комнате одну и с незапертой дверью.

— Я же сказал, что думал, что запер её!

— А я говорила тебе действовать умнее.

Вот черт.

Трудно было поверить, что Деми и Рок не создали Хало вместе. Они даже не встречались, не трахались или что-то среднее между этим, но при этом продолжали поддерживать эту странную динамику, в которой постоянно спорили, чтобы скрыть сексуальное напряжение, настолько сильное, что оно почти душило.

Теперь, думаю, они вдвоем наказывают друг друга за взаимные проступки, постоянно находя причины оставаться на орбите друг друга.

Как рассказывала Деми, она ненавидела воздух, которым дышал Рок, но при этом не гнушалась вмешиваться, когда он не справлялся с родительскими обязанностями. Тем временем Рок, который был отличным отцом и к тому же одиноким, постоянно ставил себя на её пути и даже прибегал к использованию дочери в качестве пешки.

Хало, которая все ещё протирала глаза ото сна, должно быть, устала слушать их препирательства, потому что начала оглядываться по сторонам, пока её сонный взгляд не уперся в нашу сторону, и она начала ерзать, чтобы спуститься.

Деми опустила её, когда она начала хныкать, и, прежде чем кто-то из них успел сказать ей, чтобы она оставалась на месте, Хало бросилась прочь.

— Дядя О! Дядя О! — закричала она, прежде чем столкнуться с его ногами.

Роуди притворился, что чуть не упал, а потом подхватил её на руки и стал щекотать ей живот через джемпер, заставляя безудержно хохотать.

— Да, — сказал он, когда она затихла. Он серьезно нахмурился, держа её за подмышки, пока она не оказалась на уровне его глаз. — Ты все ещё должна мне шесть леденцов за ту гонку, которую я выиграл на прошлой неделе.

— Не-а! Ты жульничал! — крикнула Хало в ответ.

— Что? — он бросился к перилам и перевернул Хало вверх ногами, удерживая её над ними. — Давай попробуем ещё раз, маленький гремлин. Я дал тебе неделю и ни дня больше, чтобы расплатиться. Где мои конфеты, Килла?

— Папочка! — Хало едва могла позвать отца, так сильно смеясь. Она выглядела так комично со своим длинным кудрявым хвостом, почти касавшимся земли.

— Тебе лучше остановиться, — предупредил Роуди, когда она начала извиваться. — Я могу тебя уронить.

Засранец притворился, что позволил ей соскользнуть, заставив вскрикнуть и снова позвать отца.

— Хорошо! Хорошо! — наконец согласилась она, когда поняла, что её отец все ещё слишком занят Деми, чтобы обращать внимание на свою дочь.

Роуди перекинул её через перила и поставил на ноги.

— Я жду, — сказал он ей, когда она лишь игриво надула губки.

— У меня нет конфет. На самом деле нет, — призналась она, пожав плечами. Роуди снова потянулся к ней, но Хало вскрикнула, отпрыгнула в сторону и побежала ко мне, как к человеку, в поисках защиты, а затем обхватила мою ногу своими маленькими ручками. — Атлас, помоги мне!

— Не знаю. Кажется, он довольно серьезен, — я подыграла ей. — Может, если ты получишь доллар от папы, дядя О сможет купить себе леденцов?

Глаза Хало засияли на секунду, прежде чем она покопалась в кармане своего джемпера.

Я смотрела, как она достает четыре смятые купюры, и думала, насколько сильные чары наложил на меня Роуди, что я готова помочь ему вымогать деньги у четырехлетнего ребенка. Я даже не думала, что можно так глубоко загнать себя в яму.

— Держи! — сказала Хало, протягивая кулек с деньгами. — Ты купишь много конфет!

— Давай, — сказал Роуди, сделав вид, что обдумал. Он взял у Хало деньги и пересчитал их. — Да, этого должно хватить. О, подожди. Я должен тебе сдачу, — он полез в карман и достал хрустящую стодолларовую купюру, а затем протянул её. — Приятно иметь с тобой дело, Килла.

Взволнованная новыми красивыми деньгами, Хало запрыгала на месте, когда Рок, наконец, подошел к ней с озабоченным видом. Деми стояла одна, безучастно глядя на озеро. Она выглядела так, будто у неё ничего не осталось, и если бы здесь не стояла его дочь, я бы дала Року по морде.

— Смотри, папочка. У меня новый доллар! — похвасталась Хало, демонстрируя свою стодолларовую купюру.

— Понятно, — сказал её отец, в то время как Роуди был занят тем, что смеялся над тем, что Хало не понимает, что у неё гораздо больше, чем просто доллар.

Вспомнив об одинокой слезинке, которую Деми смахнула, пока никто не видел, я присела и прошептала:

— Эй, Хало. Может быть, твой папа даст тебе ещё несколько таких же долларов.

— Правда?

— Угу, — я ущипнула её за маленький носик, заставив хихикнуть.

— Ура! — она повернулась к отцу. — Папочка, можно мне ещё?

Рок бросил на меня самый неприятный взгляд, на который только был способен, в то время как я сохраняла невинное выражение лица. Он покачал головой и посмотрел на свою дочь.

— Да, детка. Позже я тебе дам.

— Нет, сейчас, — заскулила Хало.

Рок нахмурился, переходя в режим сурового отца.

— Что я сказал, Хало?

— Ва-а-а-а-а-а-а-а! — Хало заплакала, упав на задницу, словно королева драмы, получившая награду.

— Ну же, Хало, прекрати, — умолял Рок, поднимая её на руки и вытирая слезы. — Я думал, ты уже большая девочка. Разве ты не хочешь потом торт?

— Нет, я хочу больше долларов.

Все, кто находился на расстоянии слышимости, одобрительно зашумели. Хало Хай было не обмануть.

Рок отнес дочь обратно в дом, прежде чем она успела закатить очередную истерику, и, видя, что все чисто, Деми наконец направилась к нам.

— Ну, если это не моя маленькая кузина, — воскликнула Джада, напомнив о своем присутствии. Сначала я не поняла, к кому она обращается, пока не осознала, что её взгляд устремлен на Деми, которая смотрела на меня, готовая заговорить. — Я не видела тебя несколько месяцев, но ты просто проходишь мимо, как будто меня здесь нет? Что бы сказала тетя Кэндис?

Деми крутанулась на каблуке, уступая мне место, чтобы помериться силами со своей кузиной.

— Наверное, она бы сказала твоей буржуазной заднице, чтобы ты убрала свой фальшивый нос и перестала вести себя так, будто слишком хороша для своей семьи. Может, тогда будешь видеть меня чаще. Но, да, привет, девочка! — фальшивым тоном передразнила Деми.

— Девочка, пока, — сказала Джада, отворачиваясь и отказываясь от противостояния, которое она начала, к которому, очевидно, не была готова.

— Да, я так и думала, — пробормотала Деми, подставив кузине подножку, прежде чем повернуться ко мне лицом. Милая улыбка медленно расплылась по её лицу, когда она окинула меня взглядом. — Привет, карапуз. Выглядишь мило.

Я покраснела от комплимента.

Для Деми не было ничего необычного в том, чтобы дарить их беззастенчиво. У неё была искренняя энергия, и, наверное, именно поэтому мы мгновенно нашли общий язык с того момента, как я вошла в её салон все эти месяцы назад.

Она даже научила меня заплетать локоны после того, как я дала понять Роуди, что позволять другим сучкам трогать его волосы запрещено. Я не могла допустить, чтобы он ходил с растрепанными волосами, поэтому кое-что предприняла. Во время этих занятий мы с Деми узнали друг друга получше, и я поняла, насколько тесен мир.