Мои губы разошлись, и я не могла перевести дыхание после его тихого признания.

— Ты усмиряешь во мне этого зверя, Мечта, но и сама соответствуешь ему. Моя одержимость тобой… она жестока и уродлива, но она настоящая. Ты — самое искреннее, что я чувствовал за долгое время, и я умоляю тебя дать мне ещё один шанс. Мы не можем вернуться в прошлое, но можем изменить наше будущее. Попроси меня больше не отпускать тебя, и я обещаю, что не отпущу.

У меня свело живот, дыхание сбилось, облегчение разлилось по венам, а по щекам побежали беззвучные слезы. Все, в чем он признался… я тоже это чувствовала.

Я была одержима им с тех пор, как нашла его фотографию, ожидавшую меня. Я знала, что приеду к нему, ещё до того, как прочитала письмо.

Я приехала в Айдлвилд за ним.

Руки Роуди расслабились настолько, что он провел успокаивающей ладонью по моему животу, словно почувствовал моё внутреннее смятение и правду, которую я скрывала даже от самой себя.

— Трахать тебя, заботиться о тебе, возвращаться домой к тебе каждый день… Я не испытывал такой страсти к чему-то с тех пор, как починил свою первую машину. Я не могу остановиться, Атлас. Никогда не остановлюсь. Мне нужно, чтобы ты тоже претендовала на меня.

Я затаила дыхание, когда та же рука забралась под платье, легко нашла трусики и скользнула внутрь…

Вспомнив, что мы не одни, я схватила его за запястье. Однако его следующие слова ослабили хватку, и я не успела остановить его пальцы, нащупавшие мой клитор и лишившие меня всех рациональных мыслей, пока не остался только он.

— Ты думаешь, что все закончится для тебя неразделенной любовью, но что, если ты ошибаешься?

Его пальцы скользили по моей влажной коже, опускаясь все ниже, пока не нашли мой вход. Он кружил по моей мокрой дырочке, дразня, пока я не заскулила, а потом проник внутрь. Роуди заполнял меня до тех пор, пока мои бедра не стали требовать, извиваясь, чтобы он вошел глубже.

— Ты всегда говорила, что ненавидишь, как я обращаюсь с женщинами, которых трахал, но никогда не спрашивала меня, почему, — продолжил он. Я задохнулась, когда он добавил третий палец. — Это из-за тебя. Я не просто ждал тебя всю свою жизнь, Атлас. Я хранил все свои поцелуи и комплименты. Я сдерживал каждое обещание. Я хранил свою преданность… ради тебя. Я хранил свое сердце, твердое словно камень, чтобы, когда настанет день, я нашел женщину, ради которой не смог бы ничего скрывать, и без сомнения знал, что нашел ту единственную.

— О, Оуэн.

Он зарычал и вонзил пальцы в мою измученную киску. Это было чертовски больно. Я была настолько неприлично мокрой для него, что все остальное не имело значения.

— Блядь, скажи это, Мечта. Скажи «да». Сделай меня своим.

Ладонь ударила по моему клитору, и мой рот открылся, когда он прижал меня к себе.

— О, Боже мой, — застонала я. Ответ, который он искал, смешался с моим вздохом, который вырвался наружу, когда я кончила. — Да!

В этот момент горелка, удерживающая шар в воздухе, взревела, заглушив мой экстаз.

— Черт! — я услышала пробормотанное Роуди ругательство за секунду до того, как почувствовала, что его пальцы выскользнули. Обессиленная, я прислонилась спиной к его груди и сквозь опущенные веки уставилась на открывшийся передо мной вид. Моё блаженство было кратковременным, его прервал лишь отчетливый звук расстегивающегося ремня и опускающейся молнии.

Я напряглась в его объятиях.

Уверена, он не думал, будто трахнет меня сейчас.

— Оуэн?

— Тише, детка, — он задрал платье на моей попке и прижался ближе.

— Нет, правда, подожди.

Моё сердце бешено колотилось, хотя я старалась не паниковать.

— Пилот, — напомнила я ему.

Не обращая на меня внимания, Роуди обхватил моё горло, одной рукой удерживая меня на месте, а другой отодвигая мои трусики в сторону. Я снова попыталась образумить его, когда почувствовала, как горячий кончик его члена упирается в мои набухшие губы.

— Он нас увидит! — воскликнула я.

Роуди застонал, наклонившись вперед и войдя в меня одним толчком. Все мои протесты замерли на губах, а ресницы затрепетали, и я попала под чары его волшебного члена.

Черт, вид был прекрасен.

Все ещё не привыкнув к его размерам, я застонала, когда он подался назад, а затем закрыла глаза, зная, что последует дальше.

Однако вместо безжалостных ударов Роуди обхватил меня руками и положил подбородок мне на плечо.

— Все ещё наслаждаешься видом, дорогая? — насмешливо произнес этот засранец «правильным» голосом, достаточно громким, чтобы пилот мог подслушать.

— Ненавижу тебя, — прошептала я, глядя на заходящее солнце.

Роуди засмеялся и прижался губами к моему уху.

— Нет, не ненавидишь.

Его бедра дрогнули от небольшого, едва заметного толчка.

— Тебе нравится этот член, не так ли?

Я упрямо держала рот закрытым.

— Скажи это, пока я не заставил тебя кричать.

Следующий толчок его бедер был более сильным, перехватывающим моё дыхание и одновременно скрывающим наши действия.

— Я люблю твой член, — призналась я, задыхаясь.

— Что это было? Я не слышу.

— Я сказала — я люблю твой член, засранец.

Роуди прижался губами к моему виску, его идеальные зубы обнажились и вонзились в мою кожу, его голос огрубел от напряжения.

— Хочешь, чтобы я перестал тебя трахать?

— Нет, папочка.

Я боролась с желанием не сказать «к черту», не выгнуться и не позволить Роуди овладеть мной. Я хотела, чтобы меня долбили в киску, а не это нежное прикрытое дерьмо.

— Тогда откинь эту задницу назад.

— Я не могу. Он увидит, — ныла я.

Роуди крепче сжал моё горло, откинув голову назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Где я сейчас нахожусь, Атлас?

— Позади меня.

— Что это значит?

Я сглотнула, понимая, что он хочет услышать.

— Ты прикрываешь меня.

Роуди поцеловал меня в висок.

— Тогда делай, как я сказал. Дай мне эту киску.

Я втянула воздух, мои мышцы дико пульсировали вокруг него от властного тона. Это заставило мои бедра начать свободно двигаться. Я знала, что Роуди сохранит мою скромность настолько, насколько это возможно.

Как бы хорошо мне ни было, этот старик мог наблюдать за происходящим, а мне было все равно.

Прошло совсем немного времени, и я, согнувшись, положив руки на плетеные перила, смотрела на город, медленно приближающийся со стороны подъема.

— О Боже, да! — воскликнула я, прикрываясь горелкой и порывами ветра. Отбросив все разумные доводы, я откинула задницу и бедра назад, трахая себя его чудовищным членом так, как Роуди знал и сам, что меня нужно трахать.

Единственное, что могло бы сделать это лучше, — это сбросить с себя одежду, чтобы я могла почувствовать его кожу на своей. Но я уже знала, что этого не произойдет. Роуди не собирался позволять другому мужчине видеть моё обнаженное тело.

— Трахни меня, папочка! Трахни меня, папочка! Да, да, да!

Мы с Роуди одновременно застонали, когда он прижался ко мне. Я чувствовала, как он наблюдает за мной и с каким трудом удерживает себя в неподвижном состоянии, пока я теряю себя в удовольствии так бесстыдно используя его.

Это только усилило моё желание доставить ему удовольствие.

Мой второй оргазм наступил быстро, и на этот раз я не сопротивлялась и не пыталась его продлить. Я выпрямилась на ослабевших ногах, позволив его твердому члену выскользнуть из моей киски, и повернулась к нему лицом.

— Папочка?

— Блядь, — простонал он. — Почему ты остановилась?

— Потому что… — я смотрела в его зеленые глаза, скользя руками по его твердой груди. — Я была хорошей девочкой, верно?

Он молча кивнул.

— А хорошие девочки принимают протеин?

Растерянное хмурое выражение медленно исчезло с его лица, когда я опустилась на колени.

— Ах, черт, — простонал он, когда я заглотила его целиком.

Не нужно было давать слюне накапливаться — не сейчас, когда моё возбуждение все ещё покрывало его, делая головку красивой и грязной, как он и любил. Я отстранилась и провела языком по его уздечке, где все ещё сохранялся мой вкус, прежде чем снова глубоко вобрать его в себя.