— У твоей задницы есть два варианта, — продолжил он. — Ты можешь убрать это дерьмо и извиниться, или же убраться нахуй из моей мастерской и города и сделать так, чтобы я никогда больше не видел твоего лица.

Я втянула воздух, хотя все во мне бушевало при мысли о том, чтобы позволить ему победить.

— Как насчет того, чтобы я убрала за собой, а извинения оставила себе? Мы оба знаем, что я всё равно не буду их произносить, так неужели это так важно?

Единственным ответом Роуди было то, что он сильнее надавил на мои пальцы.

— Прекрати! — я запаниковала и закричала.

— Извинись.

— Единственное, что ты от меня получишь, — это поцелуй в задницу, — прошипела я. — Ни хрена я не извиняюсь, хамло маньячное. Ты это заслужил!

На этот раз Роуди словно навалился всем своим весом, вырвав из меня болезненный крик, когда кости в моих пальцах начали хрустеть. Моё зрение внезапно помутилось, спина оторвалась от пола, и я снова закричала. Мгновение спустя я почувствовала, как из уголков моих глаз потекли первые слезы и капают на пол.

Я всё ещё не извинилась.

Я бы не стала.

Роуди придется переломать все кости в моем теле, чтобы получить свой кусок плоти.

Мгновение спустя я услышала, как он злобно выругался, а затем давление внезапно ослабло, а потом и вовсе исчезло.

Я не видела, как он ушел, и не могла вспомнить, как оказалась на полу.

В один момент я лежала на полу, корчась от боли, а в другой — сидела на диване, сопела и смотрела в пустоту, а Роуди склонился передо мной.

Мы не разговаривали, пока он внимательно осматривал мои пальцы: мозоли на его пальцах скреблись о мою кожу, когда он проверял каждый из них, сгибая и разгибая, и снова ругался, когда я вздрагивала.

— Не думаю, что они сломаны, — сказал он, закончив, и испытал почти такое же облегчение, как и я.

— Хорошо.

Что-то холодное коснулось моих пальцев, и я увидела, что он держит на них синий компресс. Я не сделала ни единого вдоха, глядя на рычащего льва, шрамы на его коже, синяки на костяшках пальцев и простые, но большие часы «Ролекс» с черной оправой на запястье.

— Ты упряма до усрачки, знаешь об этом?

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, покачав головой.

— Я не собираюсь брать на себя ответственность за то, что ты сделал, Роуди. Я не просила тебя причинять мне боль, — в моем тоне не было ни яда, ни злости, только глубокое опустошение.

— Разве? — ответил он. — Это был не матрас, на который я упал, Атлас, или ты из тех женщин, которые игнорируют двойные стандарты? Падение могло закончиться как угодно. Что бы ты сделала, если бы я упал неправильно и расшиб себе голову? Ты подумала об этом?

Мой желудок скрутило, оставив после себя первый приступ сожаления.

Нет.

Я вообще не думала. Я просто… отреагировала.

И безрассудно угрожала его жизни.

Кто-то мог бы сказать, что желание Роуди заставить меня подчиниться было мягким, учитывая его репутацию.

Наконец я позволила себе встретиться с ним взглядом, чтобы он увидел мою искренность, когда я сказала:

— Мне жаль.

Освободив мои руки от ледяных пакетов, он долго смотрел на них, в его глазах читалась нерешительность, которая исчезла за секунду до того, как он опустил голову и поцеловал мои холодные пальцы. В животе и киске разлилось тепло, и я уставилась на него.

— Мне тоже, — прошептал он. Он осторожно убрал мои дрожащие руки обратно под лед, прежде чем встретиться с моим взглядом.

Я всё ещё подбирала ответ на это, когда раздался сигнал пожарной тревоги. Офис залило красным светом, когда зажглись аварийные лампы. Нахмурившись, Роуди встал и был уже на полпути к двери, чтобы посмотреть, что происходит, когда она распахнулась.

Рок влетел в неё с таким видом, будто был в нескольких секундах от того, чтобы выйти из себя, но остановился, когда его взгляд упал на меня. Было слышно, как он вздохнул, обнаружив, что я сижу на диване целая и невредимая, и я бы нашла это забавным, если бы не была так близка к тому, чтобы это не было так.

— Какого хрена ты врываешься в мой офис, как будто ты из полиции?

— Ты с ума сошел? — прорычал Рок на своего напарника. — Весь магазин слышал, как Атлас здесь кричала. Я думал, ты здесь, наверху, убиваешь девушку. Я заставил Голдена включить пожарную сигнализацию, чтобы вывести всех из здания.

Это показалось немного драматичным, пока меня не осенила мысль. Рок сделал это на тот случай, если им нужно будет незаметно избавиться от тела.

От моего тела.

Я бросила взгляд на Рока, и он ответил мне недоуменным взглядом.

— Ну, как видишь, она не умерла, — язвительно сказал Роуди. Я была благодарна ему за то, что он не сказал, что я в порядке, потому что это было не так. — Тебе ещё хочется поплакаться?

Рок заметил пакеты со льдом на моих пальцах, но не стал обращать на это внимания, а повернулся на пятках и вышел из комнаты. Роуди уже собирался закрыть дверь за собой, когда я вскочила на ноги, позволяя пакетам со льдом упасть на пол. Меньше всего мне хотелось оставаться с ним наедине ещё хоть на минуту.

— Я должна вернуться к работе.

— Как твои руки? — спросил он, повернувшись ко мне лицом и преграждая путь к двери.

— Нормально. Видишь? — я подняла руки и пошевелила ими, борясь с болью в костях, и заставила себя улыбнуться. Он был прав. Пальцы не были сломаны, но чертовски болели. — Я могу идти, босс.

Я увидела, как он сжал челюсти, что говорило о том, что он не готов отпустить меня, но у него нет причин заставлять меня остаться. Роуди кивнул и отстранился, проходя за свой стол и садясь в кресло.

— Эй, Атлас, — позвал он, когда я подошла к двери.

Мои руки дрожат, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

— Да, Роуди?

— Тебе повезло, что в субботу здесь не было меня. В следующий раз, когда ты не придешь на работу, независимо от того, буду я здесь или нет, это я появлюсь на твоем пороге. Я ясно выражаюсь?

Мне было интересно, слышит ли он, как комок страха сжимает моё горло.

— Всё ясно.

Его красивые зеленые глаза бросили мне вызов, когда он оперся сильными руками о стол и наклонился вперед.

— Да, что, Атлас?

Я должна была догадаться, что он не позволит мне уйти, не получив того, чего добивался с того момента, как приказал мне прийти сюда.

Моё подчинение.

Я прокрутила в голове несколько вариантов ответа, которые, как я знала, ему не понравятся, но каждый раз, когда пыталась произнести их, мои поврежденные пальцы сводило судорогой, напоминая о том, что случится, если я снова брошу ему вызов. Кроме того, я ещё не закончила свой первый акт неповиновения, так что, думаю, не было никакого вреда в том, чтобы позволить ему думать о своей победе.

— Да, сэр.

Позор ему, если он поверил в эту ложь.

Лицо Роуди ничего не выдало, и я быстро ушла, пока он не обнаружил остальную часть моей выходки.

Внизу клиенты и другие сотрудники медленно возвращались в здание. Хадсон разговаривал с пожарным инспектором, который не выглядел довольным, узнав, что проделал этот путь зря. Мне стало интересно, какое оправдание Хадсон дал ему за то, что включил сигнализацию.

Когда я вернулась в приемную, Тьюсдей нигде не было, поэтому я перебралась на свою сторону стола, чтобы держать оборону.

Я остановилась, заметив знакомый красный конверт с моим именем. Как и в первый раз, никаких других надписей не было, и было ясно, что это письмо доставлено вручную.

По коже пробежал холодок, когда я стала искать безликого и безымянного человека, оставившего это письмо. Было непонятно, чего ожидать, ведь кто бы ни был мой анонимный друг по переписке, он приложил немало усилий, чтобы сохранить свою личность в тайне.

Медленно, словно обезвреживая бомбу, я извлекла письмо из конверта, затаила дыхание, развернула затейливый канцелярский лист и прочитала аккуратно написанное послание.