— Что-то случилось? — спрашивает Зевана. — Есть новости по поводу Гарика?

— Вообще-то есть. Ты права, его убили.

Взгляд Зеваны не меняется, а лицо всего лишь на мгновение, но отражает возникший внутри взрыв чувств. Она поджимает губки, что делает всегда, когда о чём-то задумывается.

— Ты знаешь, кто это сделал?

Она тоже старается держать голос в норме, но я всё равно чувствую её напряжённость. Мы с ней словно устроили соревнование по хладнокровности и сдержанности, и, честно признаться, я не знаю, кто из нас лучше.

— Пока нет. Но предположения уже есть. Для начала я должен выяснить мотив убийцы. И мне бы не помешало обследовать квартиру Гарика. Я приехал попросить помочь с этим.

— Тебе нужен адрес?

— И доступ внутрь.

— Мы всего три месяца встречались.

— Этого достаточно, чтобы любой парень сделал тебе дубликат ключа от квартиры.

Зевана улыбается, и в этот момент становится похожей на хитрую лисицу, что притаилась неподалёку и готовится свершить смертоносный прыжок на добычу.

— Да, ты прав. Ключ у меня есть.

Автоповар сообщает, что чай готов. Зевана встаёт со стула, берёт две кружки с напитком, над поверхностью которого клубится пар, ставит одну предо мной, и садится обратно, держа вторую так, будто греет об неё руки. Я делаю пробный глоток — великолепно.

— Тогда я надолго не задержусь. Допью чай, возьму ключ и поеду.

— А вдруг я хочу, чтобы ты задержался?

Зевана протягивает руку и накрывает своей ладонью мою.

Признаюсь, этот жест, столь малый и незначительный, вызвал внутри атомный взрыв и чуть не стёр маску тотального спокойствия с лица. Как же мне самому хочется задержаться, но время поджимает, а дело приобрело уже нешуточный оборот. Один взгляд Зеваны, одно её касание, и я теряю себя, растворяюсь в каком-то чувственном океане, забываю про всё на свете. Мой мозг отказывается думать, он выключается, и в такие моменты я действую лишь по наитию, как велит мне инстинкт. А он непостоянен, ненадёжен, доверять ему нельзя.

— А ты хочешь? — Это единственный ответ, который я смог выговорить после пары секунд неловкой паузы.

— Возможно. А возможно и нет. Решай сам.

Она резко убирает ладонь и отпивает немного чая из своей кружки, спокойная и беспечная.

И так всегда. Она играется со мной, будто с котом. Закидывает приманку прямо мне в душу, и ждёт, когда я проглочу её, чтобы после вытащить из меня самые сильные чувства и просто бросить их где-нибудь неподалёку.

Мне жуть как хочется плюнуть на всё и прильнуть к её губам здесь и сейчас, ибо вопреки опыту эмоции во всю глотку орут, что это мой шанс, что сегодня всё получится, что если я останусь сейчас, то останусь навсегда, и мы не разлучимся до самой смерти и так далее, и так далее…

— Извини, но я должен идти. Дела действительно важные и срочные. Обещаю, что найду убийцу твоего… партнёра по духовным практикам. И по возможности преподнесу тебе голову на блюде.

В какой-то мере я даже горжусь собой, поскольку уверен, что ни у Психа Колотка, ни у тем более Лермушкина, ни даже у самого Менке не хватило бы воли отказаться от её игры. Я же всегда руководствуюсь разумом, и потому прекрасно понимаю, что в первую очередь я не должен потакать Зеване и вестись на её провокации. Едва она почует, что может беззастенчиво управлять мной, я пропаду окончательно и бесповоротно.

— Я не так кровожадна, как Саломея, — отвечает Зевана и в её взгляде я улавливаю крупицу расстройства.

Я победил! Я не повёлся на её уловки, не стал играть по навязанным мне правилам и теперь она разочарована, что неспособна манипулировать и вертеть мной, как ей заблагорассудится.

Я залпом допиваю оставшийся чай, нарочито громко ставлю кружку на стол и встаю со стула.

— Ключ, пожалуйста. — Мой тон требователен, но не жёсток.

Зевана встаёт, идёт в другую комнату, а спустя минуту возвращается оттуда и протягивает мне ключ-карту.

— Второй уровень, западный сектор, блок двадцать три. Квартира девятнадцать.

Едва я касаюсь карты, Зевана тут же продолжает:

— На самом деле я не хотела, чтобы ты остался. Ко мне скоро придёт подруга, ты бы нам помешал. Поэтому спасибо. Всё равно увидимся вечером на концерте.

Я усмехаюсь. Жалкая попытка оправдаться, вернуть знамя победы себе, но не выйдет — я уже нащупал слабую точку. Всё это кажется мне странным, ведь мы с Зеваной никогда не состояли в любовных отношениях (а жаль), но зачастую ведём себя, словно бывшие супруги, которые с одной стороны стараются побольнее друг друга уколоть и поддеть, а с другой постоянно заигрывают и флиртуют, будто не в силах отпустить хорошие времена, проведённые вместе. Но она улыбается, мягко и приятно, неожиданно тепло, словно и правда рада моему выбору. Может, я и ошибся. Не понять мне, что творится у неё в голове, но от этого азарт и интерес лишь сильнее разгораются, ибо Зевана пьянит лучше сложной и запутанной загадки.

Я беру ключ, на прощание обнимаюсь с ней и ухожу. Уже стоя на выходе из блока, облегчённо выдыхаю. Смотрю на руку и вижу, что она трясётся — столь велико моё волнение. Так оканчивается каждая моя встреча с Зеваной, тут уж ничего не поделаешь, она единственная способна настолько меня взбудоражить.

Я вызываю таксетку и мчусь к двадцать третьему блоку западного сектора. Да, неподалёку от этого места и погиб Гарик Нешарин. Значит он прогуливался рядом с домом, когда это случилось, но вопрос, зачем он включил в такой миг запись эмошки, остаётся открытым.

Таксетка останавливается спустя три минуты. Я, конечно, мог бы прогуляться и пешком, но дел сегодня очень много, так что приходится экономить время по максимуму. До нужной квартиры дохожу быстрым шагом, прикладываю ключ-карту, но замок выдаёт ошибку. Неужели я что-то перепутал? Нет, всё верно. Пробую ещё раз, но результат тот же — замок отказывается пускать меня внутрь этой квартиры.

Мимо проезжает робот-уборщик, я останавливаю его и подзываю к себе жестом руки.

— Прошу прощения-с. Здесь живёт мой друг, он дал мне ключ от своей квартиры, но я почему-то не могу туда попасть.

— Хозяин данной квартиры погиб позавчера. Примите мои соболезнования. Квартира уже очищена от личных вещей покойного, поскольку мы не нашли его родных и близких. А замок был заменён сегодня утром.

И вновь — тупик. Роботы всегда опережают меня, что неудивительно. Стоит мне сделать один шаг вперёд, как я обнаруживаю, что там уже основательно потоптались. В словах уборщика я не сомневаюсь — даже если попробую проникнуть внутрь незаконными путями, то всё равно ничего не найду. Я уверен, что там тщательно всё зачистили. Что ж, наведаюсь тогда по другому адресу.

Выбегаю на улицу, вновь вызываю таксетку и перемещаюсь к пятому блоку южного сектора — квартире Нане. У меня есть ключ от её дома, посему я без труда оказываюсь внутри.

С моего прошлого визита месяц назад ничего не поменялось. Я не вижу никаких признаков того, что сестра появлялась здесь недавно, да оно и понятно — она же не идиотка, чтобы сразу возвращаться домой. Скорее всего, она нашла себе временное убежище где-то в другом месте и сейчас сидит там вместе с Краком. И всё же я решаю пройтись по всем шкафам и тумбочкам, поискать какие-нибудь заметки, но в отличие от меня, Нане не любит бумагу и все записи держит в электронном формате на устройстве, которое всегда носит с собой. Думаю, копии есть на её домашнем компьютере. Но для меня это бесполезно. Одно дело — проникнуть в нейроком мёртвого человека, и совсем другое — в домашний компьютер того, кто знает, как защищать информацию. На всякий случай включаю его, пытаюсь войти, но, разумеется, не получается. Вытащить жёсткий диск и проверить его дома тоже вряд ли выйдет — скорее всего он завязан на конкретный компьютер, и мой его просто не распознает. Значит, и здесь тупик.

Я выхожу из сестриной квартиры в расстроенных чувствах. Понятно, что многого ожидать не следовало, но я надеялся хотя бы примерно понять причины её предательства. Даже пары крупинок информации хватило бы с лихвой, но увы, пока я не слишком хорош в прохождении этого лабиринта.