Борис стонет от боли в простреленной ноге, но вскоре к нему подходят двое полицейских роботов, переворачивают на живот и застегивают на запястьях наручники.

— Я ни при чём, честно! — продолжает убеждать третий парень. — Они мне затирали что-то про кого-то, но я не слушал!

— Вот ты сука! — сквозь зубы отвечает ему Борис. — Ты хоть понимаешь, в каком мире живёшь? Ты даже не знаешь, что происходит. Ты не знаешь, что в Златограде <всем будет комфортно и здорово, а потому нужно изо всех сил туда стремиться, чтобы обрести вечную жизнь>.

Я закрываю ролик и открываю другой по следующей ссылке. Та же фигня.

Сраные гердянки отредактировали видео, заменив реальные слова Бориса на собственную ахинею. Причём не очень качественно, потому что после слова «Златоград» можно расслышать лёгкую смену интонации и тембра. Не будь я музыкантом, может, и не заметил бы разницы, но мне резануло по уху основательно.

Итак, мне обрубили ниточку к правде. Снова. Всё это не просто так, у машин существует какой-то заговор, и они очень не хотят, чтобы я его раскрыл. Что там такое? Златограда не существует, а всех, набравших миллион единиц соцрейта, просто устраняют как слишком опасных? Я уже готов и к такому варианту.

Из комнаты пропадает весь воздух, на лбу выступает испарина. Иду на кухню, чтобы отнести в мойку пустую тарелку и попить воды, но глотать трудно.

От тяжёлых мыслей отвлекает сообщение. Кори, открой входящие. Пишет Нане.

«У меня проблемы. Срочно приезжай в лабораторию. Если можно, то как Ада».

Что ж, походу всё-таки придётся уступить место кому-то другому. Ада хорошо ладит с Нане, так что пусть она и едет. Ну смотри, надеюсь, ты сможешь помочь нашей сестре, потому что иначе я сделаю всё, чтобы выжать тебя из головы Менке.

Кори, оставь сообщение для Ады: «Проверь входящие, у Нане проблемы».

Кори, смена личности: Ада.

Я открываю глаза и в тревоге озираюсь по сторонам. Так, я на полу своей кухни, уже хорошо. Последнее, что помню — как к нам в квартиру ворвалась толпа каких-то отморозков, после чего в дело вступил Псих. По ощущениям все конечности на месте, только лицо слегка побаливает. Значит, он со всем разобрался. Надеюсь.

Кори, ну что там опять? «Проверь входящие, у Нане проблемы». Ох, блин!

Читаю сообщение от сестрёнки, после чего мчусь в ванную, чтобы привести себя в порядок. А стоит ли вообще тратить на это время? Смотрюсь в зеркало, и изо рта у меня вырывается отчаянный стон. Лицо — ну точно помятая картошка. Синяки после вчерашнего боя дополнились синяками сегодняшними. Где моя тоналка?! Как могу привожу себя в товарный вид. Псих вроде умылся, за что ему спасибо, осталось только одеться и мигом на подмогу к Нане.

Одеваюсь как вчера, хватаю сумочку, обуваю шуциклы и выхожу из квартиры. Ко мне подъезжают две гердянки из хозяйственной службы.

— Здравствуйте. Вы Менке Рамаян?

— Так точно.

— Вы оставляли заявку на замену замка вашей квартиры. Она всё ещё актуальна?

Понятия не имею, о чём они. Так, быстренько соображаем. Ко мне в квартиру проникли неизвестные, значит, они взломали входную дверь. А если у них это получилось один раз, получится и второй. Псих хоть и чокнутый, но не идиот, мог провести такую же несложную цепочку размышлений и прийти к выводу, что наилучший выход — поменять замок.

— Разумеется! — отвечаю я. — За работу, ребята!

Сама качусь на шуциклах к выходу из блока, вызывая таксетку. Как только добираюсь до рельсовых путей, она уже тут как тут.

В дороге читаю нейрограмму Психа, чтобы узнать о случившемся. Что ж, роботы явно действуют против меня — вот уже и другая личность всё больше и больше убеждается в этом. Менке и остальные сколько угодно могут считать меня параноиком, но по факту я права. Я слишком близко подобралась к Златограду, хватит одного раскрытого дела Порфирия или победы Лермушкина на концерте, чтобы получить заветный билет. Но меня там видеть не хотят. И потому роботы ещё накидают мне камней под ноги.

Таксетка останавливается, и я вылетаю из неё со стремительностью нейронного импульса. Забегаю внутрь блока, где расположена лаборатория Нане, вспархиваю по ставшей уже привычной лестнице, и на десятой ступеньке морщусь от густого и резкого запаха гари.

Сестра стоит на лестничном пролёте наверху, прислонясь к стене и сложив руки на груди. Едва её взгляд выцепляет меня в пространстве, она сразу бросается ко мне и обнимает.

— Я так рада, что ты приехала! — говорит она.

Я крепко прижимаю её и ободряюще хлопаю по спине.

— Так быстро, как смогла. Что случилось?

Она кивает в сторону входа в лабораторию, и мне даже не надо заходить внутрь, чтобы всё понять. Огромное помещение покрыто чёрной копотью, как краской, словно здесь основательно побесновался спятивший Малевич. Полусгоревшие столы с приборами валяются везде бессмысленными грудами мусора. Пол усыпан пеплом и поблёскивающими осколками разбитых окон. Я стою на пороге и пока не решаюсь заходить внутрь. Поворачиваюсь обратно к Нане.

— Ты в порядке?

— Да. Когда я приехала, уже было так. Это сделал кто-то ночью.

— Ага. Кто-то поджёг лабораторию, и не сработали пожарные датчики. Не наехала куча роботов, которые эффективно избавились бы от огня за несколько секунд. Они дали пожару уничтожить всё, и только после потушили. И ничего тебе не сообщили.

— Опять ты за своё?

— А у тебя есть другие объяснения?

Нане пожимает плечами, но вместе с этим опускает взгляд, давая понять, что возразить ей нечем. Искали явно оторванную голову Кряка. Только несостыковка случилась — они могли её просто выкрасть, зачем же сжигать к чертям всю лабораторию? Нет, мне уже не просто мешают, а запугивают. Роботы открыто заявляют, что сожгут всё, что нам дорого, если мы и дальше продолжим попытки воевать с ними. Какая же я дура, что втянула Нане в свои авантюры. Она ведь хотела обычной и простой жизни.

— Пойдём, посмотрим, сохранилось ли что-нибудь, — говорю я и захожу внутрь.

Нане следует за мной, и обе мы ступаем аккуратно, стараясь не напороться на стекло, но на шестом, двенадцатом и пятнадцатом шагах что-то всё равно хрустит под ногами. Я стараюсь припомнить, куда именно сестра припрятала мои вещички, но сориентироваться в возникшем хаосе весьма непросто. Я оборачиваюсь к ней.

— В каком столе?

Она показывает на груду обгоревших деревяшек, покрытых толстым слоем пепла. М-да. Вряд ли там что-то могло сохраниться.

Я поддеваю ногой остатки ящика, и чуть-чуть подтягиваю на себя. Внутри лежат мой дневник, точнее обгоревшая часть корешка от него, и покорёженная, обугленная голова Кряка со вскрытой черепушкой и треснувшим внутри «аквариумом» искусственного мозга, из которого вытекло и сгорело всё содержимое. Изучать это уже нет никакого смысла. Впрочем, ожидаемо.

Тем не менее, кое-что я всё-таки поняла. Аквариум — оболочка. Форма мозга сама по себе крайне эргономична для человеческой анатомии, и если мы хотим создать искусственный, то нужно придерживаться именно её. Наноботы образовывали собой серое вещество, но по факту служили искусственными нейронами. Это реально, я и сама думала примерно в таком направлении, но как заставить наноботов работать так, как нужно? Можно использовать нейроком, чтобы посылать им сигналы, на которые они уже должны как-то реагировать или передавать их дальше, но это не то… Думай, Ада, думай. Как эти наноботы связывались между собой и активировались в нужный момент? Нам же нужно имитировать процессы в реальном мозгу. А он генерирует слабые электрические импульсы, которые проходят по цепочке нейронов, формируя таким образом мыслительный процесс, и не только его. С наноботами такое может прокатить, но я не помню, чтобы они имели между собой физическое сцепление. А если имели, то зачем нужна эта жидкость, заполняющая «аквариум»? Для лучшей электропроводимости? Не, глупо, вся система может просто перегореть. Или это охлаждение? Опять же, странное решение, когда имеешь дело с электрическими импульсами.