— Нам пора выдвигаться, — сказал он. — Фургонетка отходит через двадцать восемь минут.

Ден кивнул. Он взял свой рюкзак, накинул на плечи, прицепил обратно катану. Менке натянул любимую фиолетовую футболку Психа Колотка и жёлтую куртку из экокожи. На всякий случай натянул на руки перчатки без пальцев. Костяшки на них защищались металлическими накладками. Против роботов всё ещё бессмысленно, но хотя бы придаёт внутренней уверенности. Да и выглядит круто, чего уж там.

Ден вышел из квартиры и двинулся по коридору к выходу, а Менке замер на пороге, осматривая своё жилище.

Возможно, он видит его в последний раз.

Прощайте, любимое мятное кресло, прекрасный диванчик, прозрачный столик. Прощайте, холодные серые стены, стильная синяя деревянная мебель, плоские серебристые люстры и ворсистые ковры. Прощайте, гитара и зейди-клавиатура. Прощайте, автоповар, домашний компьютер, стиральная машинка и первоклассный душ. Прощайте, тренажёрный зал, просторная кухня и прекрасный панорамный вид на город.

На краткий миг внутри Менке всё сжалось от тоски и печали. Палец отказался двигаться и нажимать кнопку закрытия дверей. Прежняя жизнь вдруг показалась не такой уж и плохой, даже наоборот, она ведь полнилась прекрасными и счастливыми моментами, она была отлажена, стабильна, понятна.

— Ты в порядке? — послышался из конца коридора голос Дена.

Вопрос вывел Менке из оцепенения. Прочь сомнения, всё уже решено и пути назад нет. Лишь твёрдая несгибаемая воля помогла ему добраться до этого мига. Как тут дать заднюю?

— В порядке.

Менке нажал кнопку и закрыл дверь. Красный огонёк на панели управления показал, что замок заблокировался, лишая возможности кого-то постороннего попасть внутрь. Менке убрал палец и обнаружил, что на мгновение задержал дыхание, а теперь задышал вновь. Отрезав последнюю ниточку, связывающую его с прошлой жизнью, он словно сбросил с плеч тяжёлый рюкзак после долгого похода. Даже в груди стало просторнее.

Менке зашагал вперёд по коридору к Дену, на ходу вызывая таксетку. Дух захватило, как при падении в бездну, но это не принесло панического отупляющего ужаса, совсем напротив — собранность, уверенность и желание поскорее решить проблему. Ощущение близости к цели разогревало и разгоняло кровь. Менке чувствовал себя ураганом, который вскоре пройдётся по дороге до Златограда, снося всё на своём пути.

Ещё вчера он думал, что окончательно разбит, измотан и высушен изнутри для того, чтобы сделать последний рывок, но, словно в последние метры перед финишем в крупном забеге, у него открылось второе дыхание. Он вновь наполнился силой и энергией, как в самом начале.

Истины, обрушившиеся на голову каменным дождём, не смогли его похоронить. Даже не глядя на себя в зеркало, он понимал, что сейчас его взгляд походит на взгляд безумца в острой стадии душевного расстройства, если, конечно, в искусственных глазах вообще можно разглядеть хотя бы тень каких-то чувств.

Менке посмотрел на стоящего впереди Дена. Тот походил на твёрдую бронзовую статую, непоколебимую и недвижимую. Вот где подлинная уверенность в себе, граничащая даже с расслабленностью перед важным и ответственным предприятием. Ден что, и правда настолько сдвинутый, что не допускает даже намёка на сомнение в собственном превосходстве над всеми вокруг? Впрочем, сам Менке не шибко лучше, что и говорить про Психа Колотка, который и самому Зевсу бросил бы вызов, подвернись такая возможность.

Неизвестность впереди не пугала, а наоборот раззадоривала. Менке уверенно шагал вперёд в туманной тьме неизведанного, из которой в любую секунду мог выпрыгнуть робот с пулемётами и бензопилами, норовящий отрезать голову. И всё-таки даже в таких условиях он старался сохранить кристальную ясность ума и трезвость суждений. Но сейчас это лишь мешало, ведь в любой миг могло затормозить, вызвать губительные сомнения там, где промедление приравнивалось к смерти.

Именно поэтому Псих Колоток подходил куда лучше для финишной прямой. Менке привык обдумывать и взвешивать каждое своё действие, а у того кулаки летели вперёд мыслей.

Оборвав все связи, распрощавшись с прошлым и уверенно идя в будущее, он внутренне освободился от всех оков. Иногда, если жизнь заставляет тебя играть по определённым правилам, бороться бессмысленно, нужно принять их и стать в этой игре лучшим. Он долго учился и тренировался, а теперь пришло время последнего экзамена, в котором он докажет, что ему действительно нет равных. Ну, не считая, возможно, Дена.

Единственное, что по-настоящему беспокоило — передача ответственности другому, возложение этой непростой миссии на плечи Психа Колотка, который пусть и являлся во многом самим Менке, всё же имел свои, несвойственные оригиналу, наклонности. Но сейчас, к сожалению, выходило так, что именно такой сорвиголова справится вернее. Во всяком случае, пока. Придёт день, и личность Психа растворится в Менке, передав ему свой опыт, воспоминания и отчасти образ мыслей.

Ден вот не думал о том, чтобы разбивать своё сознание на части — и это невольно вызывало некоторое восхищение. Он надеялся только на себя и потому тянул тяжёлый воз жизни в одиночку.

Они дошли до конца коридора вдвоём и забрались в только что подъехавшую таксетку. Менке внутренне приготовился к волнительному забвению. Всё равно, что ложиться на сложную и опасную операцию, не зная, предстоит ли ещё открыть глаза.

Пан или пропал. Жизнь или смерть. Жребий брошен.

Таксетка двинулась с места, не распознав, что везёт двух пассажиров вместо одного.

— Всё, я переключаюсь на Психа, — сказал Менке.

Ден кивнул.

В последний раз Менке глубоко вдохнул и выдохнул. Он устроился поудобнее, закрыл глаза и отдал Кори команду поменять личность на Психа Колотка.

А дальше наступил сон, долгий и прекрасный отдых собственного разума, пока чей-то другой решал за него все проблемы.

Наконец-то! Я ещё даже проснуться толком не успел, а внутри всё кипит в предвкушении хорошенькой заварушки. Посторонитесь, Псих Колоток идёт!

Смотрю на Дена, который пырит на меня, презрительно скривив рот.

— Однако, как меняется лицо человека от его внутреннего состояния, — говорит он. — Ты только появился, а я уже вижу, сколь ты недалёк, в отличие от оригинального Менке.

— Ты чё, оборзел? — Начинаю показательно разминать костяшки.

— Вовсе нет. Просто интересное замечание.

— Что б ты понимал, я не тупее остальных, сечёшь? Мозг-то у нас один на всех. Просто я свободен от их дурацких заморочек. Делаю, чё хочу, и говорю, что думаю.

— Надеюсь. Думать сегодня придётся много.

Я недовольно фыркаю, отворачиваюсь и складываю руки на груди. Свела же нелёгкая с этим полудурком. Сложно представить более хренового напарника, чем Ден Унаги. Крак и тот бесил не так сильно.

Таксетка останавливается возле места назначения, и я смотрю на время. Одиннадцать пятьдесят четыре, у нас осталось всего шесть минут. Мы с Деном быстро выскакиваем возле двадцать девятого восточного блока нижнего уровня. Это огромная бетонная коробка с небольшими оконцами на высоте в полтора моего роста и большими под самой крышей, воротами примерно три на четыре метра и идущими внутрь рельсовыми путями. Но самое удивительное, что блок будто оторван от остального гигадома, находится как бы на отшибе, и ни людей, ни гердянок вокруг не видно.

— Подсади-ка, — говорит Ден, встав вплотную к стене. — Хочу посмотреть, что там внутри.

— А чё это я тебя? Я, может, тоже посмотреть хочу.

— Ладно, ладно, — раздражённо говорит он. — Сперва ты меня, потом я тебя.

Я согласно киваю и сажусь на корточки, подставляя Дену плечи. Он аккуратно встаёт, а я чуть приподнимаюсь, придерживая его за ноги.

— Не так высоко, — говорит он. — Опустись обратно.

Я вновь приседаю и остаюсь в таком положении. Если бы не ежедневные упражнения со штангой, бёдрам сейчас пришёл бы трындец — Ден охренеть какой тяжёлый.