«Это ж сколько я их тут уже заточил-то⁈» — потрясенно покачал головой, отправляя в рот остатки мякоти с ладони.

Однако, сожрав, похоже, за один присест не меньше двух десятков опасных для человека орехов бланга, чувствовал я себя сейчас просто удивительно замечательно.

— Варламов, твою мать! Да отзовись ты уже наконец! — раздался раздраженный маринкин шепот из темноты. И я догадался, кому обязан своим пробуждением из сомнамбулического транса.

— Да все норм, — откликнулся я, дожевав остатки ореха и проглотив. Хотел добавить, чтоб отставила панику. Но тут вдруг меня переклинило: — Ха!.. Ха-ха!.. Какое смешное слово: норм… Ха-ха-ха!..

— Олег, ты че? — откликнулась девушка озадаченно.

— Да понятно че. Бланга обожрался ваш славный це-деж, — ответил во тьме подруге незнакомый писклявый голос.

И этот показавшийся до одури смешным голос развеселил меня еще больше, чем «норм». Угорая от истерического хохота, я схватился за живот и завалился на бок.

Глава 4. Друг познается в беде

Меня вдруг ослепило направленным лучом электрического света. Загоревшийся буквально на пару секунд фонарь тут же погас, оставив на память перед инстинктивно зажмуренными глазами лишь радужные круги. Шок от неожиданной вспышки мгновенно прервал истерику.

— Скорлупу вокруг тела видели? Ну точно блангом обожрался, придурок, — констатировал из по новой сгустившейся тьмы противный писклявый голос.

— Ты кого придурком назвал, дерьмо хвостатое! — обиделась за меня Марина.

— Охренеть, блин! У тя че, фонарь все это время с собой был? — раздался следом возмущенный шепот Миха из противоположного конца ямы.

— Во-во! А мы тут на ощупь ползаем, как щенки слепые! — оттуда же вторил товарищу не менее раздосадованный Сыч.

— Сперва нужно было убедиться, что мы в отнорке этом одни, — авторитетно возразил парням писклявый голос. — А то вспышка света — такое дело, мигом внимание надзирателя привлечь могла. Но поскольку вы отыскали мертвого трейс-ткача, который, наверняка, нашим надзирателем и являлся, я рассудил, что уже можно рискнуть.

— Вот ты урод, конечно, — возмутилась уже Марина (пребывавшая где-то посередке между парнями и «писклявым»). — Сыч на паука этого еще минуту назад наткнулся. И потом я еще с десяток раз, как дура, вслепую Варламова звала.

Я же, прижавшись лбом к прохладному полу, тихо охреневал от бьющей через край энергии товарищей по плену… Ну вот как так-то? Мне пришлось сожрать гору ни разу не полезных орехов, чтоб вытянуть здоровье из смертельно опасной «красной» в чуть более стабильную «оранжевую» зону. И прицепом за этот подвиг я получил, походу, дебаф в виде наркозакидонов на ровном месте. Освобожденные же мною ребятки, тем временем, уже каким-то чудом полностью восстановились и энергично срутся друг с дружкой, решая насущные проблемы.

— Че, как дура-то? — пискнул, меж тем, в ответ на предъяву Черникиной крысюк (ну а кто еще это мог быть, если не четвертый освобожденный гэручи). — Откликнулся же, в итоге, твой потеряшка. Выходит, не зря звала.

— Издеваешься?..

— Чисто по-дружески…

— Сука ты, Ччверсс! — припечатала быстрая на расправу Черникина.

— От суки слышу, — зашелся в шипучем смехе ничуть не обидевшийся писклявый голос.

— Эй, хорош собачиться! — прикрикнул на обоих Сыч. — Пойдемте глянем: че там с командиром? А то бледный вид его мне че-т сильно не понравился.

С разных направлений в темноте раздались быстро приближающиеся шлепки босых ног.

— Тсс-тсс-тсс, столько бланга в одно рыло смолотить, — сквозь свой странный смех стал отвечать крысюк на ходу. — Тсс-тсс, тут любой, как снег, побелеет. Тсс-тсс-тсс, спасибо скажи, что не сдох, вообще.

— Ччверсс, заткнись пожалуйста. И фонарем своим лучше снова посвети, а то не найду, где он, — заворчала Маринка, врезавшаяся (судя по звонкому шлепку ладоней) только что в стену примерно в паре метров правей меня.

— Марин, я здесь, — окликнул я подругу, приподнимаясь на дрожащих руках.

В следующее мгновенье меня вновь осветил луч электрического света, но на сей раз я вовремя успел отвернуться и не ослеп от яркой вспышки.

— М-дасс, видок, конечно, у него… — констатировал приближающийся слева с горящим фонарем в руках «писклявый». — Вот убивайте меня, не пойму, как такой доходяга смог в одиночку нашего надзирателя завалить.

— Слышь, дуло залепил, непонятливый! — фыркнула подскочившая тут же ко мне справа Маринка. — Олег, ты как? Можешь сам на ноги встать? — присев рядом на корточки, она осторожно провела ладонью по моей щеке.

Скосившись на ее руку, я заметил, что на пальцах у девушки осталась свежая кровь.

— Наверное, — пожал я плечами, растерянно за собой подмечая, что мысли начинают предательски путаться в еще секунду назад, вроде бы, совершенно ясной голове.

— Твою ж мать! — заверещал вдруг рядом неприятный голос гэручи, и освещающий меня луч света сместился куда-то левее. — Это ж Шшукасс — напарник мой! Да как так-то, братишка?.. Сука, его-то за что? Ты, наркоман гребаный!..

— А ну лапы прочь от командира! — перебил крысюка возмущенный окрик подоспевшего Миха.

— Да на болте я вертел этого вашего отморозка!

— Слышь, хвостатый, за базаром следи!

— Ты кого хвостатым назвал, обезьяна?..

— Ах ты крыса охреневшая!..

Перебранка сменилась звуками короткой яростной схватки. И заметавшийся было во все стороны электрический луч снова погас… Во тьме тут же стихли и шлепки ударов.

— Как он, Марин? — раздался, по окончании свары, над головой участливый голос Сыча.

— Сам что ль не видел как? — зло бросила в ответ по-прежнему сидящая рядом девушка.

— Не успел. Сперва этих двоих разнимал. А потом Ччверсс сбежал и фонарь выключил.

— Ну так скажи ему, что б вернулся и по новой включил.

— Не включу, — откликнулся крысюк из дальнего угла ямы обиженно. — Стараешься тут для них. Наставляешь, помогаешь… А эти потом вдвоем на одного. Обезьяны неблагодарные!

— Те че, сука, мало навешали?..

— Мих, да оставь его, — удержал приятеля от повторной расправы Сыч. — Так че с командиром-то, мне кто-нибудь скажет?

— Со мной все норм, — решился сам вклиниться в затянувшийся спор. И снова привычный отклик сработал триггером в одурманенном блангом мозге, вызвав новый приступ неуемного хохота.

— Твою мать! Че с ним творится-то⁈ — меня подхватили чьи-то сильные руки и рывком поставить на ноги.

— Да по роже просто врежьте ему. Сразу угомонится, — зашипел злобно крысюк из своего угла.

— Потявкай еще там! — фыркнула в ответ Марина.

— Ну ждите тогда, когда отходняк у нарика вашего пройдет. А учитывая сколько этот урод бланга сожрал…

— Слышь, морда! — перебил крысюка Мих. — Те мало что ль только что прилетело? Могу повторить!

К счастью, приступ истерического хохота продлился в этот раз недолго и затих сам собой. Но сразу по его окончании меня вдруг со страшной силой потянуло в сон.

Сделавшаяся чугунной голова безвольно завалилась на плечо поддерживающего меня сзади за подмышки Сыча.

— Командир? Эй, ты чего?.. — громыхнул в ухо испуганный голос великана.

Следом с двух сторон посыпались вопросы от остальных друзей. Однако я их уже толком не расслышал.

Глаза закатились.

Я отключился.

Глава 5. Разгадки во сне и наяву

Вновь мне пригрезился хорошо знакомый мшистый валун и нереально огромные травяные стебли, окружающие со всех сторон пятачок голой земли возле неглубокой подземной ямки — логова, откуда так удобно было выслеживать разномастные хитиновые «вкусняшки», в изобилии забредающие в прохладную тень камня, спасаясь от полуденного зноя. Разумеется, норка под камнем была не моя, а того загадочного существа, глазами которого во сне я поневоле был вынужден во всех отвратительных подробностях наблюдать жестокие убийства, с неотвратно следующими за тем расчленением и пожиранием несчастных жертв вечно голодного монстра.