— Ну-ну…

— Мих, оставь его, — придержал я заруку вспыльчивого здоровяка, рвущегося кулаком сбить кривой оскал с пасти насмешника, и поспешил направить поток разговора в более безопасное русло: — Так что, говришь, там у твоего напарника за читерская функция имелась?

— Пассивная функция Живчик — полное ее название, — охотно стал делиться инфой приосанившийся крысюк. — Сродни той, что нам всем тут за присадки от трейс-ткачей прилетела. Этот его Живчик так же многократно разгонял в организме, но не сопротивляемость к яду, как у нас всех сейчас, а текущий показатель Регенерации конкретно у Шшукасса. Правда, активироваться эта функция могла у него лишь пару раз в сутки на трехминутный отрезок времени. Но зато в течении этого короткого интервала мой напарник становился практически бессмертным. Я собственными глазами видел, как однажды в бою, угодив под клешню стерха, Шшукасс по колено лишился обеих ног, однако отрубленные конечности потом отросли у него обратно за считанные секунды.

— Как же он, раз такой бессмертный, от ран паука, в итоге, загнулся? — фыркнула недоверчиво Марина.

— Вероятно, срок действия функции подошел к концу, — пожал плечами крысюк. — И последние раны от трейс-ткача не успели затянуться так же быстро, как предыдущие.

— Ну ладно в бою… Если все так, как ты сказал, допускаю, что одолеть трейс-ткача в рукопашной схватке у Шшукасса были неплохие шансы. Но как эта функция помогла выбраться из кокона ему самому и вызволить затем так же всех нас? — зашел с другой стороны Сыч.

— Я уже думал об этом, — ощерился крысюк. — И сообразил как… Все просто. Пробудившаяся Живчик прочистил напарнику мозги, оглушенные накачкой сонного зелья надзирателя. После чего Шшукасс призвал из Инвентаря в руку нож и сперва срезал им свои путы, а потом по очереди освободил и всех нас.

— А стерегущий коконы трейс-ткач на это время, наверняка, поссать отлучился, — не сдержавшись, зло фыркнул я. И был поддержан тут же смешками своих друзей… Ну а че он, на самом деле, такой бред несет. Я-то прекрасно помню свои ощущения в момент пробуждения в липком коконе: даже пальцем там пошевелить не мог. И даже вспомни я тогда про скрытые в Кармане ножи, призвать их в ладони, вероятно, еще смог бы, но затем удержать в негнущихся пальцах — это уже крайне сомнительно. Не говоря уж о том, чтоб самостоятельно ими срезать путы. Да лезвие тупо приклеилось бы сразу на мертво в первой же паучьей нити и, даже если б каким-то чудом смог стиснуть на рукояти непослушные пальцу, не имея возможности активно шевелить рукой, фиг бы я его потом отодрал от липучки. К тому же, стоило мне начать рыпаться в коконе, как мигом рядом оказался стерегущий нас трейс-ткач, и воткнул в покорно раззявленную пасть вибрирующую кишку… Брр! До сих пор от одного воспоминания этой гадости в дрожь бросает.

— Уж, по любому, мое объяснение случившемуся звучит куда как логичнее твоего! — пропищал в ответ обиженно крысюк.

— В одном ты прав, Ччверсс, функция у твоего напарника, судя по всему, действительно пробудилась, — снова заговорил я. — Но самостоятельно выбраться из пут это знаменательное событие Шшукассу, увы, не помогло. Зато подскочившая многократно Регенерация, кроме непосредственно организма носителя, направила так же свое читерское воздействие на подсаженные бедняге — как и всем нам, увы — присадки. И вместо того, чтоб вызревать в живом инкубаторе энное время — дни, или, хотелось бы надеяться, недели — присадки максимально развились в брюхе у твоего напарника за считанные секунды. Дале прожорливые паразиты-рейзеры, вызревшие из злосчастных присадок, начали рвать потроха несчастного, но продолжающая параллельно действовать супер-Регенерация моментально заживляла все внутренние кровотечения, и от сопровождающей такую бесконечную пытку чудовищной боли Шшукасс, вероятно, сошел с ума. Потому, когда я его освободил, бедняга, как дикий зверь, метнулся к ближайшей стене, и страшным лобовом ударом свернул себе шею… И, в отличии от твоих голословных фантазий, Ччверсс, все мои утверждения имеют реальные доказательства. Помимо уже обнаруженных вами вокруг трупа Шшукасс ошметков разорванных рейзеров, если ты направишь луч фонаря вот сюда, — я ткнул пальцем в едва заметный контур стены напротив, — то все увидят кровавое пятно. Оно появилось здесь после смертельного удара головой об стену твоего напарника. Ну же, Ччверсс, смелее, подсвети стену фонарем.

Все пути бегства для крысяка оказались тут же отрезаны моими ребятами, потому ему пришлось покориться и направить яркий луч на указанное место.

— Это свежая кровь, точно! — озвучил тут же очевидный для всех факт Мих.

— Так-то он мог дотащить сюда Шшукасса еще живым, и уже тут, специального для такого доказательного пятна, свернуть бедняге шею, — заворчал упрямец-крысюк.

— Фигню, ведь, морозишь — сам знаешь, — пихнул гэручи кулаком вбок теряющий терпенье Мих.

— Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи, — ничуть не пасанул под давлением здоровяка-негра мелкий гэручи. — И изложенная мною версия украденной у Шшукасса победы мне по-прежнему кажется куда как убедительной бессовестного вранья Олега. Послушай, чел, — он снова направил луч фонаря мне в лицо, — ты не использовал аптечку, и находился в критическом состоянии, так?

— Так, — кивнул я.

— Но по-прежнему утверждаешь, что лично завалил сперва трейс-ткача, а потом выводок рейзеров?

— Угу. Еще в промежутке между драками вас всех освободил. И, кстати, рейзеров в выводке было семь штук. Если все разбросанные по полу ошметки их соберешь, сможешь проверить, — подмигнул я гэручи.

— Млять, народ, вы не видите что ль, он же над нами откровенно угорает⁈ — возмутился крысюк.

— Не видим! — фыркнула Марина.

— Мы командиру верим, — кивнул горой возвышающейся за ее спиной великан Сыч.

— А ты, крыса, нас всех уже здесь достал! — подытожил Мих, и я едва успел вклиниться между вспыльчивым здоровяком и вжавшимся в стену гэручи.

— Э-э, жала полегче, не хватало еще нам друг с дружкой, на радость рухам, поцапаться.

— Командир, а че он…

— Хватит, я сказал!

— Действительно, челы, я так-то ничего против вас не имею, — поднял руки в примирительном жесте гэручи, от чего луч его фонаря устремился в сводчатый земляной потолок. — Просто не готов поверить невероятной истории Олега на слово. Потому, давайте пока каждый останется при своем. И предлагаю, пока рухи наверху не прочухали, что здешнего надзиратель мертв уже как-то начинать отсюда совместно выбираться.

— Полностью поддерживаю, — кивнул я.

— А че делать-то? — спросил Сыч.

— Полагаю, где-то наверху должен быть замаскирован тайный лаз из ямы, — откликнулся крысюк и стал водить лучом фонаря по периметру потолка.

— Точно, он там есть, — кивнул я. — Только ты не там ищешь. Лаз в центральной части потолочного свода… Ага, там, где паутина гуще всего висит.

— Командир, как ты это во тьме-то без фонаря разглядел? — удивился Мих.

— А вот меня больше интересует: как отсюда туда мы, вообще, сможем забраться? — следом озвучила мой собственный вопрос Марина.

Действительно, до скрытого под белесым полотнищем густой липкой паутины лаза от земляного пола ямы высота была не меньше пяти метров. Лестницы у нас не было. Запрыгнуть на такую верхотуру было нереально. Так как?..

Глава 7. Через тернии к звездам

За неимением подручных средств, нам пришлось карабкаться наверх самым тривиальным образом: забираясь, в буквальном смысле слова, на шею друг другу. На великана Сыча первым уселся здоровяк Мих, и на долю этой самой сильной в нашем отряде пары выпала задача своей стальной сцепкой создать крепкий и устойчивый фундамент собирающейся живой башни. Дальше на бычью шею Миха вскарабкался уже я, и мускулистые руки негра мгновенно зафиксировали в жесткий замок мое свесившиеся ноги. Когда, в свою очередь, на меня взгромоздилась пушинка Марина, я даже в нынешнем, не самом лучшей физической форме, не ощутил на плечах особой нагрузки. Но после дополнительного утяжеления в виде забравшегося уже на шею девушки крысюка (за наименьший среди нас рост и вес назначенный в нашей живой башне «вишенкой на торте»), мне все-таки изрядно вскоре поплохело и, сцепив зубы, пришлось удерживать на себе верхнюю пару на морально волевых.