Оказавшемуся, благодаря длинным ногам Сыча и четырем взгромоздившимся друг на дружку, максимально распрямленным человеческим спинам, примерно на четырехметровой высоте Ччверссу уже не составляло особого труда дотянуться когтистыми лапами до края дыры в потолке, а природная гибкость позволяла крысюку играючи подтянуться и забраться вглубь лаза. Далее зафиксировавшийся в земляном коридоре гэручи должен был спустить нам веревку (моток которой, вместе с фонарем, на наше счастье оказался в Инвентаре запасливого ветерана) и, подсвечивая нам из-под потолка, сперва затянуть к себе наверх Марину, а следом вдвоем с девушкой и всех остальных. Таков был нехитрый план, единственной заминкой в исполнении которого оказалась, разумеется, долбанная паутина, многослойная липкая сеть которой сплошным ковром провисала в центральной части сводчатого потолка, надежно перекрывая все подступы к спасительному верхнему лазу.

— Сыч, братка, ты там как? — прошипел Мих напряженным голосом.

— Ноги гудят, конечно, но вроде пока терпимо, — откликнулся снизу не менее натужно великан.

— Гуруда, млять! Башкой хорош качать! — это уже я зашипел на здоровяка, невольно качнувшись на его могучих плечах из-за нечаянного поворота миховой головы.

— Олег, блин! Сиди ровно! — тут же и мне самому прилетело сверху от сидящей уже на моих плечах Маринки.

— Челка, не ерзай! Мешаешь! — с самой верхотуры запищал уже Ччверсс.

— Сука! Еще раз хвостом своим поганым горло мне захлестнешь, и я вниз тебя скину! — зашипела в ответ Марина.

— Сама сука! Не дергайся, и захлестывать не буду! А скинешь — самой же хуже будет. За мной же и вся паутина намотанная вниз рухнет. Сама же первая в нее и вляпаешься.

— Эй, хорош там бузить! — решил вмешаться я разборку над головой. Но тут же оказался сам в нее втянут.

— Це-деж, прикажи челке своей, чтоб сидела ровно и плечами не моросила! — запищал в ответ крысюк.

— Да как тут усидишь, когда крыса охреневшая то и дело придушить хвостом пытается! — не осталась в долгу Марина.

— Ты кого крысой обозвала, мартышка облезлая⁈

— Ах ты пискля хвостатая!..

— Ну-ка заткнулись оба! — рявкнул я наверх, невольно запрокинув голову.

— Да, Олег, блин!..

— А-а-а-аккуратней там! Я ща чуть паутину всю вниз за собой не утащил!..

Пытаться рубить липкие и крепкий, как леска, нити ножом было слишком долго, да и небезопасно — в процессе можно было запросто лишиться запутавшегося и намертво завязшего к белесой сети лезвия (которых, к слову, у нас и без того было немного, всего три: два моих метательных ножа и небольшое мачете запасливого гэручи) или, того хуже, вляпаться в паутину рукой и завязнуть в ней самому. Простой же, но вполне эффективный, способ разрушения возникшей преграды случайно изобрела Маринка, которая, припомнив земные способы борьбы с паутиной, в шутку предложила тупо ткнуть «какой-нибудь хренью» (это ее дословная цитата) в центральную часть преграды и начать накручивать потихоньку липкую дрянь на «хрень». Казалось бы, прочнейшую сеть своротить с места таким примитивным способом невозможно, но, за неимением других вариантов, мы решили попытаться, и неожиданно обнаружили уязвимость прочнейших паучьих нитей в их же липкости и тягучести.

На роль цепляющей за центр «хрени» прекрасно сгодились лапы мертвого трейс-ткач. Своим мачете Ччверсс срубил длинные крайние сегменты с трех худо-бедно уцелевших паучьих лап и аккуратно слепил их все вместе ошметками валяющейся на полу паутины в единое целое. С этой связкой в руке крысюк вскарабкался на верхотуру нашей живой башни, и верхний ее конец намертво прилепил к сплетению нитей в центральной части преграды, нижний же стал аккуратно прокручивать взад-вперед в ладонях. Накручивающаяся постепенно на эдакое веретено в руках гэручи сетка из-за собственной липкости не имела ни малейшего шанса раскрутиться обратно, потому как однажды прилепившиеся к накрутке нити тут же прирастали к ней намертво, и Ччверссу не приходилось прилагать дополнительных усилий, удерживая в ладонях веретено. Более того, он мог в любой момент даже его отпустить и дать рукам немного передохнуть, чтобы потом с восстановившимися силами продолжить натягивать на скрут новые и новые липкие нити сети. Последние же, благодаря природной тягучести, вытягивались звенящими струнами, и начинали неотвратимо истончаться в самых слабых местах, истаивая там постепенно до состояния хрупкого волоса, и в итоге рвались, заплетаясь обрывками в соседних сетях. Нити которых, в свою очередь, по мере увеличение в центральной части натяга сети, так же вытягивались, истончались и рвались…

Работа у Ччверсса продвигалась не быстро, но верно. Нам же внизу ничего не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть когда он наконец закончит.

— Эй, хорош там трендеть! Ччверсс, шевели культяпками своими скорей, а то у Сыча уже ноги подламываются! — возмутился снизу Мих.

— Да не, бро, все норм пока, ноги держат, — откликнулся с натугой наш главный носильщик. — Но хотелось бы, конечно, побыстрей…

— Еще чутка осталось, челы. Пол сетки уже на паучьи лапы намоталось. Ччверсс старается изо всех сил и почти уже закончил, — обнадежил с верхотуры крысюк.

— Меньше болтай — больше делай, — Марина не удержалась от очередной подколки ерзающего на плечах гэручи.

— Под руку не кряхти, челка, — не замедлил с ответом пискля-крысюк. Но зарождающаяся было по новой пикировка этой неугомонной парочки зубоскалов оказалась вдруг прервана звонким хлопком.

Через секунду под потолком загорелся фонарь крысюка, и довольный писк гэручи оповестил всех нас:

— Ну все, челы, путь к свободе открыт. Ща запрыгиваю в лаз и спускаю вам веревку. Так что готовьтесь карабкаться наверх…

Глава 8. Встречный бой

Увы, в загашнике у запасливого Ччверсса имелся ни разу не канат. Конечно, на своей веревке крысюк наскоро накрутил пару десятков узелков, однако и после этого сотворенного на коленке апгрейда она не сильно потолстела, потому карабкаться самостоятельно по болюче впивающемуся в ладони, скользкому и неухватистому шнурку оказалось тем еще квестом. Хорошо еще страхующий снизу Сыч, подперев ладонями ступни каждого поднимающегося вверх товарища, рывком поднимал на стартовую высоту примерно в два с половиной метра (его великанский рост плюс задранные вверх длиннющие ручищи). Еще около полутора метров отыгрывалось за счет собственного роста. В итоге, реально карабкаться по веревке вверх приходилось около метра. Но лично для меня и это испытание оказалось жесть каким стремным. И если б не подтягивающие, до кучи, сверху крысюк с Мариной, то, возможно, даже неодолимым.

В общем, собственных стараний мне хватало лишь на то, чтоб болтаться в воздухе практически на одном уровне подвеса, лихорадочно перебирая до крови изрезанными ладонями по злосчастному шнурку и, сцепив зубы, дожидаться когда гэручи с девушкой вытянут неуклюжий баласт, с какого-то перепуга мнящий себя их командиром. Под отчаянные потуги самостоятельно вскарабкаться хотя б на сантиметр, я невольно пялился в полумраке рассеянного света (источником которого являлся, разумеется, пристроенный у края верхней дыры фонарь) на прилипшие к потолку ошметки сорванной паутины, с болтающимся кстати тут же скрутом-«веретеном», вырванным из рук нашего первопроходца конечным хлопком сложившийся липкой сети, и терзался неразрешимым вопросом: «Как? Ну как, блин, Черникина смогла передо мной так ловко вскарабкаться наверх по этой скользкой струне почти без помощи Ччверсса? Она же девушка?»

Пара запыхавшихся бурлаков сверху меня почти дотянула до края лаза, когда перед глазами вдруг полыхнули строки системного лога:

Внимание! Критическая ситуация! Обнаружено приближение враждебно настроенного объекта! До попадания носителя в зону поражения объекта осталось: 05… 04… 03… Принудительная активация функции Желтый гра… СБОЙ СИСТЕМЫ! Функция в откате… Активация пассивной функции Тяну… СБОЙ СИСТЕМЫ! Функция в откате… Активация пассивной функции Мимикрия.