Вновь за взрывом тут же последовала истеричная кухонная многоголосица:

— Да твою ж мать! Я чуть палец себе не отсек!..

— Ого! Шеф, глянь, там вроде трещина на стене появилась!..

— Гажа, придурок, какая, в жопу, трещина! У цитадели стены толщиной более трех метров!..

— И правда, шеф, Гаже не почудилось, это реально похоже на трещину!..

— Да как вы, вообще, в эдакой пылище что-то разглядеть можете?..

— Во-во! По тому и пылища, что трещина!..

Но дослушать испуганную перебранку соседей нам помещал поторопивший провожатый:

— Эй, ну че там встали-то, — спокойный, как слон, саарк, гостеприимно распахнув дверь коридорной перегородки.

— Тебя что, это все совсем не напрягает? — махнув рукой в сторону запыленной столовой, озвучил наше общее замешательство безымянный конвоир.

— Не мое дело, — пожал плечами мохнощекий пофигист. — Мне приказано сопроводить в камеру аресто…

Очередной мощный взрыв сопровождался на сей раз шрапнелью разлетающегося во все стороны бетона и ворвавшейся в столовую струей пламени. Последняя, к счастью, находясь, видимо, на излете ударной мощи, оказалась вялой и через пару секунд уже благополучно иссякла. Но даже этих двух секунд, при на глазах иссекающем напоре, хватило, чтоб залить площадку квадратов двадцать возле образовавшегося в стене разлома таким ядреным напалмом, под которым не хуже дерева запылала даже каменная плитка пола. Попавшие же под огненную струи извне пластиковые столы со стульями и вовсе плавились парафиновыми свечами за считанные секунды.

Благодаря защите МБПП, нас троих взрывной волной из зала столовой лишь пошатнуло, плюс по бронепластинам доспеха забарабанило «градом» из нескольких долетевших до лестничной площадки осколков бетона. Одетого же в тряпичный комбез саарка, несмотря на более дальне относительно нас положение, снесло в распахнутый им же дверной проем изолятора и, судя по тому, что гигант там, в коридоре, тут же затих, весьма неслабо приложило башкой о стену.

— А-а! Кто-нибудь!.. А-а! Я ранет! Спасите! — раздался одинокий слезливый вопль с кухни. Молчание же коллег бедняги с большой вероятностью намекало на их массовую контузию.

Но сразу прийти на помощь поварам нам помешали нарисовавшиеся на пустом месте внутренние разборки.

— Э-э! Ты че творишь⁈ — забасил на возвращающего мне автомат Алонсо безымянный член нашей команды, молниеносно вскидывая свой «рогач» и передергивая затвор направленного на меня автомата.

— Ты чё, чудила, не вкурил: что стряслось! — вспылил в ответ Алонсо, заслоняя меня своей грудью. — Рухи ж стену цитадели расхреначили! И, как только огонь в проломе затухнет, они стопудово ломанутся через образовавшуюся прореху! Сюда, млять, ломанутся! А нас тут трое всего, способных сдерживать этот прорыв! Так, давай дадим парню шанс в честно бою смыть позор ареста!

— Да, млять! Он же арестант! А мы не имеем права возвращать оружие арестованному! Это не может быть нашим решением!

— Так форс мажор же, бро! Чрезвычайная ситуация, мать ее! У нас же теперь, считай, каждый ствол «рогача» на вес золота!.. К тому же, ты сам слышал: арестовали чела лишь за то, что це-стожу нахамил. То бишь из-за недоразумения.

— Фига се, недоразумение!

— А так-то боец он отменный, зуб даю! Да че там зуб, я за него башкой ручаюсь!

— Ну если ручаешься… — все-таки опустил ствол «рогача» третий член нашей команды.

— Так, парни, времени мало, того гляди рухи через дырку в стене попрут, — заговорил уже я. — Нам перво-наперво до их появления нужно наших всех отсюда эвакуировать. Поэтому предлагаю разделиться…

— Э-э, а ты чего это тут раскомандовался-то? — возмутился безымянный.

— Так-то, вообще-то он це-деж, — снова заступился за меня Алонсо.

— Так-то он, вообще-то, арестант, — заспорил безымянный.

— Ладно, хочешь командовать сам, валяй, мы не против, — покорно поднял я руки. — Только будь готов к тому, что потом це-стож именно с тебя лично за всё наше действие и бездействие здесь спросит. И давай уже, не тупи, быстрей соображай, времени на принятие решения у нас почти не осталось!

— Не ну раз ты це-деж, то ладно уж командуй, — врубил заднюю напуганный ответственностью скандалист.

— Договорились. Тогда, парни, мы сейчас вот как поступим. Ты, — я ткнул пальцем в безымянного, — быстро приводишь в чувство тюремщика. И вместе с ним вы выводите из камер всех арестантов. Ну а мы с ним, — кивок в сторону Алонсо, — пока выведем/вынесем с кухни всех поваров. И пусть саарк сразу уводит всю толпу наверх. Мы же втроем останемся тут и будем сдерживать рухов сколько сможем.

Глава 43. Огненный шторм

Для сунувшихся было в закопченную брешь гразухов-попрыгунчиков плотный встречный огонь из трех «рогачей» оказался крайне неприятным, фатальным сюрпризом. Размочалив вдребезги не особливо прочные хитиновые панцири доброго десятка ублюдков, мы за пару минут завалили стенную брешь перемолотыми трупами рухов настолько плотно, что дальнейшие попытки «просочиться» между ними навстречу нашей пуле остальными гразухами-попрыгунчиками пресеклись как-то сами собой.

Но возникшая было заминка в бою продлилась не долго. Там, где не смогли протиснуться живые существа, запросто смогло прорваться гудящее пламя. Очередная струя которого, за считанные секунды испепелив органическую пробку, ворвалась к нам в столовую все сокрушающим огненным штормом…

Что выжженная в крепчайшей стене брешь — это, вероятнее всего, работа тресурк-взломщика, я догадался изначально. Появление же рядом с цитаделью этого похожего на земного жука-скарабея руха (только размером примерно с троллейбус) объяснялось крайне паршивой работой имперской орбитальной разведки, проморгавшей зарождение и развитие в местных джунглях крайне опасного тресурк-взломщика точно так же, как продолжительное выращивание неподалеку от цитадели целого роя гэц-пожирателей. Однако из пройденного в учебке курса я помнил, что потенциал плазменных плевков тресурк-взломщика ограничен объемом порождающей жидкий огонь железы. Как правило, ее объема хватает монстру всего на пару (крайне редко троку) подряд плазменных ударов, после чего следует длительная часовая пауза восстановления объема горючей субстанции в железе. А поскольку для создания бреши в стене тресурк-взломщик уже использовал три полновесных плазменных удара, я рассудил, что огненной атаки теперь еще как минимум час не последует. Но, увы, похоже я просчитался…

С первыми огненными сполохами, мелькнувшими в густо задымившей мешанине заваливших брешь зеленых потрохов и хитина, мне пришло осознание того, что сейчас нам тут станет смертельно жарко.

— Валим! — тут же заорал я парням и первым, подавая пример, подскочив из-за своего перевернутого стола, со всех ног рванул к лестничной площадке.

Услыхавший по внутридежевой связи мою команду Алонсо, ни промедлив ни мгновения, так же шустро присоединился к «тактическому отступлению» труппы. Третий же член нашей команды, из-за наглухо закрытого шлема и категорического отказа быть с нами на одной радиоволне, мой призыв прощелкал и выскочил из своего укрытия с опозданием на пару секунд, уже когда из стенного пролома в столовую брызнули первые пробивающиеся сквозь затор и тут же растекающегося по полу струи пламени…

Мы с Алонсо уже благополучно нырнули за угол, практически одновременно гася набранное ускорение жестким столкновением с тупиковой стеной лестничной площадки первого этажа, а наш третий товарищ еще только-только начал разворачиваться в сторону спасительного закутка. И эта краткая заминка, увы, стоила бедняге очень дорого.

Затор из стремительно сгорающей в адском пекле органики сдерживать напор очередного плазменного плевка тресурк-взломщика смог не долго. И первые робкие струи напалма, кое-как брызнувшие в столовую, почти сразу же переросли в мощный, неудержимый напор жидкого пламени. Ворвавшись в столовую, толстая, как из брандспойта, струя пламени мгновенно обернулась широченной огненной волной, которая, рухнув на пол, взметнулась тут же под потолок и с быстротой молнии прокатилась по всему просторному помещению столовой.