— Никак, — пожал плечами крысюк.

— Так че ж мы сидим? Нам нужно скорее в цитадель! И наших там предупредить! — засуетился, словно вынырнув из спячки, Сыч.

— Да сиди ты уже! — навалившись другу на плечо, усадил его обратно в траву Мих. — Куда бежать-то собрался? К керх-летунам под кислотную бомбардировку?

— Так-то их там уфе не видно, — вставила свою реплику Ффаффа.

— Ага в гнезда свои на деревьях свалили, кажись, гады, — подхватила Марина.

— Так один фиг снова нарисуются, стоит нам на подконтрольную им территорию ступить, — заспорил Мих. — А до цитадели только через нее добраться можно.

— Вообще-то, и обойти ко краю территорию фермы можно, — хмыкнул Ччверсс.

— Да там конца-края пустыря этого не видно! Обходить до вечера станем!

— Это отсюда так кажется. А на самом деле ферма не такая уж и большая. За пару часов, наверняка, обойдем.

— Думаешь, если по границе пойдем, керх-летуны нас не учуют? — опередив Миха, и вмешался в спор здоровяка с гэручи.

— Если от края фермы метров на десять отойдем, и за окрестными кустами будем скрываться, думаю, не должны, — обстоятельно ответил Ччверсс. — В любом случае, командир, у нас не осталось иного выбора, как рисковать.

— Ну ладно. Погнали тогда…

Глава 29. Череда досадных случайностей

Двигаться на некотором отдалении от границы «мертвой зоны» оказалось даже безопасней чем просто шагать по джунглям. Из-под ног здесь исчезли даже ползучие гады, а уж куда как более башковитые рухи (как недавно это наглядно продемонстрировали юзз-полосатики) предпочитали огибать гиблое место по широкой дуге.

Скрываясь за окрестными кустами, мы не привлекали внимания крылатой охраны закрытого периметра, сами же, при этом, имели возможность без ограничений заглядываться на простирающуюся сбоку секретную пустошь. И за время длительного обхода не единожды замечали вдалеке меж деревьями силуэты неспешно ковыляющих по своим делам нимф-переростков.

Эти периодические подглядки, во время которых нимф-переростков удавалось худо-бедно разглядеть со всех сторон, лично мне позволили сделать вывод, что будущие гэц-пожиратели внешне очень напоминали земную саранчу, только размером примерно с нормальный такой легковой автомобиль. Пока что эти массивные туши неуклюже ползали по закрытому периметру на плохо приспособленных для горизонтального движения разнокалиберных передних и задних лапах, с трудом удерживая на весу огромную башку с длиннющими и определенно весьма тяжелыми жвалами. Но не сложно было догадаться, что как только эти махины смогут подняться в воздух, неповоротливые рухи стопро станут на несколько порядков шустрей и мобильней, и подобный воздушный танк завалить станет ой как не просто.

Что нимфы шатаются меж деревьев не просто так, а в поисках разбросанных надсмотрщиками «вкусняшек», стало понятно, когда на наших глазах в одном месте со скрытой листвой верхотуры вдруг просыпался настоящий град из зеленых веток вперемешку с какими-то мертвыми тушками непонятных полуметровых жуков, к «подарку небес» тут же с разных сторон ломанулась тройка праздно шатающихся нимф. И будущие гэц-пожиратели, оправдывая свои название, стали сметать подряд зеленые ветки и куски мертвой плоти со скоростью снегоуборочных комбайнов. Жадно загребая одновременно парой гигантских жвал, троица очень скоро практически столкнулась лбами в середине кучи из просыпавшегося угощения. И под занавес представления нимфы-переростки стали смешно выхватывать остатки добычи друг у дружки из жвал. Однако при этом здоровенные рухи ни разу не подрались, случайно цеплявшиеся в хлестких зацепах чужие жвала мгновенно разжимались, последние же «вкусняшки» без обид исчезли в бездонной пасти самой проворной из троицы. А осознав, что крупных кусков жратвы на земле перед ними больше не осталось, нимфы спокойно разошлись краями, и стали «пылесосить» пройденную ранее в ускоренном темпе территорию под бывшей кучей еды, аккуратно подбирая с земли слетевшие с веток листочки и обломившиеся с жуков конечности…

Осторожное движение отряда вдоль границы изолированной зоны растянулось в итоге, как и предсказывал опытный ветеран, примерно часа на два. Дождавшись же в конце долгого перехода объявления Ффаффы, что больше шухериться возле границы не нужно, что мы успешно обошли опасную зону и можем дальше, как раньше, напрямки через джунгли ломиться к цитадели, на радостях, походу, все чересчур расслабились и недопустимо сильно шумнули. А началось все с того, что обычно прижимистый Ччверсс на радостях расщедрился угощением и выдал каждому члену отряда аж по паре орехов бланга, как вчера ночью перед сном.

— Это чтоб сил на последний рывок нам прибавилось, — пояснил свою щедрость крысюк. — Я чую: цитадель уже близко. Потому, если сейчас поднажмем, возможно успеем опередить налет роев гэц-пожиратели. И упредим своих об нависшей опасности.

Благой цели противиться, разумеется, никто не стал. И мы вшестером тут же с удовольствием заточили по порции допинга. А дальше то ли бланг с голодухи кое-кому чересчур ударил в голову, то ли тупо нам чертовски не повезло…

Поначалу вроде все четко развернулись в обозначенном Ффаффой направлении, и даже отряд успел сделать в нужную сторону несколько бесшумных шагов. А далее последовала просто какая-то череда досадных случайностей.

Обернувшийся на ходу Мих, с какого-то перепуга, вдруг лихо отбил подставленную другом Сычом пятюню и, не заметив под ногой хвост притормозившего Ччверсса, следующим шагом хорошенько его отдавил. Зашипевший от боли крысюк, мгновенно развернувшись, смачно отоварил обидчика палкой по ноге. Последнему из-за защитного щитка сам удар большого вреда не нанес, но опорную конечность, увы, пошатнул. И споткнувшийся Мих неуклюже стал заваливаться на забегающую сбоку Марину. Мы с Сычом с двух сторон бросились спасать друзей. От падения их все-таки уберегли, но все вчетвером, при этом, невольно сместились с тропинки в густой кустарник. Хруст и тряска веток которого нас и выдал с потохами.

— Фьелы — вы такие фьелы! — укоризненная констатация крысючки, обернувшейся на треск за спиной, стала апофеозом приключившегося форсмажора.

Расплатой же за ротозейство, несдержанность и неуклюжесть стала «почетная свита», в виде аж шестерки керх-летунув, спикировавших через считанные секунды из высокой листвы по наши души.

— Твою мать!..

— Твою мать!..

— Твою мать!..

— Твою мать!.. — зачастили мы наперебой, ломанувшись в джунгли следом за более расторопной парой гэручи.

— Держи, командир! — притормозивший почти сразу же Ччверсс, дождавшись нашего квартета, сунул мне в руки пару палок (свою и Ффаффы).

— Это еще зачем? — удивился я на бегу, принимая все же неожиданный подгон.

— Попытайся их сбить, — пропыхтел на бегу крысюк. — И вы, челы, тоже, — добавил, обращаясь, уже ко всей нашей четверке. — Потому как силы в руках у вас побольше, чем у нас — вам и палки метать.

— Да ты кукухой поехал, хвостатый! — возмутилась Марина. — Как ты это вообще себе представляешь?

— Чтоб прицелиться, надо остановиться, — поддержал девушку Сыч.

— А, ежели остановимся, нас через секунду бомбами кислотными закидают, — подытожил Мих.

— Не ссы, не закидают! — парировал крысюк и продолжил убеждать: — Я укрытие от их кислотных снарядов уже приглядел. Вон там пальма, видите, среди деревьев виднеется. Она невысокая, но с длиннющими листьями до самой земли. Через ее листву керх-летуны не смогут нас атаковать, и там мы сможем отбиваться. Но до нее еще метров двести надо пробежать. И чтоб это сделать, сейчас нужно рискнуть, и шугануть преследователей сильными и меткими бросками палок.

— Вот сам и швыряй палки, раз такой отчаянный! — возмутилась Марина.

— Вообфе-то это иф-фа вафего кофяка фа нами погналифь! — вдруг подключилась к общей перепалке и Ффаффа, которую мы незаметно нагнали.

— Не поминайте лихом! — резко выдохнул я, решившись на отчаянный поступок, и, обернувшись, друг за дружкой метнул оба двухметровых снаряда в самого проворного керх-летуна — на десятиметровом примерно отдалении готовящегося уже к началу прицельной бомбардировки.