Шаон был уверен, отца увидит не скоро, но к его удивлению, тот появился к ночи первого дня. Захлопнул дверь своей комнаты перед лицом матери, велев не беспокоить по пустякам. Та с минуту стояла, осознавая сказанное и размышляя, как поступить. Голос разума победил, и недовольная она удалилась к себе.

Пообщаться с отцом получилось утром. Тот присоединился к нему за завтраком. Впервые за последние месяцы, Шаон не испытывал раздражения или обиды в обществе родителя. Последнее время, без всех развлечений и вечеринок, к которым открывали доступ деньги, у него появилось много времени на размышления. Чем больше Шаон думал, вертя в мыслях ситуацию так и эдак, тем больше приходил к неутешительному выводу — отец прав. В академии он расслабился и стал вести себя всё более разнузданно. Начал стремиться к удовольствиям, не взирая на последствия. Люди превратились для него в источники выгоды или живые игрушки. Как всё могло к такому прийти?

Правда, это не отменяло того, что он считал наказание за свой проступок излишне суровым. Для привыкшего жить в роскоши Шаона, считать медяки и отказывать себя в привычных вещах было настоящей пыткой. Он не мог приобрести понравившуюся одежду или пообедать в любимой ресторации. На приглянувшихся девчонок теперь приходилось только смотреть, потому что он ничего не мог им предложить.

И всё же он был рад обществу отца. Вернувшись в столицу, Шаон, наверное, впервые в жизни понял, он ему не безразличен. Почувствовал это. Чувство нужности главному человеку жизни, на которого всего хотел походить, окрыляло. Обыденные вопросы больше не раздражали. Шаону хотелось поделиться своими мыслями и планами, тем более, раз отец ими заинтересован. Жаль, сейчас время было неподходящее. Домой тот вырвался только на ночь, и то, потому что его заместитель опасался, что отец попросту рухнет от усталости.

— Я поразмыслил о наказании, назначенном тебе не так давно и готов отменить его часть, — внезапно произнёс отец. — Готов вернуть тебе или титул, или денежное довольство. Выбирай.

Шаон сначала думал, что ослышался, но отец смотрел прямо и выжидательно. Первым порывом было выкрикнуть — деньги! Только что-то не дало ему так поступить. Ему безумно хотелось вернуть прежнюю жизнь без ограничений в финансах. Он устал чувствовать себя бедным. И всё же… Не зря он потратил столько часов размышляя о собственной жизни. Снизошло тоскливое понимание, деньги — это лишь монеты. Их можно заработать или потратить. Тогда как титул — это наследие предков, которое бесценно. Сейчас титул ещё и признание семьи, отца в частности. То самое, к которому он стремился всю жизнь.

— Титул, — произнёс Шаон мысленно прощаясь со всеми благами, промелькнувшими в голове. — Мне бы хотелось вернуть титул.

Показалось, или в глазах отца мелькнуло одобрение? В любом случае, выбор сделан и сразу стало как-то легче. К тому же, Шаону не приходилось ломать голову на что приобретать необходимые для учёбы вещи. Искать для этого работу или просить у академии в долг. Свою стипендию он мог тратить, как посчитает нужным. Сущая мелочь, но всё же.

Так, в академию вернулся не просто Шаон Фернор, а маркиз Эрвейский. К его огромному сожалению, по-прежнему угнетающе бедный, но не всё сразу. Когда-нибудь эта полоса безденежья закончится. Главное, он снова с гордостью может считать себя частью одной из самых влиятельных семей империи. Теперь нужно постараться, больше не ронять честь рода.

Жаль, отвечать он мог только за себя. Новая сестрица вызывала у него большие сомнения. Если Шанира была аристократкой до мозга костей, то Илейра… Она откровенно недолюбливала тех, кто равен или приближен к ней по статусу, зато тянулась к тем, кого другие аристократы стороной обоходят. Часто была груба, нахальна и слишком прямолинейна. При этом Шаон неожиданно поймал себя на мысли — прямолинейность Илейры ему стала импонировать больше лисьей хитрости Шаниры упакованной в красивые фразы.

Как бы там ни было, как бы не относился к девчонке сам Шаон, пора принять истину — она его сестра. И раз её саму мало заботят многие условности, то позаботиться об этом придётся ему. Шаон ничего не мог поделать с тем, что общаться Илейра предпочла с орчанкой, простолюдином и шоденом, вместо нормальных ребят, но то, что она спуталась с шоденом, как с парнем, ни в какие ворота не лезло. Он начал подозревать это ещё там, на скале. Стоило вернуться в академию, как смог убедиться в собственной правоте. Об этих двоих судачили, да и сам Шаон видел, как они миловались никого не стесняясь.

Первым порывом было поговорить с сестрой. Поразмыслив, Шаон отбросил эту мысль. Насколько она упряма он имел несчастье убедиться ещё месяцы назад, потому сильно сомневался, что она станет слушать его сейчас. Что если зайти с ругой стороны и поговорить с шоденом?

Момента пришлось дожидаться весь день. Ему нужно было застать шодена одного. Шаон не был бездумным храбрецом и опасался этого парня, но тот уже не раз демонстрировал странное благородство. Остаётся уповать на это. Не хотелось бы ему стать кормом пожирателя душ.

Стоило шодену уединиться в библиотеке, Шаон направился следом. «Парня» своей сестры он застал корпящим на здоровенным талмудом. Тот что-то старательно выписывал оттуда. Стоило Шаону подойти, как шоден тут же поднял голову уставившись на него своими жуткими глазами.

— Чего надо?

— Поговорить.

— Так говори.

Напряжение витало в воздухе, заставляя Шаона нервничать. Он явственно ощущал угрозу от этого существа. Все заготовленные фразы мигом вылетели из головы.

— Оставь в покое мою сестру, — наконец выдавил Шаон. — Ты ей не пара.

— Да? А кто пара? Может твой дружок, что изводил её почти месяц получив отказ?

От услышанного Шаон смешался. Он же не знал тогда, что Илейра ему сестра! Но не говорить же это шодену! Тем более, если посмотреть на ситуацию со стороны, это всё равно выглядело скотством.

— Нет, — поджал губы Шаон. — Я не считаю Гидара подходящей Илейре парой. Ей нужен достойный молодой человек, знатного рода, который сможет на ней жениться. Сможет многое ей дать. И это не ты!

Взгляд кмарова шодена стал откровенно насмешливым. Он осмотрел Шаона, словно некую забавную диковинку, чем разозлил маркиза. Хотелось съездить по самодовольной физиономии, стереть эту издевательскую ухмылку. Лишь остатки здравого смысла удерживали Шаона от опрометчивого поступка.

— Мне вот интересно, с чего вдруг я стал недостойным? — поинтересовался шоден. — А мой род по знатности твоему не уступает, даже превосходит. И кто сказал, что я не могу жениться на Лейри?

— Все знают, вы, нелюди, женитесь только на себе подобных! — продолжал злиться Шаон.

— Для начала, из любого правила есть исключения, — парировал нелюдь. — Да, чаще всего эльфы женятся на эльфийках и все в этом духе, но в истории хватает примеров межрасовых браков. Потому не нужно мне говорить, чего я могу сделать и сделаю, а чего нет.

Мрачно уставившись на шодена, Шаон подумал, что теперь понимает, как они с Илейрой сошлись. Оба одинаково твердолобые и упрямые! Не желают слушать, чего им говорят. На любой аргумент находят ответ. Он думал, с шоденом будет проще договориться. Зря.