— Показывай, что там у тебя, — потребовала, пытаясь привести дыхание в норму.

— Зачем? — уставился на меня Кастиан своими невероятными глазищами. — Ты помогла мне дойти, и я искренне за это благодарен, но дальше я сам.

— Немедленно снимай свои тряпки! — приказала я, не выдержав.

Голос неожиданно приобрёл командные нотки, которые я часто подмечала у дедушки, если он сердился на нерадивых пациентов.

Кастиан в ответ уставился на меня ошарашенно, даже румянец проступил на неестественно бледных щеках.

— А я думал, ты девушка приличная, — выдал он.

Боги, дайте мне терпения!

— Мой дедушка был ведьмаком и талантливым травником, — пояснила, стараясь утихомирить эмоции. — Я хочу посмотреть твои раны. Неплохо в этом разбираюсь, знаешь ли.

Это было правдой. До дедушки, мне было далеко, но кое-что я тоже умела. Сколько лет ассистировала ему, когда приходили люди с самыми разными ранениями. И почему мне досталась некромантия, а не целительство? Несправедливо!

Вопросом, зачем я это делаю, я как-то не задавалась. Дедушка всегда говорил, если можешь помочь — помоги. Сделай всё возможное. Разве можно пройти мимо и отвернуться? Смотреть, как кто-то истекает кровью или сгорает от болезни? Я не совсем была с этим согласна. Считала есть люди, которым помогать совсем не стоит. Откуда такие взгляды у дедушки, бывшего стражника, мне не ведомо. Может, так влияла ведьмина сила?

Сейчас передо мной был Кастиан. Шоден, и многие порадовались бы, наблюдая за его мучениями и гибелью. Только мне он жизнь спас и на помощь пришёл, когда остальные предпочли повеселиться. Да и в целом, он не казался мне таким уж злом, какими рисует шоденов молва. Напротив, он был мне интересен и по-своему симпатичен. Увы, он сам в обществе не нуждался, что не раз сказал и показал.

Он всё-таки снял свой балахон, а затем и рубашку, у которой не хватало одного рукава. Обнаружился он на ноге, выполняя функцию то ли жгута, то ли бинта.

От испуганно вскрика удержал меня лишь опыт. Доводилось мне видеть жуткие раны, хуже той, что кровавой, рваной линией пересекала спину Кастиана.

— Штаны тоже снимай, — потребовала я.

— Штаны? — опешил Кастиан.

— Конечно, — отозвалась я уверенно. — Там рана. Только не говори, что у тебя под ними ничего нет.

О таком варианте я как-то не подумала, а ведь есть чудаки, пренебрегающие нижним бельём. Шоден из таких?

— Есть, — буркнул он. — И где только девичья стыдливость простой девушки из народа?

— Её задавил целительский долг, — вздохнула я.

— Ты некромантка, — парировал Кастиан.

— Которая всю жизнь прожила с ведьмаком, лечащим всё, от простуд до тяжелейших ранений, — не уступала я.

Тем временем шоден разделся и моему взору предстала рана пересекающая бедро, которая добавилась к, гадкой на вид, полосе на спине. Тоже нехорошая. Глубокая. И в каждой, наверняка, полно грязи. Обычным очищением и перевязкой тут не обойтись, шить надо. Да если бы и не нужно было, все снадобья и мази, что я взяла из родного дома, у меня в комнате.

— Сиди тут и никуда не уходи, — произнесла, направляясь к двери. — Я быстро.

— Сбегу. Обязательно. Не догонишь.

А Кастиан, оказывается, ещё та язва. Так ненавязчиво указал мне на глупость моих слов.

До собственной комнаты добралась быстро. Соседки ещё не спали. Анноли снова сидела за книгами, Талина с Денизой сплетничали. Первым делом достала свой золотой лечебный запас, приготовленный ещё дедушкой. Затем попыталась избавиться от платья, чтобы облачиться во что-то более удобное. Тут-то и крылась проблема — шнуровка располагалась на спине и мне никак не удавалось извернуться, чтобы её распустить.

— Это же платье из салона «У Селены», — опознала авторство моей одежки Дениза. — Как?!

— Интересно, чего наша дворнажка пообещала герцогу, что он её не только на бал во дворец потащил, но и обеспечил такой красотой? — завистливо прищурилась Талина.

Они обе смотрели на платье, как на некое чудо. Наверное, дай им волю, спали бы с ним в обнимку, такое восхищение горело во взглядах, не смотря на грязь, льющуюся из их ртов.

— Хотите знать, чем я заслужила бал и платье? — надоело мне молча слушать оскорбления. — Всего лишь родилась. Я — младшая дочь герцога Эрвейского.

Соседки так и замерли с открытыми ртами.

— Жаль, завтра об этом завтра будет знать каждая собака, — не сдержала я тягостного вздоха, ни к кому конкретно не обращаясь.

Пока соседки-подружки переваривали сказанное, ко мне молча подошла Анноли и так же молча ослабила шнуровку, давая выбраться из плена платья.

— Как я и думала, ты не так проста, — произнесла она тихо.

Затем вернулась на своё место. Не так проста? Мне вспомнился разговор состоявшийся в самом начале, когда только заселилась в комнату. Но тогда я даже не помышляла связываться с герцогом! Однако пояснять что-то не стала. Ни к чему. И времени нет.

— Спасибо, — произнесла вместо этого.

Быстро переодевшись, устремилась обратно к Кастиану, коря себя за задержку из-за платья. Он нашелся там же, в своей постели. Пока меня не было, парень умудрился задремать.

— Кастиан, — коснулась его плеча.

— Это ты, — вздохнул он, распахивая нечеловеческие глаза. — Я-то надеялся, ты не вернёшься.

Нет, ну почему он такой противный? Неужели нельзя молча принять помощь?

— Не дождёшься, — пробурчала в ответ.

В ранах, как я и думала, оказалось полно грязи. Стоит отдать Кастиану должное, пока я очищала их, он не проронил ни звука. Даже не поморщился! Это невольно вызывало уважение. Насмотрелась в своё время на мужиков, которые из-за пустяковой царапинки стенали так, будто их режут заживо.

— А ты молодец, — похвалила я, — Не капризничал. Теперь зашьём и наложим повязки.

— Медяк цена тому воину, который плачется из-за несерьёзных ран, — был мне ответ. — Шить не нужно, само зарастёт.

— Кастиан, такие раны нужно шить, — пыталась я достучаться до упрямца. — Само такое не зарастает.

— Ты забыла, я — шоден, — закатил он глаза. — У нас регенерация в разы выше человеческой. Забинтуй потуже и всё. Уже завтра я смогу более-менее двигаться, через три-четыре дня, от ран останутся только рубцы, а через пару недель даже шрамов не будет.

Сведения ошеломляли. Такими возможностями к восстановлению оставалось только восхититься и позавидовать им. Мне пришлось подчиниться. Обработав, на всякий случай, ранения восстанавливающей мазью, туго забинтовала спину и бедро Кастина, как он того и просил.