Так уж сложилось, что беречь невинность требовали только от женщин. К мужчинам в любом обществе, во все времена, были куда терпимее. Но и эти традиции теряли свою силу, когда дело касалось одарённых женщин. Их главной ценностью были кровь и магия. Имея дар, девушка могла хоть с кучей парней переваляться до свадьбы, всё равно желающих взять её в жёны будет предостаточно. Ведь она может передать магический дар детям.

Кроме того, не все одарённые женщины стремились скорее замуж. Многие предпочитали полностью подчинить себе магию и годами заниматься только ей. Но и это не было препятствием к замужеству. Маги живут и сохраняют молодость долго. В сотню лет магиня могла выглядеть на двадцать. Мужчин готовых ради дара жены закрыть глаза на её истинный возраст хватало. Естественно, при таком раскладе женщины не стремились к целомудрию и позволяли себе радости жизни, что уже давно никем не осуждалось.

Впрочем, среди аристократии невинность тоже мало кто всерьёз берёг. Живи, развлекайся, главное — не попадайся, чтобы не разразился скандал. Аристократки мастерски научились как подделывать девственность, обводя мужей вокруг пальца, так и вовсе её восстанавливать при помощи магов-целителей.

Всё это я узнала, слушая бесконечный трёп соседок. Даже из их утомительной болтовни, порой можно было вычленить крохи полезной информации. Такой, как знание нравов общества, в котором волею судьбы живу. Жаль, от этого знания легче не становилось. Себя в миг, по одному желанию, не переделаешь и воспитание просто так не отбросишь. Потому мне было стыдно, вопреки здравому смыслу и словам Джали.

— Илей, — чуть улыбнулась она, заметив мои терзания, — ты столько уже вытерпела. Не сдалась этому кмарову сыну на милость, не прогнулась под давлением. Неужели сейчас, когда всё закончилось, ты отступишь? Позволишь этим уродам радоваться победе? К тому же, большинству сейчас будет совсем не до тебя, поверь мне.

Слова подруги заставили меня дёрнуться. Внутри вспыхнул протест. Почти месяц сплошных издёвок и насмешек, которые не дали желаемых результатов и вынудили графа с дружками действовать максимально жёстко. И после всего этого покорно сдаться? Джали права, не для того я столько вынесла, чтобы радовать скотов.

— Ни за что, — произнесла я полная мрачной решимости.

Пусть мне невыносимо стыдно, горько и даже страшно, но я продолжу ходить с гордо поднятой головой. Чтобы все видели — сломать меня не удалось. Тем более, учитывая мою ситуацию с магией, терять мне не чего.

Вспомнился смутно знакомый голос, после которого повисла тишина. И Джали обмолвилась, что всё закончилось и народу будет не до меня… Любопытно.

— Что же такого произошло, пока я тут валялась?

— О, много чего! Тебе понравится!

***

В комнате меня ждали взгляды соседок, полные превосходства. Двоих из трёх. Анноли, дела не было до сплетен и общественных скандалов, зато Талина с Денизой не пропускали ничего. Вот и сейчас они смотрели на меня, не скрывая насмешки.

— Смотрите, кто пришёл, — протянула Талина, — наша местная знаменитость.

— Не обижай убогую, — ответила Дениза. — Она и так обижена жизнью. Боги не додали ей мозгов. Иначе не оказалась бы в таком положении.

— Ах, ты права! — поддакнула Талина. — Так обидеть душку Гидара! Всего-то нужно было помнить своё место и быть ласковой…

Они продолжали обсуждать, какая я глупая, что не оценила прелесть графского предложения. Посмела его оскорбить и обидеть. Что поделом мне, меньше высовываться буду.

А я смотрела на них и неожиданно для себя почувствовала жалость. Именно жалость к девчонкам, коим никогда не суждено стать хозяйками своих жизней. С рождения за них всё решали родители. Говорили им как себя вести, одеваться и с кем общаться. Теперь их цель — найти себе богатого и родовитого мужа, который после свадьбы будет распоряжаться их судьбами вместо родителей. Даже сюда они пришли, чтобы повысить свою ценность на брачном рынке путём частичной разблокировки печати, благодаря чему у них появится шанс передать магию детям. И пока есть возможность, обе из кожи вон лезли, стараясь привлечь внимание, найти жениха самостоятельно, по душе. Иначе это сделают родители — продадут тому, кто будет готов больше заплатить. Такова жуткая реальность во многих аристократических и просто богатых семьях — сыновья наследники и продолжатели рода, а дочери товар, с помощью которого можно повысить благосостояние семейства. Так не везде, но обрывков разговоров между Талиной и Денизой мне хватило для понимания, они обе находятся именно в такой ситуации. Потому мне их стало искренне жаль, несмотря на все их насмешки.

— Считаете я зарвалась? — пусть мне и жаль их, но терпеть гнусные насмешки я была не в настроении. — Ради Богов, считайте дальше. Только я не продаюсь. Ни на время, ни навсегда. Но куда вам понять, ведь вы тут именно за этим — найти покупателя, пока этого не сделали родители.

Жестоко? Возможно. Но я устала молча сносить все издёвки и оскорбления. К тому же, я всего лишь озвучила правду, которая им самим прекрасно известна. Не моя вина, что они оказались в таком положении. Не я в ответе за то, что им не хватило ума или решительности пойти наперекор вбитым с детства установкам, и попытаться взять собственную жизнь в свои руки. Для этого они слишком… инфантильны. Вон, Анноли хватило духу отречься от былой жизни, чтобы в последствии стать самой себе хозяйкой. А ведь она дочь одного из могущественных герцогов империи, привыкшая с детства к роскоши и услужливости окружающих. Но у нее есть внутренний стержень. Характер и ум, которые заставляют её стремиться к большему, а не плыть по течению. Талина с Денизой всего этого лишены.

Не дожидаясь ответа покинула комнату. У меня были куда более важные дела, чем выслушивать вопли двух недалёких девиц. Первым делом, решила нанести визит куратору. Он, конечно, знает почему я сегодня не пришла, но мало ли. Вдруг даже это в его глазах не является уважительной причиной для пропуска занятия? Впрочем, если верить Джали, ему, как и остальным, не до меня…

Пока я куковала в лазарете, академию потрясло шокирующее известие — быть проверке. Не простой, а под руководством самого герцога Эрвейского, так его разозлило увиденное. Особенно, что там присутствовали преподаватели и не пытались остановить безобразие. Люди подотчётного ему ведомства имеперской безопасности вытащат на свет все неприглядные эпизоды и очевидные преступления, которые покрывались с подачи ректора. Многие профессора были виновны в нарушении преподавательской этики и потаканию беззаконию. Про титулованных студентов и говорить нечего. Почти за каждым водились грешки, и порой не малые.

Теперь все они, как студенты, так и профессора, отчаянно боялись, что их прегрешения станут известны безопасникам и за них придётся отвечать. Над академией повисла тягостная атмосфера всеобщей нервозности. Народ притих, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.

Всё это я отметила по пути к кабинету куратора. Никто не шептался и смеялся в спину. Всем действительно стало резко не до меня и недавнего представления. Даже отвыкла от этого. Оказывается, приятное чувство.