Задумавшись, совсем не смотрела по сторонам, из-за чего налетела на живое препятствие. Им оказался шоден. Вопреки собственным ожиданиям, я не испугалась. Сейчас шоден мне казался куда безопаснее толпы графских шавок.

— Извини, — пробормотала я.

— Всё нормально, — прошелестело из-под капюшона.

Невольно застыла, даже рот чуть приоткрылся сам собой от удивления. А всё потому что, не рассчитывала услышать ответ. За всё время обучения, он ни разу не ответил храбрецу, желающему пообщаться. Был один такой в группе, хотел показать другим какой он смелый. Только преподаватели удостаивались его внимания. И вот, внезапно, я.

М-да. Сегодня просто-таки день открытий и потрясений. Жаль, что приятных среди них мало.

Кастиан

Невольный удивлённый хмык вырвался сам с собой. Девчонка вылетела из-за угла и будь я чуть менее устойчив, снесла бы с ног. После столкновения, я ожидал, что она отскочит в сторону, как ошпаренная. Как же, ведь это такой ужас — прикоснуться к шодену!

Сразу вспомнился трусоватый аристократик из группы некромантов, имя которого не счёл нужным запоминать. Он неоднократно пытался вывести меня на разговор, демонстрировал лживое дружелюбие, за которым крылись любопытство, жажда покрасоваться перед другими и страх. Он так тщательно следил, чтобы нечаянно не задеть даже край моего балахона, что становилось смешно. Его трёп я игнорировал, ни разу так и не ответив ни на один из вопросов.

Но эта девчонка… Как её? Не помню, да и не важно, она после прямого столкновения не испугалась. Скорее чуть опешила, но страха там не было. Спокойно извинилась, а я к собственному удивлению на автомате ответил. Впрочем, после недавних происшествий, ей, наверное, не до надуманных страхов….

Должен признать, поведение обитателей академии мне с каждым днём нравилось всё меньше. Сегодняшние их выходки, эта травля толпой одной слабой девушки, заставили меня окончательно разочароваться в обитателях внешнего мира.

Я не самый общительный шоден и во дворце отца уже давно предпочитаю держаться обособленно, но в детстве, мне, как и любому ребёнку, хотелось общения, игр, веселья. Подходящей компанией для меня отец считал детей его приближённых. Они же… Ни с кем из них я не нашёл общего языка. Одни не скрывали своего ко мне отношения, перенятого от родителей. Другие считали, что дружба с таким как я, пусть и не полноценным, но носителем королевской крови, выгодна. А я, даже будучи еще совсем маленьким, чувствовал это.

Во дворце были и другие дети. Дети слуг: кухарок, горничных, садовников и прочей челяди. По умолчанию низшими слугами всегда были люди, эльфы, орки и прочие обитатели внешнего мира, которые оказались отрезаны вместе с нами от внешнего мира, с установлением барьера. В Шордарии вообще проживает множество рас…

С детьми слуг я ладил куда лучше. С ними было просто и весело. Особенно сдружился я с сыном одной их кухарок. Мы вместе проказничали и шалили. Он стал моим лучшим другом. И об этом прознал отец. Попытался сделать мне внушение. Только какой ребёнок будет слушать, когда на кону стоит общение с лучшим другом? Вот и я не стал. За что мы оба поплатились. Отец скор на расправу.

На обоим, и мне, и моему лучшему другу всыпали по пять плетей. И если я, будучи шоденом, пусть и на половину отделался несколькими днями болезни, то мой лучший друг умер от лихорадки. Это стало для меня ударом, сделало замкнутым. Я наотрез отказался общаться с кем-то кроме учителей. Игнорировал все сходки подходящих для меня по стаиусу детей. А слуги сами стали меня сторониться, запретив своим отпрыскам ко мне приближаться.

По итогу моим окружением стали учителя и книги. Сначала одиночество меня тяготило, со временем я начал получать от него удовольствие. Но в душе, всё равно навсегда сохранил те счастливые весёлые деньки в обществе лучшего друга. Направляясь в академию, где никто не будет указывать с кем мне общаться, я подсознательно надеялся, что встречу тут родственную душу. Кого-то, с кем можно будет просто поговорить. Кто не будет бояться моего отца и для кого не будет играть никакой роли моё социальное положение. Увы, оказалось за пределами Шордарии шоденов уже давно приравнивают к чудовищам, немногим лучше, чем выходцы из Мрака. А в самой академии учатся или зажравшиеся золотые детки, или зашуганные простолюдины. Ни те, ни другие не были мне хоть сколько-то симпатичны. Так развеялась ещё одна иллюзия. Главное, чтобы возможность с помощью магии стать сильнее, тоже не оказалась обманкой.

***

Пара по целительству была невообразимо скучной. Преподаватель, который требовал обращаться к себе профессор Дорри, рассказывал о приемах первой помощи при ранениях. Раз мы пока не умеем управляться с магией, то должны знать, как обрабатывать раны вручную. Ничего нового или интересного для меня в этом не было. У нас считалось, что любой воин должен в случае получения раны уметь помочь себе или товарищу, до прихода лекаря.

От скуки прислушивался к шепоткам в аудитории. Даже тут обсуждали, как бы ещё угодить некому графу Ольскому сделав гадость Илейре. Так оказалось звали ту девушку, что налетев на меня не испугалась и которая уже третий день является объектом повышенного внимания всяких шавок, лающих по приказу поводыря.

Мне было жал девчонку. Внутри зрело отчётливое понимание — не боись они так шоденов, то подобная участь могла поджидать меня. Они как свора падальщиков бросались на тех, кто слаб и не может дать сдачи. Закон академии гласящий —все студенты равны, был только на бумажке. На деле процветало доминирование самых богатых и родовитых над всеми остальными. Они творили что им в голову взбредёт, а ректор и преподаватели смотрели на это сквозь пальцы. Мерзко.

Возможно, я многого не знаю, но у нас в Шордарии такого беспредела я не наблюдал нигде. Да, наши аристократы тоже спесивы. У нас существуют законы, способные привести в ужас любого обитателя внешнего мира. Но у нас не принято издеваться над слабыми просто так, ради удовольствия и самоутверждения. Такое, конечно, случается, но строго наказывается. Издевательства караются громадными штрафами, вплоть до лишения имущества и долговой тюрьмы. А если кто-то осмелился поглотить чужую душу без разрешения, пусть это даже будет самый пропащий нищий — смерть. Невзирая на положение и заслуги. Мне хотелось верить, это работает. Только, сколько ни отрицай, а мы слишком много унаследовали от людей…

Наконец бесполезная пара закончилась и можно было посвятить остаток дня себе. Профессор обвел аудиторию взглядом. На кого-то он смотрел благосклонно, мне достался не самый дружелюбный взгляд. Недовольство мной родилось в тот самый момент, когда при делении на группы, я примкнул к некромантам, а не целителям. Что поделать, моей натуре некромантия ближе.

Спустя несколько часов, покончив с домашним заданием, решил прогуляться. Мест, где ошивалась основная масса студентов целенаправленно избегал. Мне неуютно в толпе, но и сидеть вечно в комнате, не выход. Потому я предпочитал бродить по лесному массиву, где не было ухоженных тропинок из-за чего он был непривлекателен для остальных.

Звук глухих рыданий невольно привлёк внимание. Кто-то плакал, стараясь делать это потише, но у меня отменный слух. Сам не зная зачем направил на горестные всхлипы и застал Илейру, которая давилась слезами зажимая рот ладонью. Меня она не видела и мне бы уйти, но я вопреки здравому смыслу вышел из зарослей.