– Что там, Серёга? – Денис также смотрел в темноту через прибор ночного видения.

– Отставить, Иртыш, я Урал, отбой. Шакальё это, товарищ майор. Сторожа, думаю, сами отгонят. Тут со стороны пастбища послышалась стрельба короткими очередями, мычание коров и испуганное блеяние овец.

– Товарищ майор, там не только шакалы. Вижу большие тепловые пятна. Посмотрите в ночник, что там. Денис в очередной раз включил тумблер прибора и взглянул в сторону леса.

– Ёперный театр. Иртыш, внимание. – Денис взглянул на ПУО[8], вдавил кнопку ларингофона.

– Цель сто один, пехота. Внакладку двести на двести навести. Шестому – осветить рубеж, одиночным, двадцать секунд выстрел, расход четыре, зарядить!

– Урал, цель сто один, пехота. Внакладку двести на двести навести. Шестому – осветить рубеж, одиночным, двадцать секунд выстрел, расход четыре, зарядить! – эхом отозвался Усков по связи. Из леса вслед за шакалами выходили слегка подсвечиваемые фигуры. На приборе ночного видения не было видно точных очертаний, но в том, что это были двуногие, Денис не сомневался. Также было понятно, что шакалы не сами по себе пришли. Фигуры приближались к загону. Их можно было наблюдать только через тепловизор или прибор ночного видения. Шакалы в загоне слились с коровами в размытые тепловые пятна. Автоматные очереди продолжались, боеприпасов у сторожей было немного, поэтому медлить нельзя. – Шестому, осветительным, один снаряд, огонь!

– Шестому, осветительным, один снаряд, огонь! – опять отозвался Усков по рации. Наушники передали звук выстрела самоходки. Денис выключил ночник, прильнул глазами к визиру и стал ждать. Хлопок в небе означал, что донная трубка осветительного снаряда сработала и подожгла факел, который медленно стал спускаться на парашюте и освещать ярким прожектором всё вокруг в радиусе нескольких сот метров.

– Товарищ майор, Вы видите это? – спросил Сергей, наблюдая за загоном.

Двуногих яркий свет испугал, они пригнулись к земле и начали вглядываться в фонарь на небе. Но, даже пригнувшись, выглядели массивными и крайне непонятными в плане физиологии. Шестнадцатикратное увеличение прекрасно позволило Денису рассмотреть существ. Покрытые шерстью, они стояли на полусогнутых ногах.

Чётко было видно, что ноги кривые, колесом. На плечах у каждого из них лежал плащ из шкуры какого-то зверя, а на голову были надеты черепа животных с рогами разной величины. Длинные палки или копья в их руках то и дело поднимались ввысь, указывая в сторону факела.

Шакалы, испугавшиеся яркого света, начали выбегать из загона, где после себя оставили небольшую горстку испуганной скотины, которая сгрудилась у забора. Большая часть домашних коров и овец были убиты и лежали вразброс на земле с распоротыми шеями и откусанными головами. Но оцепенение охотников быстро прошло, и они стали торопливо приближаться к убитым животным.

– Расул, это что за дикари там? На шимпанзе похожи.

– Так это они и есть! Только крупнее тех, которых вы в зоопарке видели. – Расул был спокоен. Он понимал, что бояться ему пока нечего и его главная задача – это уговорить майора уничтожить ночных охотников.

– Крупнее, злее, умнее. Всеядны. За три десятка лет, пока я в этой деревне живу, загубили и сожрали стольких людей, что счёта им нет. Любят они человечину. Хотя в лесу столько живности – нет, сволочи проклятые, пристали к нам. Жить не дают!

– Они себя шумунами называют, а мы просто – шимпанзе, хотя вроде даже какое-то научное название есть, – подал голос Ришат.

Факел, отгорев своё на небе, потух.

– Иртыш, шестому, осветительным: упредительное десять секунд. Остальным: цель сто один пехота, осколочно-фугасным, взрыватель фугасный, пять снарядов залпом – огонь!

– Иртыш, шестому, осветительным: упредительное десять секунд. Остальным: цель сто один пехота, осколочно-фугасным, взрыватель фугасный, пять снарядов залпом – огонь! – повторил Усков.

Денис слышал через рацию выстрел шестого орудия, начал про себя отсчитывать. Через несколько секунд послышался залп батареи, и в этот момент на небе вновь вспыхнул осветительный снаряд.

Шумуны, или просто шимпанзе, уже вовсю орудовали внутри загона. Добили к тому времени всю скотину, а некоторые уже, взвалив коров на плечи, тащили их в сторону леса, ловко перепрыгивая двухметровый забор. Автоматы сторожей затихли.

Одновременные разрывы артиллерийских снарядов застали шумунов врасплох. Причём снаряды упали так, что часть разорвалась у ближнего забора, часть – ближе к лесу, перед носом идущих с добычей впереди обезьян.

В организованной группе охотников началась паника, шакалы метались между ними, а количество стоящих на ногах обезьян-охотников сокращалось. Осветительные ракеты периодически подсвечивали поле, а осколочно-фугасные снаряды разрывались всё ближе и ближе к центру огневого мешка, перемешивая с землёй и обжигая раскалёнными осколками части тел, кровь и плоть.

– Урал, Иртыш по цели сто первой стрельбу окончил.

Расход двадцать девять.

– Иртыш, я Урал, принял.

– На тепловизоре прямо всё плывет, не видно ничего. У вас как?

– Движения нет! – ответил Денис.

– А мне можно посмотреть? – Дед Расул подорвался с места, но тут же упал на пятую точку, ударившись головой о низкий потолок МТ-ЛБ.

– Можно, люк откройте и любуйтесь. Ришат, ты сказал, что они сами себя шумунами называют. Ты с ними общался, что ли?

– Не я, товарищ майор, а дед Расул. Они знают наш язык.

– В смысле – знают? Дед Расул, походу, ты мне много чего не рассказал.

В этот момент по крыше машины, мелко стуча ногами и шипя, начало что-то ходить.

– Кто там ещё? – Качанов потянулся руками за стопорной ручкой крышки люка.

– Серёга, отставить. Ты чего! Забыл, куда попал? – Денис дёрнул его за руку.

– Судя по количеству ног, это сколопендра. Больше никто так не умеет в этом мире ходить, – прокомментировал Ришат.

– Они тоже большие?

– Вы даже не представляете насколько, – ответил Ришат. Но броня тут для неё крепка, долго ей придётся нас выковыривать.

– Бато, заводи, – крикнул во весь голос Денис. – Выезжай из укрытия и поехали к загону. Ришат, твои сколопендры трупы обезьян едят?

– В этом мире в основном все едят всех, а эта тварь почти на первом месте по обжорству.

МТ-ЛБ, пшикнув сжатым воздухом, завёлся. Бато включил бортовые огни с маскировочной накладкой и мягко тронулся в сторону загона. Огромной многоножке, видимо, данный манёвр не особо понравился, или же ей одну из ног гусеницей отдавили, но стуки по броне стали отчётливее, сильнее и настойчивее. До места, где прежде существовал загон, доехали быстро. Денис с желаниями твари угадал: почуяв запах свежей и ещё тёплой плоти, сколопендра быстро потеряла интерес к железной машине и исчезла в темноте.

Подождав пару минут, Денис чуть приоткрыл верхний люк. Большая поляна была изрыта разрывами снарядов. Куски дёрна местами тлели и дымились. Запахи сгоревшего пороха, гари и жжёного мяса ударили в нос.

Где-то в темноте шуршала и шумела, поглощая свою еду, сколопендра.

– Серёга, я в ночник насчитал их около тридцати штук, когда они из леса выходили. А ты?

– Я не смог посчитать, – пожал плечами Качанов, – техника старая.

– Дед Расул, уважаемый вы наш, у вас минута времени доложить про обезьян.

– Да чего рассказывать. Конкретно в этом лесу живут два племени. Расселились на деревьях. У них, типа, хижины. Есть вожак. В каждом племени пятьдесят – семьдесят обезьян, включая охотников, самок и детёнышей.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Был у них. Дочку мою увели, хотел договориться, вернуть.

– Смог?

– Нет, они мне череп её отдали, моих провожатых убили, а меня отпустили. После этого иногда внаглую приходили просить скот. Если не дашь – ночью возвращались и людей забирали.

– Понятно. Ладно, будет интересно – сам сюда завтра приедешь и посмотришь результат, если тварь тут всё не сожрёт. Хотя куда ей столько.