– Ни дня без приключений. Там, где мы, там победа. Понятно! Что за шляпа опять, – тихо ругался Макс. Сыроватый запах прелого сена окутал деревню, и от него становилось дурно и неприятно.

Даша шла впереди, и, обходя очередной дом, она нос к носу столкнулась с девочкой, которая стояла на тропинке. От неожиданности глаза Дарьи расширились, она глубоко вдохнула для того, чтобы громко завизжать от испуга, а руки сами подняли ствол автомата. Шедший за ней Максим тут же отреагировал, встав перед ней и удержав ствол руками.

– Тихо! – посмотрев в глаза Даши, сказал он. Даша выглянула из-за спины Ускова. Темноволосая девочка с тоненькими косичками смотрела на неё большими карими глазами. Одета она была во что-то наподобие сарафана, и стояла босиком.

– Здравствуйте! – на чистом русском произнесла она.

– Привет, девочка! – подойдя поближе, поздоровался Шурик. Ребята тоже встали лицом к ней и кивнули. Ей было не больше десяти лет. Она наивно смотрела на взрослых людей и хлопала длинными пушистыми ресницами.

– А вы пришли к нам в гости? Мама говорила, что вы придёте. Она каждый день вас ждёт.

– Нас ждёт? – не понимая, переспросил макс.

– Вы же пришли? Раз пришли, значит, вас. Пойдёмте, – она, тихо ступая босыми ногами по земле, подошла, и, взяв за руку Сашу, повела за собой. Тепло детских ручек тут же ураганом прокатились по мыслям Александра, побуждая давно забытые отцовские чувства. Он давным-давно так же не мог устоять, когда дочка подходила к нему, и со словами «Пойдём со мной, папочка», уводила его безо всякого сопротивления. Сейчас Саша тоже не мог противиться этому, и безропотно зашагал за девочкой. Ребята переглянулись, держа оружие наготове, аккуратно переступая с ноги на ногу, пошли следом.

– Кто это, Макс? У меня такое ощущение, что я её где-то видела – шёпотом сказала Даша.

– Может, просто путаешь, или похожа на кого-то.

– Может быть.

– Мама! – вдруг остановившись возле крайнего дома, звонко крикнула девочка.

– Мама, – повторила она, надеясь, что мама услышит её со второго раза. От дома пахло людьми. То есть, не самим человеком, а его жизнью. Перемешанные запахи еды, тепла и дыма.

Шурик, не выдержав, отпустил руку девочки и сделал шаг назад, поднимая оружие в направлении двери, и тут же увидел осуждающий взгляд девочки, от чего ему стало холодно на душе.

– Альва, – из глубины дома послышался женский голос.

– Что случилось? Заходи в дом! – мягкий голос матери девочки прозвучал вновь.

– Мама, – громче и требовательнее крикнула девочка. Мама на этот раз сдалась, и по скрипу полов стало понятно, что она идёт открывать дверь. Вот её шаги всё громче и громче. Максим сжал рукоятку автомата так, что кожа на пальцах побелела.

Дверь отворилась.

– Мама, гости пришли. Ты же их так ждала – сказала девочка и подошла к женщине, которая, увидев ребят, широко раскрыла от удивления глаза. И, оседая на обмякших ногах, опустилась на порог. Закрыла ладонями лицо и тихо заплакала.

Альва отошла в сторону и внимательно наблюдала, как парни опустили оружие и, открыв рты, молча смотрели на девушек, на Дашу, которая присела рядом и обняла свою сестру Нину. Тихо всхлипывая, они просидели минут пять в полной тишине. Никто не мог подобрать слова и правильно высказать свои мысли.

– Привет, Нина, – раздался голос Максима. Девушка подняла глаза и улыбнулась. Видно было, что время, которое она тут провела, не прошло бесследно. Она уже не была той юной девушкой, которую знали ребята.

– Привет, ребята, здравствуй, Даша. Как же я по тебе скучала, – вновь посмотрев на сестру, сказала она.

– Ты чего тут делаешь? Вы вдвоём тут живёте? – начал расспрашивать Саша.

– Я и Альва. Иногда Черныш прилетает со своей подругой, – взглянув на маленькую девочку и улыбнувшись ей, ответила Нина.

– Это твоя дочь? – опустившись на колени, чтобы рассмотреть светлое лицо Альвы, спросила Даша.

– Да. Пройдёмте в дом. Вы одни пришли? – оглядев округу за спинами ребят, спросила Нина.

– Мы, как бы проще объяснить, потерялись слегка. Тебя и ребят искали. Ты почему убежала-то? Мы за тобой пошли. И какая-то чертовщина произошла, – начал говорить Макс, но Нина жестом показала – нужно замолчать, и, посмотрев на свою дочь, ещё раз сказала.

– Дорогие гости, входите в дом.

Ребята переглянулись и молча зашли в избу. Первое, что бросилось в глаза, это низкие потолки и запах дыма. Дом состоял из небольших сеней, из которых был вход в одну большую комнату, какая занимала, практически, всю площадь постройки. В углу стола небольшая печь, обмазанная глиной. Стол со скамейкой и широкая лавка, видимо, заменяющая кровать.

Нина, показав на деревянное ведро с водой, предложила мыть руки, а сама пошла к печи и достала небольшой казанок. Девочка же из-за печки вытащила несколько деревянных мисок и поставила на стол, помогая матери накрывать. Ребята оружие убирать не стали, всё это сильно настораживало их. Хоть и старались не подавать виду. Помыв руки, расселись за стол.

Нина, улыбаясь своим мыслям, придвинула самую большую глубокую тарелку на столе и наложила туда чего-то ароматного, дымящегося из казанка и поставила перед Альвой, она поблагодарила маму и начала, не отводя глаз от гостей, есть.

– Ничего у неё аппетит, – прокомментировал Шурик, наблюдая, как еда, ложка за ложкой, исчезает у небольшой девочки во рту.

– Да, у неё очень хороший аппетит. Особыми вкусностями угостить не могу, вот что с утра поймала на речке – сказав, Нина всем наложила еды. С виду напоминало рагу, крупные кусочки каких-то овощей и разваренная рыба. Ребята, вдохнув аромат, взяли ложки и начали есть, но тут же остановились, чуть сморщившись.

– А соли нет? – спросил Максим.

– Вместо соли ешьте вот это, типа хлеба, – и Нина подвинула поближе к ребятам тарелку с нарезанным, похожим на кекс, батоном. Шурик взял кусочек, рассмотрел поближе не до конца перемолотые зёрна внутри, и откусил кусочек.

– А теперь горячее, – предложила хозяйка, и Шурик, послушав, её закинул в рот ложку рагу.

– Во, очень вкусно. Прям – баланс. Это что за солёный хлеб? Вкус, как будто конопля или лён. Из чего это?

– Да, растёт у нас одна трава. Чем-то на пшеницу похожа, только мелкая, растёт всегда на склоне холма. Сама по себе очень солёная, но если высушить и измельчить, то можно печь хлеб. Соли тут нет. Только вот так, – медленно пережёвывая, говорила Нина.

– Мама, я поела. Можно, я погуляю с тётей? – посмотрев на Дашу, спросила Альва.

– Если она хочет, то конечно, – ответила мама, и девочка посмотрела на девушку, которая даже ещё не начинала есть. Но, увидев требовательный взгляд своей племянницы закивала и, вскользь посмотрев на парней, вышла из дома, держа за руку Альву.

Проводив взглядом Дашу с девочкой, Макс отодвинул тарелку и, наклонившись к Нине, тихо спросил:

– Это кто?

– Дочь, – ответила она.

– Какая, на хрен, дочь? Подобрала, что ли, где-то? Ей же лет десять!

– Ты видел, сколько она ест? Как взрослый мужик. Берсерки – и то меньше едят. Ей всего пять лет. Она, мне кажется очень быстро растёт. Я не знаю. У меня детей не было.

– В смысле – быстро? Если ей пять, то она растёт не по дням, а, прям, по часам. И давно вы тут живёте? Где остальной народ? Рассказывай, давай. Я так понимаю, ты не особо при ней говоришь. Ты помнишь, что тогда произошло ночью? Что ты сделала?

– Я помню, как будто это вчера было. Я легла спать, а очнулась в часе ходьбы от этой деревни. С тех пор я отсюда, практически, не ухожу. Вся наша жизнь протекает тут. Меня нашли люди из этой деревни. Они же помогли мне при родах. Я примерно представляла, что это, но ни разу не видела и …

– Слушай, мать. Давай без подробностей, – прервал её Шурик, доедая свою порцию.

Нина выразительно посмотрела на него, и, отодвинув порцию Даши, продолжила:

– Саш, жуй сиди, и слушай. Я сама не особо понимаю, что тут происходит. Ну так вот, Альва родилась, и где-то, года за полтора половина деревни вымерли. Просто вот, мрут. И практически все – задыхаются. Остальные уплыли вниз по реке. Нас с собой не взяли. Сказали, Альва во всём виновата.