Капитан потянул рычаг у себя над головой и дирижабль начал тормозить по-настоящему, чуть ли не вставая "на попа". Днище корабля соприкоснулось с землей. От удара он едва не отскочил обратно, но завяз в грунте и пропорол борозду, пока наконец не застыл на месте.

Как только мир прекратил ходить ходуном и корабль улегся набок, Настя шатко поднялась с пола и сразу же схватилась за голову.

Густая кровь текла из рваной, пульсирующей раны на голове. Ноги решительно отказывались её держать. Настя пошатывалась, не отнимая руки от кровоточившей раны, а другой искала опору, или выход.

При посадке корабль изрядно завалился на левый борт, и боковую дверь, через которую она попала в кабину, попросту смяло. Все они очутились в западне.

По крайней мере, так она думала, пока не приоткрылся нижний люк и не подарил ей надежду.

После непроглядного мрака, царившего на улицах, свет в Хранилище показался невыносимо ярким; несколько мгновений я ничего не различал вокруг себя, кроме пышущей жаром топки в дальнем углу.

— Мы потеряли Илюшу, — тихо вымолвила Агафья.

Дальнейших разъяснений Пахому не потребовалось. Хоть его плечи и поникли, он нашел в себе силы потянуться ко входной двери и повернуть стальную рукоять. Створки начали медленно опускаться, затем с резким стуком встали на место. Поверх разделявшей их щели легла полоска вощеной ткани. Напоследок он поднял здоровенную балку, стоявшую у стены, и навесил на двери.

— Остальные целы? - спросил он устало.

— Кажется.

Как только глаза привыкли к свету, я стал озираться по сторонам. И точно, все остальные были здесь — в помещении находилось не меньше пятнадцати человек. Кроме посетителей «Мольберта», тут гнездилась горстка вездесущих цыган, что сложив руки на груди, шептались возле печи.

- Это Котляры. Мы водим дружбу с этим кланом ромалэ, Николай Александрович, - пояснила Агафья, видя как я стал пружиться. - Не стоит их опасаться.

- Разве есть и другие?

- Имеются и другие: Влахи и Ловари. Или взять хоть бы и Плащунов. Эти нелюди обосновались в третьем секторе второго кольца и держат в страхе город. Будто нам и без них бед не хватает. Промышляют убийствами, продажей людей, торговлей морфином и прочей дрянью. Они вяжут головы красным платком. Коли вдруг их завидишь - обходи стороной. Разговоров с гаджо, с белыми, стало быть, они не ведут.

- Спасибо, госпожа, - кивнул я. - Намотаю на ус.

Вдруг заклубилась темными облачками угольная пыль, с шумом загуляли по комнате воздушные потоки — это заработали мехи рядом с печкой, наполняя свежим воздухом трубу, откуда тот устремлялся в туннели: совсем как в той, первой котельной. Разве что печь была поменьше, а механизмы, приводившие могучие устройства в движение, выглядели несколько иначе. Ощущалось в них нечто до странности знакомое, и это тревожило.

От кучки цыган отделилась фигура почтительных лет и подошла к Агафье, принимая её в свои объятия. Однако в движениях её ощущалась сила и грация, не присущие ни старикам, ни молодым.

- Здравствуй, моя хорошая, - говорила цыганка, целуясь в щеки. - Сколько лет, сколько зим. Ты совершенно перестала нас баловать своим присутствием. Не хорошо.

- И тебе не хворать, Рубиночка, - устало улыбнулась Агафья. - Выглядишь чудесно, точно майское утро.

- Ох, лиса! - Махнула та рукой. - Какими судьбами?

- На "Мольберт" напали кадавры. Пришлось спасаться бегством.

- Мерзкие твари, чтоб им пусто было! Совершенно не дают житья приличным людям. Надо же, - картинно удивилась цыганка, завидев меня, - погляжу, у вас пополнение. Это что за жеребец?

- Николай Александрович, знакомьтесь, это Рубина, - сказала Агафья. - Рубиночка, это Николай Александрович - наш гость.

- Чудеса то какие! - всплеснула руками цыганка. - Давеча вырвала я из лап негодяя одного Николая Александровича. Хотите верьте, хотите нет.

От этих слов, вспыхнула в моей груди не то надежда, не то страх; сердце вдруг бешено заколотилось и я поспешил спросить:

- Госпожа Рубина, вы сказали второй?

- Именно так я и сказала, мой хороший.

- Как он выглядел?

- Не кормленый совершенно, щупленький, - пожала та плечами. - Желторотый совсем.

- Вы уверены, что это была не девица? - ковал я железо, пока горячо.

- Я, мой хороший, ни в чем не уверена, - заявила Рубина. - Тем более, нынче всякий люд ходит в масках. Поди узнай, барин это какой, или девица румяная. Не знаю, под подол не лезла. Этот глупец во дворец всё рвался, только я его отвадила. Нечего по руинам шататься.

- Госпожа Рубина, вы уж простите мою наглость, - сказал я дрожащим голосом, - Но, куда он делся?

- Уж больно ты любопытный, мой хороший. Ручку позолотишь - гляди и скажу, - хитро покачала головой цыганка.

- Рубиночка, перестань стращать нашего гостя, - вступилась за меня Агафья. - За сестрицей он своей явился, что старым тоннелем в город прошла.

- Так ведь он рухнул той ночью... - прищурилась цыганка. - Тогда, мой хороший, как ты проник в город?

- По воздуху.

- Поди, в трубу старой котельной высадили тебя ироды?

Я кивнул, но тут же в мыслях стал бранить себя за своё скудоумие и беспечность.

- Вот оно как... - брови цыганки поползли вверх, а в глазах вспыхнул огонёк ярости.

Надо признать, бросок был восхитительный: Рубина лишь коротко вскинула руку и короткий нож с треском вонзился мне в глазницу, вышибая дух из тела...

Когда видение схлынуло, я круто развернул плечи и клинок со свистом пролетел возле моего лица. Ромалэ, что стояли возле печей, выхватили было ножи, но направленные на них стволы огромных револьверов Пахома их остановили.

- Спокойно, друзья! - сказал здоровяк, водя пистолетами. - Случилась оказия. Сейчас всё решиться.

- Это не человек, - стала со страхом пятиться цыганка. - Как он это сделал?! Это демон во плоти! Сгинь!

С этими словами Рубина прыгнула к двери и скрылась в темной утробе коридора.

Пахом же показательно убрал револьверы, вскинул руки в примирительном жесте и направился к цыганам, что - то ласково говоря на их диалекте.

- Простите, Николай Александрович, простите, - затараторила Агафья. - Уж не знаю, что на неё нашло.

- Это лишь страшное стечение обстоятельств, госпожа, - ответил я, пытаясь успокоить дыхание. - Вашей вины в том нет. Я утаил от вас, что защищаясь, убил по незнанию четверых её родичей, когда оказался в городе.

- Но вы не могли того знать...

- Не мог, - покачал я головой. - Но у Рубины своё мнение на сей счёт. Простите. Не хотел доставлять вам хлопоты.

- Ничего, всё проходит. И это пройдёт.

- Порядок, - объявил подошедший к нам Пахом, - Они не станут держать на нас зла.

- Слава богу, - выдохнула Агафья, отошла в сторонку и тяжело опустилась на массивный деревянный стол, разместившийся неподалеку от топки. - Выходит, Николай Александрович, жива ваша сестрица.

- Уверен, это была она, - кивнул я.

- Слава богу, - повторила Агафья. - Это благая весть и, к слову, Анастасия ваша не глупа, Николай Александрович - очень умно юной деве рядиться мужчиной. Быть может, кучу бед от себя отвела.

- А ты не так прост, - заявила Пелагея, подкравшись. - Ой как не прост.

Я не нашелся что ответить. Тем временем, в свете пламени Агафья принялась за осмотр своей руки, которая окончательно вышла из повиновения, дергаясь и постукивая хозяйку по бедру.

— Ах ты, это форменное гадство...

Пахом присел рядышком, взял механическую конечность в руки и стал на разные лады ее переворачивать, разглядывая под разными углами.

— Сломала, что ли? Ох и тяжелая, наверное… Смотри-ка, ты еще арбалет потеряла.

— Знаю...

— Ну да будь спокойна, починим. Сносим её к Кулибину — добавил он. — В миг починит. Тут уж недолече до норы его.

— Только не сегодня — Рука сама собой растопырила пальцы, затем резко сжалась в кулак. — Придется потерпеть. Покамест подвяжи-ка её, не сочти за труд. Не хочу кого-нибудь пристукнуть ненароком.