И словно — чьи то руки «нехотя отпустили его», оставив — его — «барахтаться в бездне» где он — словно — был — «один». И где отныне, «только „он“» и никто — кроме, не сможет определить — ту самую «свою» и столь вожделенную — «судьбу». Он не падал, а скорее — плавно «парил», и в этой «пустоте» вместо «хаоса» его встречала какая то — «незнакомая тишина». Но с каждой — секундой — это спокойствие, стала сменятся — всё более сильными — «позывами», и жгучими порывами что напоминали, то раскаленную — «лава», то сталь — от жгучего пламени, словно кто-то решил выковать из его старой сущности — нечто — новое и такое «беспрецедентное» — чего в «этой» убогой реальности, просто никогда — еще — не «было». И где старая оболочка — не выдерживая этого прессинга, медленно «растрескивалась», обнажая — все новые грани — его, столь «извращённого и проклятого нутра», которые отчаянно желали, вырваться на «свободу» и показать, всей этой «пакости», на что — он — способен «по-настоящему».

Но тут всё изменилось. Впереди у него вдруг замаячил — «свет». Не тот убогий и фальшивый «свет» где ему постоянно навязывали — лживую — «надежду» а тот самый — пронзительный и одновременно — такой родной и жуткий «свет», к которому он всегда — «как наркоман» тянулся и понимал, что «он» — всё ещё где то в «заперти», но, «ключи», уже «у него на руках», и только — «его» — «злая и зловещая воля» — могла — наконец — «сломать » всё — это и такое «фальшивое проклятье».

Но не успел он толком собраться и придти в себя, как его «вдруг», с новой «силой», потащило «вниз» к какому-то, и такому «многообещающему» источнику. Но теперь он не сдавался! На этот раз он был — готов! Он — со всей — убойной силой рванулся вперёд.

«Да какого чёрта?» — на этот раз Рей в слух выплюнул эти слова, понимая что его как всегда не «слушают».

И вместо жуткого и мрачного провала Рей как будто перенёсся, куда то — «внутрь» этой исковерканной реальности, где его наконец-то ждали ответы и где ему всё собирались, по тупости своей навязать — его старый, — убогий и ни кому — не нужный — «приговор».

И тут, вместо унылого «хаоса» перед его глазами, возникло — «что-то „особенное“ — » что как — всегда «просто игралась с его головой»«. Это не был какой то прогнивший „мирок“, с фальшивыми огнями и декорациями, а что то — совершенно „другое“ где всё походило на — гигантский, пустой „холст“ где всё в нем как бы „пульсировало“, меняя форму и создавая — некие — немыслимые „геометрические фигуры“. И они всё время меняли свой „размер и свой угол“, и постоянно вращаясь вокруг него создавали некую — зловещую и безумную „иллюзию“. И среди всей » этой каши" маячило, что то «невообразимое» которое — с жуткой скоростью стало превращаться в — гигантский глаз — что пристально и с таким, мрачным и презрительным интересом — уставился на Рей. И он отчётливо «чувствовал» как этот «око», вытягивает из него, не только его силу но и «самую его сущность» как будто тот был — «ничтожен» и «беспомощен» — на фоне — его великой «мощи», что всё время, хотела, как бы — сломить — его волю и подчинить — своему столь — безумному — плану, где все «должны были уступить» — а «он», остаться — тем самым «убогим сосудом» в его «проклятой и вечной игре».

«Блять… Что это за хрень⁈» — прошептал Рей, чувствуя как что то новое в нем «зарождается» — как будто он — «изменяется» не только — внешне, а и «где-то глубоко — внутри», как — проклятый «червь», «поглощает» — его прежнего «себя». И в его «черепушке» вдруг внезапно возник — какой то странный — «зов», чьи «отголоски» всё назойливее — начали заполнять всё — его сознание, как только — «этот „жуткий“ глаз» так и лип — к нему — с ещё большей — силой.

«Наконец то!» — и тут его слуха коснулся — знакомый и уже «надоевший» — «баритон» но, теперь он как будто «гремел» «от» туда, где и должно было «обитать само "зло»«, — "Я уж думал ты "не доживёшь», до моей «золотой сцены»«, — с издёвкой и как всегда в стиле "мерзкого паразита» донеслось из этой — не такой уж и безысходной — «дали» и где — всё — начинало — обретать — свои — давно навязанные — но — теперь — «его» — убогим — правилам — «очертания»

Рей — почувствовал, как на лице растягивается — столь «кривая» — «усмешка» и как его «новая» — дьявольская сущность, вдруг, потекла — как — старая кровь по гнилым костям — которая так и ждала — своего — часа, чтобы окончательно — похоронить — «все его» — страдания и все — «его» мучения и вновь — налить в его уставшее «сердце», — такую «долгожданную и столь извращённую» — «энергию» — где он — на конец то — «будет хозяином» и больше ни когда — не должен — «подчинятся» — чужой — гнилой и фальшивой — «воле».

«Ты что ещё не заткнулся? Урод⁈» — проворчал Рей понимая что в «этот» раз ему не отвертеться от «игры», как бы он от этого «не устал». «Что на этот раз — хочешь сказать мне „дебил“⁈ Или опять начнешь ныть, про то, какой ты „самый лучший“⁈»

Голос зловеще захохотал. — «Опять эти глупые выходки!» — послышалось со всех сторон — словно эхо из проклятой могилы — и чем «громче» оно звучало — тем сильнее, Рея пронзал дикий, и такой — «болезненный» — «разряд», как будто — в его истерзанное сознание — нагло вливали раскалённый метал, не давая ему возможности, хоть как-то сопротивляться. — «Я — "Эон»! И ты, всегда — «будешь» — «моим сосудом» — и никто — не помешает — «тебе» «принять свою — "законную» «судьбу»«,- "тупо» твердил «он», как какой то «сломанный магнитофон», но «на этот раз» что то пошло — не по их «мерзкому» плану.

Но Рей вдруг перестал злится, на этого тупоголового — «имбицила». Он понял — как с ним — нужно — «разговаривать». Он — больше — не был — той — жалкой «марионеткой» которая всегда «ждала» когда ей — навяжут «правила», которые, — она должна тупо — исполнять — а он был теперь — «кем то» — большим — и «высшим», способным — на своём — проклятом — пути — переписать — все «чужие» сценарии — по — «своему» и где его «злость» из «проклятья» должна стать — верным — инструментом — где он «обязан» использовать — их «прошлые грехи» — против них самих, дабы — навсегда — от них — избавится.

Рей снова ухмыльнулся, взирая с презрением и «спокойствием» на этого, «убогого и жалкого» «клоуна».

«Я — говорю⁈ Ты, чё блин, опять, меня „на слабо“, что ли — „берёшь“?» — злобно и в издевку процедил он, и как дикий зверь зарычал, и при этом прищурил свои кровавые глаза — где извергалась — жуткая и одновременно — проклятая — тьма — готовая сожрать всё — «вокруг», «поглотить » — и растворить — в своем — «черном ничто» — всё, то что — пыталось — когда-либо — поработить — его — «вонючую волю».

И не дав «этим силам» до конца его «сломить» — он решил, что — лучше всех — помучит сам — и тем самым — вывернет наизнанку все их грязные намерения. И с темным отчаянием, Рей, резко кинулся вперёд. Но на этот раз — его тело как то — стало «чужим» и словно кто-то стал — «управлять» его «членами», как будто кто то начал тянуть за «ниточки» " его «испорченной» — души, не давая ему — возможность — по «собственному желанию» хоть как то пошевелится и сорваться в долгожданную атаку. Рей от отчаяния вцепился — в свою голову дабы как то избавится от этого назойливого чувства, но как обычно — всё оказалось бесполезно, словно вся его сила — не работала там, где, кто-то решил использовать «другие инструменты», где ему отведено — лишь — место — «проигравшей — пешки», на «чёрно-белой доске» где они всё «так тупо и отвратительно» пытались — его «вертеть и унижать».