— Клянётесь ли вы говорить правду пред лицом Господа и верного слуги его — Священного совета? — Кардинал вскинул руку, и рубиновый перстень на костлявом пальце блеснул кроваво-красным.

— Клянусь, — отозвался Лавидий, приложив ладонь к Библии.

— Что ж, начнём, — кивнул кардинал и указал на Вейлинн. — Вам знакома эта женщина?

— Знакома, ваше святейшество, — выпалил Лавидий. — Много бед причинила она жителям Зелёного Простора… и моей семье в том числе.

— В чём именно вы обвиняете её?

— В том, что при помощи злого чародейства она околдовала наречённого моей дочери, — старый стервец выразительно уставился на Кайдена. Его примеру последовали все собравшиеся. Кай напрягся. Только бы не покраснеть! — Она влюбила его в себя и увела прямиком из-под венца: до свадьбы оставались считанные дни. Моя дочь едва не наложила на себя руки!

Зал ахнул. Кайден дёрнулся.

"Это неправда!" — чуть не выпалил он, но перехватил угрюмый взор губернатора и прикусил язык.

Кричать нет смысла. Куда разумнее чётко, спокойно и без лишних эмоций выложить факт за фактом, когда его самого вызовут на помост и дадут слово. Клятва на Библии станет для многих здесь решающим аргументом. Именно под такой нерушимой клятвой лучше всего поведать истинную правду об их с Айли безграничной любви друг к другу.

Чуть руки на себя не наложила. Как же! Да она, узнав об отмене свадьбы, устроила бы пир на весь мир! Три дня о зари до зари гуляла бы!

Хотя… быть может… Айли так отчаянно скорбела по Леоту? Убивалась, плакала… А Лавидий подумал, что…

Чёрт!

Не исключено, что так оно и есть…

— Вы утверждаете, что она приворожила жениха вашей дочери? — уточнил один из членов Священного совета. Белоснежный парик его резко контрастировал с чёрной, как непроглядная ночь, мантией. — Но зачем ей это понадобилось?

— Мой зять — капитан замковой стражи, — молвил Лавидий Корвудский. — Только он способен снять с шеи богомерзкой ведьмы заговоренный ошейник без дозволения Священного совета.

— Однако ошейник на месте, — заметил самый старый из судей. — Похоже, сила приворота так и не сработала?

— Не будем делать поспешных выводов, коллега, — оборвал его тощий сотоварищ с длинным носом и глазами навыкате. — Каждый знает, что даже самое сильное чародейство — ничто супротив истинной любви.

В зале заохали и закивали. Кай почувствовал, как кровь закипает в жилах.

— Суд вызывает следующего свидетеля! — прогремел кардинал Флавий, и стражи ввели в зал невысокого плечистого человека. Лысина нового свидетеля блестела от пота.

Едва завидев его, Кай захрипел: крик застрял в глотке, как рыбья кость. Удары собственного сердца оглушили, а перед глазами заплясали алые точки.

— Назовите себя, — потребовал кардинал.

— Моё имя — Айван, — сказал Айван и поймал взгляд Кайдена. — Я — один из шестерых конвоиров, что провожали ведьму на суд, ваша милость.

— Подтверждаете ли вы, что она приворожила вашего командира при помощи злого чародейства?

— Да, — твёрдо заявил Айван, и Кай едва не схватился за сердце. — Подтверждаю.

Здоровенная лапища старого воина распласталась на чёрно-золотой обложке, почти полностью скрыв серебряное распятие.

— Клянусь, — пробасил Айван.

Кайдену сделалось плохо. Он с трудом соображал, в ушах звенело, а язык присох к нёбу.

Айван жив…

Жив и даёт показания… против него! Точнее… против Вейлин.

— Расскажите нам, уважаемый, как ваш отряд очутился в Дикой чаще? — вопросил кардинал. Представители Священного совета — семеро сморщенных старцев в париках да мантиях — дружно закивали. — Ведь всем и каждому известно, что место это проклято и кишит нечистью.

Айван принялся рассказывать, а Кай нервно сглотнул: в словах лысого воина не было ни слова лжи. Только правда.

— В дороге нас застал ливень, — поведал Айван. — Лошади пугались грома, и молодой командир предложил переждать ненастье в лесу.

— Звучит разумно, — кивнул кардинал Флавий и сложил пальцы домиком. — Но отчего вы не отправились на постоялый двор?

— Гроза разбушевалась не на шутку, а до ближайшей гостиницы оставалось лиг пятнадцать, не меньше.

Члены совета переглянулись и принялись шептаться. В конце концов, один из них — тощий, как жердь, и с глазами навыкате — спросил:

— Ваш командир позабыл об опасностях, что таит в себе Дикая чаща?

— Не думаю, ваша милость, — Айван нахмурил седые брови. — Двое наших, Бригг Грэм и его брат, отказывались идти туда, но…

Он запнулся. Кай хотел поймать его взгляд, но старый солдат понурил лысую голову.

— Но ваш командир настоял, — закончил за него Флавий. — Не так ли?

— Так, — вздохнул Айван.

— Это ведьма его заколдовала?

— Не могу знать, ваша милость, — пожал плечами воин. — Скажу лишь, что командир не слишком-то верит в колдовство, волшбу и всякие там проклятия.

Священный совет снова принялся шептаться.

Кайден шумно выдохнул. Рубашка насквозь промокла от пота. Руки тряслись, как у пропойцы Пита, и он крепко сжал кулаки, чтобы унять эту дрожь.

— Однако вы заявили, будто ведьма приворожила этого несчастного юношу, — кардинал кивнул в сторону Кайдена, в очередной раз привлекая к нему всеобщее внимание. — Чем вы можете подкрепить свои слова?

И гром грянул…

— Я видел, как они целовались, — сообщил Айван, и Кай обречённо закрыл глаза.

Чёрт!

— Поцелуи не всегда вызваны чародейством, уважаемый, — хмыкнул самый старый из членов совета. — У молодых кровь кипит, точно лава, не стоит забывать об этом.

— Может и так, — кивнул Айван. — Но наш командир… он…

Все снова уставились на Кайдена, и он заскрипел зубами.

— Он много лет хранил верность своей невесте — непорочной красавице из благородной семьи, равных которой нет во всём Просторе.

— Поэтому вы решили, что поцелуй с обвиняемой вызван приворотом? — кардинал Флавий подался вперёд.

— Иначе и быть не могло, — пожал плечами лысый воин. — Кайден ни на кого другого, кроме дочери владетеля Корвудского, и не глядел никогда. Даже… эээ… заведения мадам Катрионы стороной обходил. Да и до свадьбы считанные дни оставались. А тут…

— Что же случилось дальше? После поцелуя?

Перешёптывания в зале разом стихли. Видать, всем и каждому не терпелось узнать пикантные подробности. Но их не последовало.

— Ничего, — честно признался Айван. — Тогда — ничего. Но позже, когда на отряд напали, командир отпустил ведьму.

— Отпустил? — лицо кардинала оставалось бесстрастным. Только морщины на лбу обозначились резче.

— Да, ваша милость, — кивнул человек, которого в детстве Кай почитал за отца. — Отпустил. В самом разгаре схватки. Взял и отпустил. Я видел это собственными глазами.

— Это правда?

Сумрачная тревога сковала крепко-накрепко, и Кай даже не сразу сообразил, что вопрос адресован ему.

— А-а? — вскинул он голову.

— Вы действительно отпустили ведьму? — Флавий впился в него глазами. Серыми, как сталь клинка.

— Т-так было нужно. — Собственный голос звучал глухо и казался чужим. — Я боялся, что…

— Совету не интересно, чего вы боялись и чем руководствовались, — резко перебил кардинал. — Совет задал конкретный вопрос и жаждет конкретного ответа. Вы действительно отпустили ведьму, Кайден из Простора? Отвечайте коротко и по существу.

Кай сглотнул. Выдавить одно единственное слово оказалось сложнее, чем прирезать дюжину врагов в горячей схватке.

— Да, — чуть слышно сказал он и опустил глаза: встречаться с Вейлинн взглядом было выше его сил.

Кай не помнил толком, как прошла ночь. Глаз он не сомкнул, от ужина отказался. Трижды пытался выбить у стражей разрешение повидать жену. Просил, умолял, угрожал и даже предлагал взятку. Всё без толку. Даже записку передать отказались, гады!