— Надо бы вам заглянуть ко мне на конюшню, — заметил старый Пит, приглаживая бороду. — Два жеребца, которых давеча привезли из Мелеота, никуда не годятся. Всё норовят оттяпать руку, или цапнуть за голову, а твой любимый мерин захромал. — Он кивнул Леоту, и тот вздохнул.

— Ты уж подбери нам добрых коней, старина, — сказал он,- до Харивмы сплошь леса, холмы да болота. Норовистые зверюги нам в такой дороге ни к чему. Как и полудохлые клячи впрочем.

— А ведьма? — поинтересовался Кайден и вручил-таки Леоту вожделенную бутыль.

— А что ведьма? — друг сделал большой глоток и зажмурился. Видимо, пойло оказалось крепче, чем он ожидал. — Запрём в клетке да повезём в повозке.

— В повозке? — Кай фыркнул. — Да мы так до самого Майского дня не управимся!

— У тебя есть другие предложения? — Леот вопросительно изогнул бровь, и Кайден вздохнул.

На часах стояли братья Грэм. Два удальца, которых иногда даже собственная мать не различала. Темноволосые, темноглазые, смуглые, они были на голову ниже Кайдена, но обладали медвежьей силищей и могли голыми руками гнуть подковы. Затейный навык, хоть и совсем бесполезный в жизни.

Братья вытянулись по струнке, едва завидев его, и Кай коротко кивнул близнецам.

— Мне надо поговорить с ведьмой, — заявил он без лишних предисловий.

Брох и Бригг переглянулись, но препятствовать не стали.

— Ты с ней осторожней, — шепнул Брох. — Ошейник сковал её чары, но…

— Кто знает, на что способна эта бесноватая, — закончил за него брат, и они оба осенили себя крестом.

Кайден снова кивнул и спустился по стёртым ступеням.

В темнице было сыро и холодно. С потолка мерно капала вода, а шершавый камень стен зеленел от плесени. Из тёмных углов раздавался шорох и писк — наверное, главный крысиный вождь собирал в поход серую мохнатую рать. Всего в подземелье имелось шесть камер, и нынче все они пустовали.

Все. Кроме одной.

Ведьма сидела у стены, обхватив колени и уткнувшись в них лицом. Она по-прежнему оставалась в изорванном платье: никому не пришло в голову дать ей шаль, чтобы укрыть обнажённые плечи. В неверном свете факела кожа пленницы казалась мёртвенно бледной.

Кай приблизился к железным прутьям. Деликатно кашлянул.

— Чего тебе надо? — прохрипела узница, не поднимая головы.

— Говорить с тобой.

Тут она всё же взглянула на него и презрительно фыркнула.

— О! Так это тот самый смельчак, который отважился поколотить богомерзкую ведьму! — Девушка скривила губы. — Ну как? Ты гордишься собой и своей отвагой, солдат?

Кайден заметил синяки на её предплечьях и помрачнел.

— Для воина нет чести в избиении женщины, — сказал он, старательно избегая презрительного взгляда. — Я выполнял приказ.

— А если бы милорд повелел тебе взять меня силой у всех на глазах? — сощурилась пленница. — Ты сделал бы это?

Кай всё же посмотрел на неё.

— Не думаю, чтобы Лорд стал требовать подобное. Слишком уж он разумный человек.

Кайден вытащил из-за пазухи свёрток и просунул между прутьями решётки.

— Вот.

— Что это? — ведьма с опаской покосилась на кулёк.

— Хлеб, сыр и эль, — сказал Кай.

Девушка подобралась ближе, вырвала гостинец из руки и забилась в угол. Она набросилась на еду, точно голодный зверь. Не удивительно: три дня её держали на воде и сухарях, и Кай прекрасно знал об этом.

— Ммм… — блаженно протянула она, приложившись к фляге с элем. — Волшебно.

Кайден усмехнулся. Крепкая, однако, девица. Любая на её месте давно бы утратила присутствие духа и рыдала ночи напролёт. А эта…

— Если ты хотел о чём-то спросить, сейчас самое время, — заявила узница, а глаза её заблестели. — Знатно ты меня задобрил, так что задавай свой вопрос, пока не передумала.

— Ты ведьма?

— Нет, — с подозрительной лёгкостью выдала она и склонила голову на бок. — Это всё?

— Нет. — Кай кашлянул, собираясь с мыслями.

— Говори уже. — Пленница скрестила руки на груди. На хорошей такой груди…

Кайдену пришло в голову, что надо бы принести узнице плащ, или рубаху. Слишком уж сильно разорвали ей платье, когда искали метку Дьявола.

— Ты умеешь ездить верхом? — Он усилием воли оторвал взгляд от соблазнительных округлостей.

— Ч-чего? — подозрительность в зелёных глазах сменилась удивлением. Тёмные брови поползли вверх.

— В седле сидеть умеешь? — повторил он вопрос. — С лошадью управишься?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом, солдат?

— Послезавтра мы отбываем в Харивму. — Кай уселся на пустой бочонок и вытянул ноги. — Тебя предполагается везти в повозке.

— И что?

— Да, собственно, ничего, — пожал он плечами, вытащил кинжал и принялся чистить ногти кончиком острого лезвия. — Подумалось, что гораздо предпочтительней путешествовать верхом, а не в клетке.

— Как мило, — хмыкнула она. — Только вот… Бить женщин у тебя получается куда лучше, чем врать.

Кайден ощутил, как жар заливает щёки.

— Поедешь в повозке, — твёрдо заявил он и вскочил. — Я лично запихну тебя в клетку и собственноручно замкну засов!

— Как скажешь, — вздохнула ведьма и опустилась на солому, а Кай выскочил из подземелья, бранясь на чём свет стоит.

Ночь выдалась промозглой, и Кай никак не мог уснуть. Он ворочался в общей комнате под дружный храп замковых молодцев, и думал о ведьме. Девчонка не робкого десятка. Колючая, острая на язык, вредная, но явно не трусливая. Кайден вспомнил, как они с Леотом отбили её у вилланов. Несчастной уже накинули петлю на шею, но её глаза оставались сухими, а взгляд дерзким.

"Может, девица просто слаба рассудком, и не понимает, что её ждёт?" — подумалось ему, но он тут же отбросил эту мысль. Слишком уж ведьма наглая для блаженной.

Со стороны леса донёсся волчий вой. Такой громкий и басовитый, что его удалось расслышать весьма отчётливо, несмотря на громогласные рулады двух дюжин глоток. Дворовые псы тут же подхватили эту песнь, а взволнованные кони заржали. Наверное, переполошились беспокойные жеребцы, о которых говорил Пит.

Кай сполз с койки, заправил некогда белую, а теперь посеревшую рубаху в плотные шерстяные бриджи и натянул сапоги. Сон не шёл, и ждать его дольше не имело никакого смысла. Он прихватил плащ и вышел в холодную, пропахшую лебедой, дымом и навозом полночь.

Пит спал в обнимку с полупустой бутылкой шнапса, привалившись спиной к яслям. Пришлось весьма основательно пнуть его, чтобы старый конюх соизволил открыть глаза.

— На завтра мне понадобится ещё одна верховая лошадь, — сказал Кай тихо, но твёрдо.

— Что? Кто? Ещё лошадь? Зачем? — Пит всё никак не мог проснуться, и моргал, точно филин. — Куда?

— Не бухти, старик, — шикнул Кайден. — Просто подыщи покладистую кобылку, с которой сладит даже младенец.

Конюх неуверенно кивнул, и Кай криво улыбнулся. Полдела сделано. Теперь дело за ведьмой.

Узница свернулась клубком в тщетных попытках согреться. Она дрожала, как осиновый лист на ветру, и обнимала себя за обнажённые плечи. Кай был уверен, что девушка забылась сном, однако ошибся.

— Снова ты? — бросила она сердито, едва он вошёл, и села. Откинула с лица растрёпанные волосы. — И чего ж тебе неймётся?

— Держи. — Кай просунул через решётку тяжёлый шерстяной плащ. — Укройся. Ночь выдалась холодная.

— Если ждёшь, что рассыплюсь в благодарностях, то зря тратишь время, солдат, — ответила она, но плащ всё-таки взяла. Закуталась и села на скамью, поджав под себя босые ноги. — Ты меня сегодня избил, если помнишь.

— Я уже говорил, что не хотел этого делать.

В полумгле показалось, будто ведьма улыбнулась безо всякого ехидства и злобности.

— Предоставь мне лошадь, и такая обуза, как повозка с клетью, вам не понадобится, — тихо сказала она. — Я держусь в седле не хуже тебя.

"Но и не лучше", — подумал Кайден и улыбнулся.

— Только не рассчитывай заполучить жеребца, на котором умчишь в закат, девушка, — хмыкнул он. — У тебя будет смирная кобылка, а я буду ехать рядом.