Темные тучи нависли надо мной в небе, скрыв солнце и угрожая дождем. Я хотела, чтобы он пришел и смыл прошлую ночь. Чтобы мы могли вернуться назад во времени и все сделать по-другому. Мы должны были пойти к Келли, чтобы она могла спрятать нас всех кольцом до того, как появилась Идун.

Я стиснула челюсти, зная, что в реальности это означало бы, что Идун все еще жива. Но чего стоила ее смерть, если она унесла жизни двух наших друзей и наложила на Магнара вампирское проклятие?

Я заметила Чикоа, направлявшуюся через долину туда, где несколько ее коров жались друг к другу под деревом: они, должно быть, были в ужасе после того, что произошло прямо на краю их полей.

Я поднялась на ноги и направилась к ней, желая сделать что-нибудь полезное. Что угодно, лишь бы отвлечься от боли, пронзающей мое тело.

Я начала бежать трусцой, потом ускорилась до тех пор, пока ветер не развел мои волосы и я не почувствовала некоторое подобие облегчения просто от движения. Я догнала Чикоа, когда она прищелкнула языком перед четырьмя коровами, и они неуверенными шагами двинулись к ней.

Она заметила мое приближение и кивнула мне на одну из коров, когда та начала отделяться от группы. — Обойди ее с той стороны. Держи ее в стаде.

Я подбежала вперед, чтобы сделать как она просила, обошла большое черно-белое животное и замахала руками, чтобы вернуть его в группу.

Чикоа заговорила с ними успокаивающими словами, и вскоре они последовали за ней, их движения стали более уверенными. Я шла в хвосте стада, чтобы они не отставали, пока Чикоа вела их к амбару.

— Мне жаль, что так получилось с твоей фермой, — пробормотала я, взглянув на ее дом и увидев, что крыша обвалилась, когда огонь наконец начал утихать.

— Это не твоя вина, — сказала она со вздохом. — Я рада, что богиня мертва. — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня через плечо, сильно нахмурившись. — Я сожалею о твоих друзьях.

Я натянуто кивнула, желая поговорить о чем угодно, кроме этого.

— Что ты теперь будешь делать? — Мягко спросила я. Она не могла оставаться здесь, когда дом превратился в руины.

— Я все равно пойду с вами к той горе. У меня есть подруга, которая присмотрит за фермой, — сказала она, когда мы подошли к амбару и она завела коров внутрь.

Я последовала за ней и принялась помогать кормить и поить коров в стойле. Закончив, мы вышли обратно на улицу, где из-за сгущающихся облаков начал накрапывать мелкий дождик.

Чикоа посмотрела поверх долины на нашу группу, сгрудившуюся у грузовика. Она достала фотографию из кармана и провела большим пальцем по изображению, на котором были она и ее муж.

— Я восстановлю его, Терри, — тихо сказала она.

Чувство вины закралось мне в душу из-за того, что мы приехали сюда и навлекли на ее голову эту катастрофу. Она не заслуживала быть втянутой в этот беспорядок. Но теперь наши судьбы сплелись воедино. И она явно была готова отправиться в путешествие, чтобы покончить с проклятием навсегда. Честно говоря, нам не помешала бы любая помощь, которую мы могли бы получить.

— С Эриком все в порядке? — Спросила меня Чикоа, и у меня внутри все сжалось от ее слов.

Я покачала головой в ответ. — Ему так больно… и он не хочет, чтобы я была рядом с ним.

Она положила руку мне на плечо, и я посмотрела на нее, найдя понимание в ее глазах. — Мой муж был таким же. Он всегда замыкался в себе каждый раз, когда случалось что-то плохое. Но ты просто должна оставаться с ним, Монтана. Прямо сейчас ты нужна ему больше, чем думаешь. Это свойственно некоторым мужчинам. Но если ты дашь ему время и будешь выслушивать его каждый раз, когда ему это понадобится, он одумается.

— Я надеюсь на это, — выдохнула я, опасаясь того, что это горе может сделать с Эриком.

— Я это знаю, — пообещала она. — Я видела, как сильно он тебя любит. Это всего лишь яма на вашем пути. К сожалению, в жизни таких много.

Я смотрела на эту прекрасную женщину, которая, должно быть, повидала в мире гораздо больше, чем я когда-либо могла представить. Она ходила по этой Земле тысячу лет. Жила и любила. И это дало мне надежду, что она могла увидеть проблеск света прямо сейчас. Потому что для меня мир был темным-темным местом, где больше не светило солнце.

Д

еревья мелькали мимо меня размытым пятном, пока я проносился между ними. Я должен был врезаться в стволы, но каким-то образом лавировать между ними на такой скорости было так же легко, как дышать. Не то чтобы я дышал.

Я внезапно остановился и вместо того, чтобы споткнуться, плавно заскользил по листьям у своих ног, почти не издав ни звука.

Боль в основании моего горла становилась все более ощутимой. Более требовательной. Но я не поддамся ей. Если я это сделаю, тогда я действительно буду одним из них. Вампиром. Моим заклятым врагом.

И если я приму этот факт, то мне придется закончить свою жизнь так же, как это сделал мой отец.

Я посмотрел на свои руки, медленно переворачивая их, когда заметил, что небольшие шрамы, которые всегда были на них, теперь исчезли. За годы овладевания искусством владения мечом на моих пальцах появилось бесчисленное множество шрамов, и я всегда воспринимал их как своего рода свидетельство тех часов, которые я провел, оттачивая свое мастерство и совершенствуя навыки. Теперь они были стерты, как будто это ничего не значило.

Мой взгляд опустился к груди. Изгиб моих мышц казался еще более четким, и когда я прижал большой палец к животу, то почувствовал твердость кожи, которая отказывалась поддаваться давлению. Казалось, что я высечен из камня.

Мои татуировки, данные богиней, остались там, где были всегда, руны даров богини отмечали мою кожу даже после ее смерти. Я догадался, что это действительно были дары, и ничто не могло лишить меня их, даже ее собственная кончина. К моему отвращению, метка, связывающая меня с Валентиной, тоже осталась на месте, и я сердито провел большим пальцем по ее линии. Даже моя смерть не освободила меня от клятвы, данной этому чудовищному существу.

Однако все остальные отметины на моей плоти исчезли. Шрамы, которые я получил на тренировках и в битвах, отметины, оставленные на моем бицепсе волком, от которого я отбился глубокой ночью тысячу лет назад.

Я повернул левую руку, и боль расцвела в моей груди, когда я заметил, что звезды, которая была вытатуирована в честь моего отца, там больше не было. Все татуировки, которые я выбрал для себя, исчезли, и моя бронзовая кожа теперь мерцала почти непорочно, как солнечный свет.

Я замер, когда тихий звук шагов приблизился из-за деревьев у меня за спиной. Я не сдвинулся ни на дюйм, но медленно вдохнул, и ветер донес до меня ее аромат. Жжение в задней части моего горла усилилось до отчаяния, но я подавил его своей волей, отказываясь смотреть в лицо реальности того, чего мое тело желало от нее сейчас.

Я повернулся, напряженно прислушиваясь, пока не уловил ровный ритм ее сердцебиения.

— Магнар? — позвала она меня, и каждый дюйм моего тела откликнулся.

Я ждал, пока она подойдет ближе, и одного вида ее появления на небольшой поляне было достаточно, чтобы заставить меня заколебаться. Я не хотел убегать от нее — я хотел бежать к ней.

Мое тело отреагировало на ее красоту так, словно я был животным, увидевшим свою судьбу. Все в этой трансформации, казалось, еще крепче привязало мою плоть к моим инстинктам. Я чувствовал себя волком в теле мужчины. А она была моей парой.

Я перестал сдерживаться и рванулся вперед, чтобы сократить расстояние между нами. Моя кровь закипела от ее близости, а аромата, исходящего от ее кожи, было достаточно, чтобы свести меня с ума.

Она ахнула, когда я остановился перед ней, и я мог сказать, что эта перемена во мне заставила ее занервничать. Но я никогда не причиню ей боли. Она была для меня всем. Мысль о том, чтобы навредить ей, была невообразима. Я бы отдал свою жизнь за нее. Я бы защитил ее от всего, что этот мир может обрушить на нее, и крепко держал бы ее в своих объятиях до того дня, когда она умрет.