Они подняли оружие, и раздалась стрельба, но я нырнул под линию огня.

Я метнулся к ним с невероятной скоростью, и пули попали в мой правый бок.

Боль вспыхнула у меня в животе, и я стиснул зубы, описывая Бурей широкую дугу, разрубая первого из моих противников. Я исцелился почти мгновенно и ухмыльнулся в яростном удовлетворении от того, что моя плоть почти неуязвима.

Вампиры бросились в стороны, но в след за моим клинком посыпался пепел — двое из них встретили свой конец.

Было выпущено еще больше пуль, и я прижал Венома к груди, прикрывая сердце мечом, и принимая огонь на себя всем остальным телом.

Боль от моих ран только подстегнула меня, и я врезался прямо в визжащую толпу, пытаясь освободить моего брата из здания позади них.

Ветер переменился, и я поднял глаза, когда запах Келли окутал меня, и она ринулась в бой рядом со мной, замахиваясь Фурией над головой.

Вампир поднял пистолет, целясь в нее, и я прыгнул между ними, когда он нажал на спусковой крючок. Пуля попала мне в грудь, сбив меня с ног, и боль от раны на мгновение ослепила меня.

Яростно вскрикнув, Келли перепрыгнула через меня, вонзая Фурию в его грудь, прежде чем он успел выстрелить снова и прикончить меня.

Дверь в здание распахнулась, и наши союзники высыпались наружу, чтобы присоединиться к битве и покончить с падальщиками раз и навсегда.

Джулиус бросился вперед, когда заметил меня на земле, но боль уже отступала, и я плавным движением поднялся на ноги.

Группа падальщиков объединилась и бросилась на нас, подняв оружие, пока наши союзники сражались с несколькими ближайшими к нам.

Я повернулся к зданию рядом с нами, выронив клинки, и с усилием сорвал тяжелую металлическую дверь с петель.

Я бросился вперед, когда падальщики прицелились, и замахнулся на них дверью, сбив их всех с ног яростным ударом.

Келли и Монтана бежали рядом друг с другом, — два близняшки работали вместе, уничтожая наших врагов своими клинками.

Наконец наступила тишина, и я поднял Бурю с земли, слушая его оценку и ухмыляясь, когда он подтвердил, что мы снова одни.

— Это все? — Спросила Кларисса, глядя на меня в поисках подтверждения.

— Да, — согласился я, возвращая себе Венома.

Эрик шел к нам из задней части дома, его взгляд был отстраненным, а тело покрыто запекшейся грязью. Он оглядел кровь и пепел, устилавшие улицы, но трудно было сказать, получал ли он какое-либо удовольствие от нашей победы. Его взгляд скользнул по своей семье и Монтане, и немного напряжения покинуло его конечности, но это было все.

— Ну, я полагаю, что из твоего обращения вышло что-то хорошее, Дикарь, — прокомментировал Фабиан, заметив причиненное мной опустошение.

— Не за что, — прорычал я. Его заявление вряд ли было наполнено благодарностью, учитывая тот факт, что я, вероятно, только что спас ему жизнь.

— Я так понимаю, ты наконец-то поел? — Спросил Фабиан, скользнув по мне взглядом. — Что в конце концов испортило твою мораль — бутылка или вена?

Я зарычал на него, когда его лицо расплылось в самодовольной улыбке, а Келли придвинулась ближе ко мне.

— Ты требовал, чтобы он покормился прошлой ночью, а теперь дразнишь его за это? — сердито спросила она Фабиана. — Решай уже. Вам двоим нужно прекратить эти глупые препирательства.

Я боролся с желанием размозжить Фабиану голову и вместо этого перевел взгляд на нее. Келли подняла бровь, глядя на меня, и я нахмурился, поняв, что она все еще ждет, что я извинюсь перед ним за прошлую ночь.

Воздух был густым от напряжения, и я расправил плечи, убирая клинки обратно в ножны, пытаясь унять бурлящий в груди гнев.

— Келли считает, что я должен перед тобой извиниться, — прорычал я, не сводя глаз с Фабиана, хотя чувствовал, что все остальные тоже обратили на меня внимание, пока я говорил.

Фабиан недоверчиво фыркнул и скрестил руки на груди. — Тогда давай послушаем.

— Мне жаль, — прорычал я и заметил, что Джулиус уставился на меня так, словно решил, что я сошел с ума. Брови Фабиана приподнялись, и я мог видеть, какое удовольствие он получал, видя, что я вынужден пресмыкаться перед ним, но я еще не закончил. — Мне жаль, что твое щуплое тельце не может сравниться с моей силой. И мне жаль, что ты почувствовал, что тебе нужно пойти поплакаться Келли, потому что я задел твои чувства. Но больше всего мне жаль, что я вынужден целыми днями смотреть на твою гребаную физиономию, пока ты обнюхиваешь ее, как дворняжка, выпрашивающая объедки.

Фабиан зашипел на меня, и я зарычал в ответ. Джулиус громко рассмеялся и хлопнул меня по спине, в то время как остальные уставились на нас, не зная, что делать с нашей перепалкой. Я был бы рад сразиться с Бельведером, если он считал себя достойным меня, но Фабиан не сделал ни единого движения, чтобы вступить со мной в бой.

Келли разочарованно вздохнула и повернулась ко мне спиной, взяв сестру за руку, прежде чем они зашагали прочь по улице.

У меня внутри все сжалось, когда я понял, что разочаровал ее. Но я не собирался подчиняться и уж точно не собирался пресмыкаться перед Фабианом Бельведером, прося прощения.

— Ну, теперь, когда мы все снова друзья, может быть, нам пора отправиться в путь? — Предложила Кларисса, снимая напряжение, встав между нами.

— Я не против, — пробормотал Эрик и направился вслед за Келли и Монтаной, но его затравленный взгляд не изменился после всего, что произошло.

Я одарил Фабиана насмешливой улыбкой и пошел в ногу со своим братом, в то время как он хмуро смотрел на меня. Возможно, сейчас я и был вампиром, но я никогда не видел себя одним из них. Нам просто нужно было добраться до горы и покончить с этим проклятием. После этого мне больше никогда не придется видеть Фабиана.

М

ы двинулись на юг, минуя разрушения, которые Эрик вызвал своими невероятными способностями. Вместе с Магнаром они были непреодолимой силой. Но это мало облегчало мое беспокойство, пока Эрик шел рядом со мной, покрытый запекшейся грязью, и его плечи были напряжены. С тех пор как он убил Мемфиса, он был стоически спокоен, едва сказав два слова кому-либо из нашей группы.

Джулиус и Кларисса нашли кое-какие припасы перед нападением. Воды и еды людям хватит еще на некоторое время, но самой большой проблемой сейчас была кровь. И я начинала понимать, почему Эрик так стремился убедить меня выпить из истребителей, если до этого дойдет. Что, несомненно, должно было произойти. У нас остались последние бутылки, и хотя Магнар пил кровь Келли, мне от мысли, сделать тоже самое, не стало легче. Кларисса разбавила водой последние наши запасы, разлив их по дополнительным бутылкам, которые она носила с собой. Но их все равно хватило бы самое большее на неделю…

Я шла рядом с Эриком: было бессмысленно спрашивать его, все ли с ним в порядке. Но я просто хотела, чтобы он знал, что я рядом. Всякий раз, когда он будет готов заговорить, я буду слушать. И я чувствовала, что это время приближается. Гнев покинул его позу, но чувство поражения в нем было еще сильнее. Он шел, словно не замечая окружающего мира, а его глаза остекленели от мрачных мыслей, которые держали его в своих тисках.

Дорога перед нами была бесконечной, и мою кожу начало покалывать по мере того, как облака становились все тоньше. Теперь мы были далеко за пределами укрытия, и я боялась того, что произойдет, когда облака разойдутся. Если солнце начнет палить прямо на других вампиров, они быстро истощатся. И вся кровь в мире не сможет им от этого помочь.

— План «Б», хм? — Джулиус пробормотал Клариссе, останавливаясь в начале группы.

Кларисса выглядела немного виноватой, когда сняла рюкзак с плеч и расстегнула его.

Все окружили ее, когда она достала из своего рюкзака четыре больших сумки. Она тревожно нахмурилась, но не стала объяснять, что происходит.

— Мы нашли их в руинах, — сказал Джулиус, подбирая одну и глядя на Фабиана.