Над открытой равниной перед нами кружили птицы всех размеров и расцветок, от ярко-зеленых до мерцающих золотых, розовых, голубых и желтых. Их крики были мелодичными и музыкальными, создавая печальную песнь, которая по совершенному, неестественному замыслу переплеталась с биением сердца горы.

Я чувствовала, что остальные следуют за нами по пятам, но это место появилось не для них. Оно было предназначено для нас. Близнецов солнца и луны.

Все в нашей жизни влекло нас сюда. Теперь, когда я стояла под горой, я чувствовала это в своей душе.

На этом наше путешествие заканчивалось. Для этого все и было.

Пришло время заплатить долг. Голос прогрохотал сквозь ткань мира и взбудоражил мою кровь силой своего могущества.

Мы вышли на равнину, и трава затрепетала от дуновения ветерка, которого я не почувствовала, покачиваясь из стороны в сторону, и переливаясь то серебром, то золотом, и заново.

Ба-бам, ба-бам, ба-бам. Это сердцебиение было моим сердцебиением. Монтаны. Одно и то же. Мы были связаны друг с другом, как одна душа. Живая и мертвая. До и после.

Справа от нас солнце висело низко в небе, пылающий шар силы, который бросал яркий золотой свет на мою плоть и согревал теплом каждый когда-либо прошедший день.

Слева от нас, за Монтаной, взошла луна, низкая и полная, мерцающий серебристый шар на темном, усыпанном звездами небе. Отбрасываемый ею свет растекался, освещая бледную кожу моей сестры на прохладном ветерке, который нес в себе глубину каждой ночи в памяти мира.

Там, где наши руки встретились, столкнулись две небесные сущности, но вместо борьбы за власть свет обрел естественное равновесие, и в воздухе воцарилось ощущение баланса, отдающееся эхом.

Мы пересекли равнину, и сердцебиение стало громче, сильнее. Мы были в его власти, и я не думала, что мы смогли бы повернуть назад, даже если бы захотели. Но мы и не хотели. Это была наша судьба. Конец нашего пути.

Когда мы достигли середины равнины, поднялся ветер, и мы остановились, пока он кружился вокруг нас.

Я почувствовала поцелуй солнца и прикосновение луны к своей коже, к своим волосам, разливающиеся по крови в моих венах и воздуху в моих легких.

Когда ветер стих, я с удивлением посмотрела на свою сестру. На ней было платье, которое, казалось, было вырезано из самого лунного света. Оно струилось по изгибам ее тела и скапливалось у ног глубочайшим серебристым оттенком. Ее руки были обнажены, а бледная, почти прозрачная кожа слабо мерцала. Ее волосы казались еще темнее, чем раньше, ниспадая по спине шелковистыми волнами, а губы были темно-красными, как будто они были окрашены в цвет крови, питавшей ее бессмертное тело.

Ее губы приоткрылись, когда она заметила перемену и в моей внешности. Мое платье было соткано из солнечного света, хотя во всем остальном было ее двойником. Я чувствовала его тепло, когда оно обвилось вокруг моей плоти и опустилось до земли.

Когда я посмотрела на наши соединенные руки, я с легким удивлением отметила совершенство своей кожи: каждый порез и укус исчезли, как будто их никогда и не было. И тепло моей крови просвечивало сквозь нее, как будто солнечный свет жил под моей плотью.

Моя ладонь начала зудеть в том месте, где она была зажата в руке моей сестры, и я отпустила ее, чтобы посмотреть на руку, и руна партнерства, которая связывала меня с Фабианом, была снята. Монтана поднесла левую руку к глазам, наблюдая, как метка, привязывавшая ее к Эрику, тоже исчезает.

Фабиан застонал позади меня, и я повернула голову, чтобы посмотреть на наших друзей. Это было труднее, чем следовало, но в конце концов мой взгляд встретился с его. Глаза Фабиана на мгновение округлились от глубокой боли, но, когда руна наконец исчезла, его плечи поникли, и казалось, что с него свалилась тяжесть.

Его глаза оторвались от моих, и вместо этого он повернулся к Чикоа, протягивая ей руку, которая отмечала его как моего. Она взяла ее, и я почти улыбнулась, но сердцебиение горы становилось сильнее, требовательнее, и она не хотела, чтобы я больше теряла время.

Монтана снова взяла меня за руку, и мы двинулись дальше.

У подножия горы нас ждала огромная пещера, широко зияющая, как пасть, надеющаяся проглотить нас целиком.

Я не могла сказать, что скрывалось за давящей темнотой, которая заполняла ее, но я знала, что это было то, куда мы направлялись.

Ба-бам ба-бам, ба-бам. Мы продолжали идти, и мой взгляд был прикован к этой пещере. Кроме этого, ничего другого не существовало. Ничто другое не имело значения, кроме того, что было внутри.

Кольцо на моем пальце горело, причиняло боль, умоляя воссоединиться с тем, что ждало меня впереди.

Где-то позади нас раздался резкий крик, но я не обернулась.

Люди кричали, вопили, дрались. Но это не имело значения. Судьба звала нас, и мы шли к ней босыми ногами.

Маленькая частичка меня осознавала, что я оставляю что-то позади, но по-настоящему имело значение только то, что меня ожидало впереди.

Хватка Монтаны на моих пальцах была твердой и непреклонной, и мы вместе пошли на край света.

Ба-бам, ба-бам, ба-бам. Добравшись до входа в пещеру, мы остановились. Тьма вокруг была такой густой, что я ничего не могла разглядеть за следующим шагом, который нам предстояло сделать.

Ба-бам, ба-бам, ба-бам — бой барабанов прекратился, и тишина, которую он оставил после себя, вырвала воздух из моих легких.

Я посмотрела на сестру, и слабая улыбка тронула ее красные губы. Вот и все.

Я почти шагнула вперед, но что-то остановило меня, и я почувствовала, что Монтана тоже колеблется.

Я повернула голову, напрягая всю свою волю вопреки нашей судьбе, чтобы в последний раз взглянуть на мужчину, которого я любила. Он не смог последовать за мной сюда. Как только мы вошли внутрь, я поняла, что никто из них не сможет последовать за нами.

Монтана тоже подавила желание продолжить путь, и мы обе оглянулись через плечо на мужчин, которых любили в последний раз.

Я резко втянула воздух, когда мой взгляд упал на сцену позади нас.

Валентина прибыла с армией кусачих, чтобы попытаться помешать нам снять проклятие.

Остальные члены нашей группы вступили в бой, чтобы защитить нас от нее и дать нам возможность продолжить путь. Эрик разрывал равнину на части своей властью над землей, а в воздухе бушевал неестественный шторм, подконтрольный Валентине.

Мои глаза нашли Магнара среди хаоса, его мечи были высоко подняты, когда он прокладывал путь через кусачих, которые пытались остановить нашу судьбу своей неизмеримой силой.

Мое сердце сжалось, когда я посмотрела на него, и на самое короткое мгновение его взгляд встретился с моим. Боль наполнила мою грудь, когда любовь к нему захлестнула меня, и мне до боли захотелось повернуться и броситься обратно в его объятия. Но я не могла. Было слишком поздно. Наша судьба звала нас, и не было другого пути, кроме этого.

Слезы скатилась из моих глаз, когда я отвернулась от него, и мы шагнули в вечную тьму пещеры.

Гора поглотила нас, и мы погружались в нее все глубже и глубже, пока мир оставался позади нас.

Рука моей сестры крепко сжимала мою, и я прильнула к ней, когда боль от того, что я оставила Магнара позади, наполнила меня. Мы пришли сюда не просто так, и я не поверну назад. Но с каждым шагом, который мы делали, я не могла избавиться от ощущения, что только что попрощалась.

М

ы с Келли направились по темному туннелю, мощь этого места была такой гнетущей, что я ощущала ее в своих легких, как самый тяжелый воздух во вселенной. Мы двигались бок о бок в темноте, не переставая шагать по проходу, в котором не было ничего ни впереди, ни позади. Наши ноги направляло постоянное притяжение воздуха и ничто другое.

Мои мысли метнулись к Эрику, и на полсекунды мне захотелось снова обернуться, уверенная, что он в опасности. Но сила снова ворвалась в мое тело, и я оказалась ее пленницей. Потерянная, сбитая с толку и жаждущая чего-то, чего я не могла понять.